Милые мужчины, которые становятся дикими — моя слабость.
Мои слова прокручиваются в голове, когда он заставляет все перед глазами искриться.
Я прижимаюсь бедрами к его бедрам, кончиками пальцев касаясь его груди, а он медленно выходит из меня и делает так снова, и снова, и снова. Прикосновение наших тел друг к другу восхитительно.
— Тебе это нравится? — спрашивает он, прикусывая мочку моего уха.
— Нравится, — выдыхаю я, когда у меня перехватывает дыхание, и он прижимает меня к кровати. — Я люблю тебя.
Затем наш темп меняется, его глаза встречаются с моими, а бедра двигаются глубоко и медленно. Он издает низкий горловой стон.
— Скажи это еще раз.
Эти три крошечных слова открывают все, что я так долго держала в секрете.
— Я люблю тебя, — кричу я, эмоции переполняют меня с головы до ног. И я действительно люблю, я говорю это искренне.
— Я тоже тебя люблю, — стонет он. Он говорит это мне в лицо, затем снова в наш поцелуй и снова, уже на ушко. Он накрывает мое тело своим, его руки обхватывают меня за талию, притягивая ближе, и я просто не могу насытиться тем, как он подходит мне, обнимает меня, владеет мной. Я поднимаюсь все выше и выше, и все во мне пульсирует, когда я смотрю, как он облизывает кончики пальцев и протягивает руку между нами, крепко прижимаясь ко мне.
— Ох, черт, Люк.
— Знаю, знаю. Отпусти себя.
Моя спина выгибается дугой, а глаза закрываются, когда я сжимаю в кулаках простыни.
— Смотри на меня. Хочу видеть твое лицо, когда заставлю тебя кончить. Ты такая красивая, когда кончаешь.
Я открываю глаза и наблюдаю, как он загорается, когда его глубокие толчки доставляют удовольствие каждой частичке меня. Я хочу, чтобы это никогда не заканчивалось, и я должна помнить о тех заверениях, которые ему давала. Мы можем сделать это снова, это не на один раз, мне не нужно сдерживаться.
Он видит все это, читает по моему лицу, и я принимаю свою участь, когда он начинает массировать мой клитор сильнее. Сначала ощущение нарастает в моих бедрах. Судорога, затем напряжение, затем оно охватывает всю меня, мое тело охватывает пламя, когда я достигаю небесного пика с его именем на устах.
Я обмякаю в его объятиях, теряя контроль над своим телом, дрожа под ним. Люк прижимает меня сильнее, преодолевая силу своих толчков, быстро-быстро, а затем замирает, когда его бедра трутся об меня, и он стонет мне в грудь, освобождаясь.
— Ох, Кара, ох, Кара, ты моя. — Он прижимается лбом к моей шее, и только прерывистое дыхание разделяет нас, когда мы спускаемся с высоты, мои мышцы все еще подергиваются вокруг него, когда он полностью прижимается ко мне. Я обнимаю его за плечи, глажу по волосам, целую в висок. И мы остаемся такими; затаившие дыхание, пресыщенные, обнявшиеся, влюбленные.
Я вижу это в его глазах, эмоции, вспыхивающие на его лице, без слов говорят мне о том, что я и так знаю. Он любит меня. Он никогда не оставит меня. Он сделает для меня все, что угодно. И я ни в чем не сомневаюсь.
Люк и Кара. Кара и Люк. Он — это все. Мой друг, мой защитник, моя любовь. Мой милый мужчина, превращающийся в дикаря. Единственный Крижный Парень, которого я никогда не захочу заменить.
Эпилог
Год спустя
Люк
— Ну, кем мы будем сегодня вечером?
— С такой сценой и при таком освещении? — Кара произносит это с южным акцентом, уперев руку в бедро и слегка отведя его в сторону. — Думаю, я буду Шеннон, девушкой из маленького городка с голосом, похожим на мед, которая сделает все, чтобы добиться успеха.
— Ох, тогда я определенно буду Дики, сварливым искателем талантов с обанкротившегося звукозаписывающего лейбла, который ищет утешения на дне бутылки виски. Я буду покорен твоим голосом и твоим… обаянием, и у меня внезапно возникнет навязчивое желание узнать, что же у тебя между ног. — Я нежно обхватываю ее лодыжку и медленно провожу рукой вверх, мимо колена. Она слегка покачивается на лестнице и разражается смехом.
