Факельное зарево разгоралось все сильнее. Наконец, с шипением вспыхнул ближайший факел, и тут же послышался топот десятков ног. Кто-то бежал по лестнице наверх. И их было много.
Борода прижал Валенсию к себе, снова зажав ей рот.
Темные фигуры замелькали мимо них, шумно пыхтя и топая. На них была черная форма охранников. Головы полностью скрывали балаклавы, оставляя только узкую щель для глаз.
Сперва Валенсия их считала, но после первой же дюжины сбилась со счета.
Следом за охранниками медленно проковыляли ряженые в рясах маскарадных колдунов с надвинутыми на глаза капюшонами.
Наконец, прошел последний, и факелы стали гаснуть.
Валенсия осторожно выглянула из ниши.
Длинная процессия бежала уже двумя этажами выше.
— Кажется все, — прошептала она. — Вылезаем… Эй, Борода! Что с тобой?
Борода весь дрожал и тряс рукой, шумно пыхтя.
— Сейчас… еще немного… — сдавленно просипел он.
— Ты что там делаешь?
— Немножко…
— Мастурбируешь?!
— О, всё…
Борода громко выдохнул, выпрямляясь.
— Извини, сладкая. Думал, сдержусь, но когда ты своей пухлой попкой ко мне прижалась, да еще туда-сюда так поелозила… Что ты на меня смотришь? На тебя что, никогда не дрочили?
— При мне?! Никогда!
— А, ну конечно, лучше вдуть естественным образом. Но сама ты раздвинуть ножки не соглашаешься. А на изнасилование у меня блок стоит.
— Это радует.
— И что остается делать бедному заключенному? Эх, раньше бы я тебя… Ну да ладно. Дальше поехали.
Он вытер пальцы о штаны, поднял с пола трос и принялся вкручивать крепеж в стену.
— То есть рядом какие-то мордовороты бегают, с явно недобрыми намерениями. А ты думаешь только о том, куда бы писюн пристроить?
— Что в этом такого? Это ты у нас оперативница. Ты думать должна. А я силовая поддержка. Мне думать не обязательно.
— Кто это хоть был-то?
— Где? А, эти… Боюсь, сладкая, это были монахи. Как минимум те, что в хвосте ковыляли.
— Какие еще монахи?
— Двухсотлетние. Из подземного монастыря. А это значит, моя дорогая, что Верховный жрец объявил Большую Охоту. Теперь мало никому не покажется.
Глава 21. Большая охота
Большая Охота — это гибель врагов. Это стоны их женщин. Это пиршество для Баала. Сотня детей и сотня девственниц будут принесены в жертву после Большой Охоты.
— Где они столько девственниц найдут? — хмыкнула Валенсия. — В начальной школе?
— Я думаю, они даже проверять не будут, дырявил их кто-нибудь или нет. Просто сгребут девок покрасивее. Ритуал все-равно подразумевает оргию вначале. Так что Баалу они достаются уже не девочками. Раньше при Большой Охоте монахи разъезжались по всему миру, чтобы не привлекать внимание. Умыкали будущих жертв и свозили сюда. Но в этот раз, Верховный, видать, решил далеко не ездить.
— Он, что, идиот? Две сотни жертв. Сюда армию пришлют, разбираться. Ни в каком подземелье не спрячется.
— Во-первых убитых обычно больше, — сказал Борода. — Мочат всех, кто мешает Охоте. Родителей в основном. А во-вторых у Верховного всегда есть козырь в рукаве. Раз он решил охотиться в открытую, значит ему есть чем крыть.
— Черт. На хрен тогда этого урода. Не о чем с ним разговаривать.
— В смысле? — Борода закончил крепить трос к стене и обернулся. — Ты меняешь планы?
— Да. Не нужно подземелье. Нужно предупредить полицию и остальных.
***
Спустя пятнадцать минут они стояли в глухом тупике, и Валенсия дула в свисток, подбирая нужную тональность.
Сработал только шестой вариант.
Стена отъехала в сторону. Дверь открылась.
— Извини, сладкая, — сказал Борода. — Дальше я не ходок. Могу прикрывать тебя только в серой зоне. А в белой и в остальных меня самого прикроют, если увидят. Лет на десять сверху.
