Марлоу уставилась на него, и в голове эхом пронеслись слова, которые они обсуждали на помолвке Амары: о политическом браке без любви, о том, как Вейл сожалел, что не был достаточно смелым, чтобы последовать за своим сердцем.
Он говорил о её матери.
— Если ты должна знать обо мне одну вещь, — продолжил он, — так это то, что для меня нет ничего важнее семьи. И я сделаю всё, чтобы её защитить. — Он тепло положил руку ей на плечо. — Чтобы защитить тебя. Мою дочь.
Марлоу не могла говорить. Это не могло быть правдой. Его дочь. Часть семьи Вейл.
Она покачала головой.
— Нет, это…
Голос Вейла был мягок.
— Почему бы мне лгать об этом?
Марлоу не могла найти ответ. И всё же… это не могло быть правдой. Её мать всегда говорила, что они были только вдвоём. Они были командой. Это они против всего мира.
— Значит, она солгала вам, — дрожащим голосом произнесла Марлоу.
— Она не хотела, чтобы я знал, — тихо сказал Вейл. — С того момента, как она пришла ко мне на службу в качестве шевалье, я подозревал. Твой возраст, конечно, был одной из подсказок. Но она призналась мне только незадолго до того, как исчезла. Думаю, я всегда знал это. Или, возможно, просто надеялся. Это была одна из причин, почему я настаивал на том, чтобы ты получила такое же образование, как и мои сыновья.
Марлоу не нужно было объяснять, почему Кассандра хотела сохранить это в секрете. Быть дочерью Вейла — особенно незаконнорождённой дочерью — было опасно. Это означало быть частью новой знати, от которой она никогда не сможет убежать. Она знала, что её мать не хотела этого для неё. Жизнь и без того была достаточно опасной, а теперь к этому добавилась бы ещё и эта мишень на спине.
Вейл подошёл к столу и открыл один из ящиков. Он вытащил письмо, сложенное и потертое, словно его перечитывали много раз.
— Она оставила мне это письмо, объясняющее всё, и попросила не рассказывать тебе. Я… я хотел уважить её просьбу. Теперь я сожалею об этом. Жаль, что я не рассказал тебе сразу. Жаль, что я не проявил больше решительности в том, чтобы обеспечить твою защиту после её исчезновения. Но сегодня… сегодня я знал, что должен это сделать.
Марлоу сглотнула, её взгляд был прикован к письму. Она всё ещё жаждала любой частички, которая могла бы быть связана с её матерью.
— Могу я его прочитать? — спросила она.
Вейл грустно улыбнулся и убрал письмо обратно в ящик.
— Я бы предпочёл, чтобы ты этого не делала. По крайней мере, не сейчас. В наших отношениях были моменты, которыми я не горжусь. И есть вещи, о которых, я думаю, твоя мать не хотела бы, чтобы ты знала.
Слёзы жгли глаза Марлоу. Она яростно моргнула, пытаясь их сдержать.
— Я понимаю, что это тяжело воспринять, — мягко сказал Вейл. — Если тебе нужно время, чтобы всё обдумать, я могу отвести тебя в твою комнату.
— В мою комнату? — повторила Марлоу.
— Конечно, — ответил Вейл. — Для тебя всегда будет место здесь, Марлоу — если ты этого захочешь.
Марлоу задумалась о том страхе, который словно ток пронизывал её с тех пор, как Аурелиус предложил ей бокал проклятого вина. С тех пор, как Кайто напал на неё среди ночи. С тех пор, как Медноголовые объявили на неё охоту.
Опасность подстерегала на каждом шагу, но здесь, впервые в жизни, ей предлагали безопасность. Место, где никто не сможет до неё добраться, где перед ней возведён щит от всех, кто мог бы причинить ей вред.
Она не была уверена, сможет ли она довериться чему-то подобному.
— Разве вам не интересно? — спросила она. — Прежде чем предлагать мне… место в вашем доме, разве вы не хочете знать, почему я убила Аурелиуса?
Серые глаза Вейла внимательно изучали её лицо. Она раньше не замечала, как их цвет был похож на её собственные глаза. Наконец, он ответил:
— Тебе не сказали?
— Не сказали что?
— Аурелиус не умер, — сказал Вейл. — Он серьёзно ранен. Я не знаю, чем это закончится, но… он не мёртв.
— Но я всё равно его ранила, — сказала Марлоу. — Разве вам не интересно, почему?