Мой член дергается при воспоминании о том, как я держал ее в своих руках вот так раньше. Мне никогда не надоест, когда она придумывает для нас сексуальные сценарии, хотя, конечно, к тому времени, когда мы заканчиваем, на ее губах всегда звучит мое имя, а на моих — ее. И, конечно же, я продолжу публиковать пятизвездочные рецензии на каждую книгу, которая вдохновляет нас на создание новых идей в спальне.
— Ты смеешься над моей фантазией?
— Ага. Ну Дикки? Серьезно? (прим. Dick [дик] — член, Dicky [Дики] — Дики, имя).
— Ты словно ребенок, — говорю я, когда она вставляет последнюю лампочку. Беру ее ладонь в свою и веду вниз по ступенькам.
— Но ты же все еще любишь меня? — Она пугает меня больше всего на свете, когда прыгает с предпоследней ступеньки, обвивая руками мою шею, а ногами талию, но я ни разу не сомневался, что не поймаю ее.
— Конечно, люблю. — Я притягиваю ее к себе и встречаю ее губы глубоким поцелуем, который показывает, насколько сильно я ее люблю.
Мы вместе подписали договор аренды этого помещения несколько месяцев назад, на той же неделе, когда Кара переехала ко мне. Мы едва ли провели ночь порознь с тех пор, как признались друг другу в своих чувствах, а однажды на выходных отправились прогуляться по холмам, и к тому времени, как спустились, у нас уже был план. Продать ее дом, арендовать второе помещение, совместно разработать пространство для проведения мероприятий, запланировав общественные занятия и мастер-классы в течение дня, а вечером — напитки, музыку и веселье. А затем продолжим жить своей собственной жизнью и будем счастливы до конца своих дней.
Кто-то может сказать, что еще слишком рано, но я лучше, чем кто-либо другой, знаю, насколько быстротечной может оказаться жизнь. Когда есть радость, ты наслаждаешься ею, когда есть любовь, ты крепко держишься за нее, а когда есть надежда, вы идете к ней вместе.
Когда я опускаю ее, она выходит на сцену, выделывая пируэты на танцполе, а я внимательно наблюдаю, все еще испытывая благоговейный трепет, что могу звать ее своей. Мы поднимаемся на сцену вместе, и я щелкаю выключателем, отчего наша неоновая вывеска оживает.
Бар «Лунный свет». Это ее идея и совершенно идеальный выбор. Я подхожу к ней сзади, обнимаю за талию и целую в шею, пока мы любуемся своей работой.
Теперь, когда мы установили абажуры над баром и в кабинках, расположенных вдоль одной из стен зала, заведение наконец-то выглядит законченным. Электрики закончили свою работу с освещением сцены и звуковой системой, а я попросил местную группу прийти и провести для нас завтра саундчек. Это был отдых для души, я часто засиживался допоздна либо здесь, либо за нашим обеденным столом, изучая звукоизоляцию, выбор напольных покрытий, лицензии на развлекательные программы. Наслаждался каждой минутой, потому что мы делали это вместе, и вот мы на финишной прямой.
Сегодня у нас Пятничный Ужин с нашими друзьями. Эти вечера немного отличаются от тех дней, когда я впервые встретил Кару, когда она проводила их, рыдая на полу и поедая еду навынос за кофейным столиком с Меган и Хэтти. Мы немного нервничали, когда знакомили наших друзей, но они так хорошо поладили, что в итоге пятничный девичник превратился в более масштабный ежемесячный ужин. Судя по групповому чату, Меган и Роб уже наслаждаются крепкой маргаритой. Хэтти скоро будет в пути и, без сомнения, будет готова разорвать его в клочья, когда он начнет хвастаться своими последними выходками на свиданиях.
Мне еще нужно кое-что сделать, прежде чем мы отправимся домой, чтобы присоединиться к ним. Я крепче прижимаю Кару к груди, если это вообще возможно.
— Думаю, нам следует устроить здесь свадьбу, — шепчу я ей на ухо.
— Это такая отличная идея, — говорит она, отстраняясь. Она стоит перед сценой, уперев руки в бока, и я вижу, как ее блестящий мозг наполняется идеями. — Мы могли бы предложить эксклюзивный прокат зала и сотрудничество с парой местных фудтраков по организации фуршета. Могли бы установить фотобудку у дверей. О, а еще можно…
