Сочащиеся кровью лохмотья повисли из получившейся рваной дыры.
Мотя сперва пискнул, схватившись за пах. Потом завизжал во все горло и свалился на пол.
Этот его визг пронесся по всему залу, отражаясь от стен и окон.
Все не успевшие свалить ряженые, монахи и охранники задрали вверх головы.
Валенсия уже пожалела, что выбрала такой громкий способ мести.
Но скрываться было уже поздно.
Она выпрямилась, подняла скорчившегося и продолжающего визжать Мотю за шиворот и пинком вышибла его с балкона.
Упитанное туловище разнесло деревянную балюстраду и рухнуло вниз.
Когда он приложился шеей о край столика, послышался тошнотворный хруст.
Валенсия не удержалась и заглянула за край.
Лысый Мотя лежал между столиками с неестественно повернутой головой.
— Это она… это она, — пронесся шепот ряженых.
— Держи девку! — заорал какой-то мордоворот в костюме пирата.
Вся толпа бросилась к лестницам.
Валенсия отпрянула, схватила помповое ружье Бороды и кинулась к выходу.
Самые проворные были уже на балконе.
Первый выстрел дробью снес первых трех.
Она перескочила через стонущие тела, выбила ногой тяжелую дверь и оказалась на лестнице.
Снизу лезли обезумевшие от жадности пираты, дворяне и космонавты с мушкетерами.
Следующий выстрел веером посек самых передовых.
Остальные поняли, что их спасение в скорости и всей толпой бросились к ней.
Удар. Еще удар. Рукой, ногой, головой.
Незадачливые ряженые разлетались от нее, как теннисные мячики от стены.
Но их было слишком много.
А ресурс сверхсилы был не безграничен. Она уже чувствовала, как становится все слабее и слабее.
Кто-то ударил ее по ногам, и она рухнула на колени.
Ряженые взревели и навалились со всех сторон.
— Нес-сите цепи, — послышался рядом змеиный голос. — Веревки она порвет.
Вскоре рядом с ней сбросили ворох металлических кандалов.
Ей заковали руки и ноги и на всякий случай обмотали цепями все тело.
Она лежала на животе и видела перед собой только бесчисленные ботинки, кеды и кроссовки. Один уникум был в домашних тапочках с помпонами.
Послышался стук посоха и шаркающие шаги.
Странные сапоги из тонкой розоватой кожи остановились прямо у ее носа.
— Прекрас-сная работа, — послышалось сверху. — Миллион ваш. Не знаю, как вы будете его делить… Я бы на вашем мес-сте убил бы всех конкурентов. Но это ваше дело. Можете отдать его на благотворительность. С-свободны.
Толпа ряженых поперлась вниз. Молча и с опаской разглядывая соседей. Наконец, донесся резкий влажный хруст, как будто кто-то кому-то раздробил черепушку.
Ряженые взревели и бросились друг на друга.
— С-сраное тупое быдло, — прошипел Верховный Жрец и присел рядом с Валенсией на корточки. — А мы пойдем готовиться к ритуалу. Да, моя хорошая девочка?
Хорошая девочка с трудом подняла зажатую цепью голову и плюнула в разлагающуюся морду.
Жрец ощерился.
— Люблю непокорных. Они с таким аппетитным хрустом ломаются…
Стоящие вокруг монахи подступили к ней.
Глава 22. Железная корова
Первый этаж уже давно был позади, а они все спускались и спускались.
Деревянный подъемник скрипел под их весом. Звенели натянутые цепи. Мимо медленно ползли каменные стены шахты, в которых уже не было ни ниш, ни проходов. Горящие факелы освещали монахов, которые спускались по лестнице, неся привязанную к жердям и носилкам добычу.
Валенсия висела на распорках, украшенных лентами и резьбой, изображающей морды то ли демонов, то ли языческих богов. Распорки опирались на жерди, которые несли четверо дюжих монахов. Видимо, это было специальное приспособление для торжественной переноски особо ценной добычи. Вся конструкция напоминала виселицу, с той лишь разницей, что Валенсию повесили за руки, а не за шею. Цепи до сих пор был намотаны вокруг ее тела, хотя нужды в них уже не было. Сверхсила ушла, и для ее восстановления требовалось минимум полдня. Если у нее будет хотя бы шесть часов отдыха, мало всем этим уродам не покажется.