— Думаю, мне больше интересно, почему ты соврала об этом.
Марлоу вздрогнула, ошеломлённая.
— Я не врала.
Выражение Вейла было мягким.
— Я знаю, что у тебя с матерью были… особенные отношения. Кассандра любила свои секреты. Я не удивлён, что ты унаследовала это от неё. Но я хотел бы, чтобы между нами было больше честности. Нам хватит секретов, не так ли?
— Почему вы думаете, что я лгу?
Осторожно, Вейл сказал:
— Я знаю, что Адриус и его отец поссорились накануне свадьбы. Что Адриус угрожал ему, и Аурелиус отрёкся от него.
По словам Амары, именно Адриус отрёкся от семьи Фалкрестов, но Марлоу не стала это поправлять.
— Я полагаю, ты взяла вину на себя из-за любви? — Он покачал головой. — Я не могу осудить тебя за это. Любовь — самое благородное дело в этом мире. Но, Марлоу… прошу тебя пересмотреть своё решение. Не жертвуй своей жизнью ради юноши, который бросит тебя в тот момент, когда это будет ему выгодно.
— Вы не знаете, о чём говорите, — резко сказала Марлоу, слишком резко для человека, который только что предложил ей убежище.
Но Вейл лишь смотрел на неё с сочувствием.
— Я знаю, что ты, должно быть, веришь, что он любит тебя. И, возможно, даже он сам в это верит. Но когда наступит реальность, он оставит тебя, чтобы спасти себя и свою репутацию. Это то, чему учат Фалкресты. Это то, кто они есть.
— Вы ошибаетесь в нём, — сказала Марлоу, но её голос дрожал.
Вейл улыбнулся.
— Может быть. Но это твоя жизнь, Марлоу. Я сделаю всё возможное, чтобы защитить тебя, но есть предел тому, что я могу сделать, если ты будешь стоять на пути правды.
Правда. Если бы Марлоу знала, что это такое.
— Я уверен, что ты очень устала, — мягко сказал Вейл. — Дай мне минуту, чтобы поблагодарить Грантера за его помощь, и я покажу тебе твою комнату.
Он прошёл мимо неё к дверям кабинета. Марлоу отошла в сторону. Когда двери начали закрываться за ним, инстинкт взял верх, и она рывком остановила одну из створок, прежде чем та окончательно захлопнулась.
Голос Вейла донёсся из гостиной:
— Прошу прощения за задержку.
— Надеюсь, ты понимаешь, что это не маленькая услуга, которую я тебе оказал, — ответил Грантер. Его тон был лёгким, что, парадоксально, делало его более угрожающим.
— Я знаю, что просил тебя сделать, — спокойно ответил Вейл. — Хотя я не уверен, что это можно назвать услугой, учитывая, что ты уже был мне должен.
— Должен за что именно? — спросил Грантер. — За наводку на жену Фалкреста? Я уверен, что это было тоже в твоих интересах.
У Марлоу сжалось в животе. Значит, Грантер знал о Исме. Она подозревала это, но никогда не думала, что Вейл был в курсе. Неужели Кассандра рассказала ему?
— Если ты имеешь в виду мой интерес в том, чтобы очистить этот город, то да, ты прав, — ответил Вейл.
— Очистить город, — с язвительным тоном повторил Грантер. — Конечно. Или, может быть, ты просто хотел устранить Фалкреста.
— Я далеко не единственный, кто этого хочет.
— Ну, теперь это уже не важно, — равнодушно сказал Грантер. — Ты понимаешь, как это выглядит? Твой сын женится на его дочери за несколько мгновений до того, как Аурелиус получает нож в сердце. Ты просишь услуги, чтобы защитить девушку, которая это сделала.
— Как ты, наверное, знаешь, правда часто сильно отличается от того, как всё выглядит, — сказал Вейл. — Марлоу Бриггс невиновна.
— Сотни гостей свадьбы слышали её признание.
— Не приходило ли тебе в голову, что, возможно, молодая леди имела причину солгать? Чтобы защитить настоящего виновного?
— Ты думаешь, это сделал сын Фалкреста, — предположил Грантер. Он был очевидно проницателен.
— Это не мне судить, — ответил Вейл. — Но я скажу, что у Адриуса Фалкреста было куда больше причин желать смерти своего отца, чем у мисс Бриггс.
— И почему же?
— Потому что Фалкрест сделал его своим наследником.