— Ясно. Тогда бывай. Спасибо, что прокатил на своей шее.
— Спасибо на кукан не напялишь, — осклабился Борода.
— Ничего. Ты с куканом и в одиночку неплохо справляешься. Я видела.
Через порог перешагнуть она не успела.
Где-то совсем рядом грохнул выстрел
Из-за угла вылетела женщина средних лет, споткнулась, рухнула на пол, заскользила по гладким плитам, оставляя размазанный кровавый след. Остановилась в нескольких шагах от двери и замерла.
— Уже началось, — прокомментировал Борода.
В коридор вывалился большой детина в рясе и красными огоньками под капюшоном вместо глаз.
Увидел Бороду рядом с Валенсией, вскинул штурмовую винтовку.
Борода успел первым.
Выстрел помпового ружья отбросил детину в сторону и шмякнул о стену, оставив на ней кровавые разводы.
Борода подошел к нему и носком берц откинул с головы капюшон, открыв мордатую небритую физиономию. Снял с мертвых глаз очки с красными диодами.
— Опачки, — воскликнул он и замолчал.
— Что-то несильно он похож на двухсотлетнего монаха, — сказала Валенсия.
— Это один из зэков. Мой сосед. — Борода огляделся. — Не нравится мне всё это. Воняет грандиозным блудняком. Кто-то кого-то подставляет, а Верховный просто в доле. Или это его полставляют. Пожалуй, я тоже поменяю планы и пройдусь с тобой немножко. Надо бы понять, что происходит. А то наворотишь тут…
Он закинул ружье за плечо.
— Ну, чего торчишь? Булками шевели.
— Ага. Сейчас.
Она как парализованная рассматривала рожу фальшивого монаха.
Она вспомнила где его видела. На общей фотографии пропавших учеников.
Всего полгода назад дохлый зэк был учеником бизнес-школы.
***
— Если это всё мои сокамерники, — пробормотал Борода, глядя в бинокль, — почему тогда мне не предложили такое дивное занятие?
На противоположной стороне рекреационной зоны десяток охранников в балаклавах и фальшивых монахов сортировали и связывали молодых баб. Половина из пленниц лежала у стены в разорванных одеждах уже изнасилованная. Другая половина жалась друг к другу у лестницы и ждала своей очереди. Насиловали тут же, оттащив за угол. По двое, по трое. Остальные сторожили добычу.
— Может, они знают, что ты на Интерпол работаешь? — предположила Валенсия. — Или хотя бы догадываются.
— Знали бы, давно бы придушили ночью.
— И потом, зачем тебе это дивное занятие, если у тебя блок на изнасилование стоит?
— Да хоть за ляжку бы подержался.
Она хмыкнула.
— Не намекай. Не разрешу. Знаем мы ваше «подержаться». Сперва «подержаться», потом «раздвинь». А потом, глядишь, уже и трусы стянули.
Она снова достала смартфон и попробовала дозвониться до Крейна. Бесполезно. Связи не было.
С другой стороны, а что я ему скажу? — подумала она. Он уже наверняка в курсе, что происходит.
Большая Охота шла по всему зданию. Выстрелы, крики неслись то снизу, то сверху. На корпоративных этажах были заблокированы двери, торговые этажи успели закрыться и выставить усиленную охрану. Доступными для охотников оставались только жилые помещения. Там выламывали двери, врывались в апартаменты, хватали детей и девок и тащили их к сортировщикам. Небольшая часть будущих жертв уже была отправлена в серую зону. До Валенсии то и дело доносились беззвучные вибрирующие трели напополам с плачем и грубыми окриками.
Путаницы прибавлял еще и маскарад. Человек сто купили в фойе костюм колдуна с красными глазами, который был как две капли воды схож с рясой фальшивых монахов. Теперь эти остолопы носились по этажам и иногда попадали под раздачу от уцелевшей охраны здания, которая сама отличалась от бандитов только отсутствием балаклав.
— Нам нужен ресторан, — вдруг решила Валенсия.
— Проголодалась, сладкая? Какой тебе нужен ресторан? Восточный? Итальянский?
— Самый большой. «Пантеон» называется. Там должен проходить бал-маскарад. Там Митридат Пир. А значит, и полиция скорее всего тоже там.