Словно в ответ на эти мысли, Верховный Жрец, он же давно сдохший доктор Грант, обернулся и прошипел:
— Ритуал начнется через час-с. У тебя будет время помолиться своим богам.
Валенсия дернула головой.
— Спасибо, как-нибудь обойдусь. Я атеистка.
— Тогда молись Дарвину. Или обезьяне. Или кому вы там молитесь.
У нее не будет шести часов.
Надо что-то придумывать. Но что придумаешь, если не известно, что тебя ожидает?
— Что вы со мной сделаете? — спросила она, старательно изобразив дрожащий голос.
Он снова повернул к ней высохшее лицо.
— Я? Ничего. Через час ты будешь принадлежать Баалу. Он сам все сделает. Я покажу, как это будет, чтобы ты приготовилась. Нам по пути.
Подъемник со скрежетом остановился, достигнув дна, выложенного замшелыми плитами.
Впереди была высокая арка, украшенная скульптурами совокупляющихся с монстрами голых женщин. Монахи подняли жерди с висящей на распорках Валенсией.
Верховный вышагивал впереди, стуча посохом. За ним несли Валенсию. Следом тащились охранники с добычей и монахи.
Раскрылись тяжелые деревянные ворота.
Валенсия не удержалась и ахнула, увидев то, что было за воротами.
Пещера была гигантской.
Ее дальние края и потолок терялись в белесой дымке. Искрились многометровые сталактиты. Жемчужный свет шел непонятно откуда и освещал кучерявую густую растительность, из которой торчали кривые мелкие деревья. Невдалеке шумел узкий водопад. Сверкала вода в небольшом озере.
Выложенная плитами дорога петляла между известняковыми наростами и спускалась в долину, где виднелись темные строения, обнесенные низкой стеной.
Это действительно напоминало монастырь, только выкрашенный в черный цвет.
В центре, там, где у обычных монастырей стоял главный храм, высилось огромное ступенчатое здание, без окон и дверей, с пандусами для подъема. Широкая лестница вела на вершину, к небольшому, окруженному колоннами строению.
— Храм Баала, — торжественно сказал Жрец и коснулся пальцами лба.
По пути попадались скудные огороды с чахлой зеленью и изможденными людьми, раскапывающими грядки. Завидев процессию, они кланялись.
— Рабы Баала, — снова провозгласил Жрец.
Дальше были Колодец Баала, Воины Баала и Стена Баала.
Стена была вся изрисована оккультными знаками. Пентаграммы, кресты, звезды, рожи демонов налезали друг на друга, словно воевали за место под солнцем.
Перед стеной расстилалось небольшое поле, обнесенное каменной изгородью и покрытое густой травой.
— Пастбище Баала, — сообщил Жрец и приказал остановиться.
У дальнего конца пастбища стоял абсолютно черный бык с прямыми длинными рогами и раздувал ноздри.
— А это, как я понимаю, бык Баала, — сказала Валенсия.
— Нет. Это сам Баал. Хозяин Миров. Великий, чьи рога держат солнце.
Бык склонил мощную голову и медленно двинулся к ним.
— Славься, Баал! — вскричал Жрец и опустился на колени. — Могучий Баал!
— Славься, — вразнобой повторили монахи и тоже попадали на колени.
Бык подошел к изгороди, вглядываясь в собравшихся красными глазами. Фыркнул и отвернулся, навалив кучу навоза.
— Снимите покрывало, — приказал Жрец, махнув рукой. — Пусть попробует.
Валенсия только сейчас заметила в углу бугристую груду высотой с человека, скрытую черной тканью.
Служки подскочили и сдернули покрывало.
Под ним оказалась статуя коровы, сделанная из железа. Филигранно выкованная, вплоть до каждого волоска, она даже вблизи была похожа на настоящую. На земле под статуей чернели сгоревшие головешки.
Бык издал звук, похожий скорее на поросячий визг, чем на мычание. Замер, скосив взгляд на корову. И сорвался с места, подняв тучу пыли. Наскочил на корову сзади, взгромоздился на ее круп, перебирая копытами, и вогнал набухший член в отверстие под задранным хвостом. Дернулся пару раз и отвалился, обиженно мыча.
