Тётя повернулась ко мне, оскалив зубы в злобной ухмылке.
— Явился.
На другом конце поля, на горизонте, мелькнула полоска света.
Я обняла Конлана.
— Я люблю тебя. Мама так сильно любит тебя.
Он прижался ко мне, внезапно встревоженный.
Вспыхнул свет и высветил на поле шеренгу людей в доспехах. С такого расстояния они выглядели как игрушечные солдатики.
С нашей стороны протрубили клаксоны. ВПСЗ поднял красный, белый и синий цвета, Национальная гвардия добавила флаг Джорджии, а затем в разных частях поля появились индивидуальные штандарты: серый — Стаи, алый — Красной гвардии, черный — Гильдии и мои собственные зеленые знамена Ин Шинар вместе с Племенем.
Из света выступила ещё одна шеренга. Ещё одна. Ещё одна. Они продолжали появляться.
Хавьер взбежал на холм в сопровождении двух подмастерьев и пяти только что созданных мертвецов. Хавьер склонил голову.
— Ин Шинар.
— Пора, — сказала тетя.
Я не хотела отпускать сына.
— Кейт, — позвала Эрра.
Я поцеловала Конлана в лоб и передала его обратно бабушке. Марта поцеловала его.
— Веди себя хорошо со своей тетей. Бабушке нужно надавать по головам нескольким плохим людям.
Джордж взяла Конлана на руки и улыбнулась ему.
— Помаши на прощание бабушке.
Нежить опустилась передо мной на колени. Я порезала руку и подняла «Саррат». Глаза нежити вспыхнули красным, когда навигатор соскочил, высвобождая разум. Я взмахнула мечом и перерезала горло нежити. Моя кровь смешалась с кровью нежити, и магия, которая дала нам обоим жизнь, вспыхнула. Я притянула кровь к себе, придавал ей форму, растекая ее по своему телу.
Солдаты все еще продолжали появляться.
Слева Барабас посмотрел на Кристофера, затем на ряды солдат. Лицо Кристофера было спокойным, но мышцы на его обнажённых руках были напряжены.
— Ты выйдешь за меня? — спросил Барабас, всё ещё глядя на армию, заполнявшую поле.
— Да, — сказал Кристофер.
Барабас повернулся к нему. Кристофер наклонился, и они обнялись.
Запыхавшаяся Джули подбежала к нам. На ней была усиленная нагрудная пластина, выкрашенная в зелёный цвет, точно подогнанная под её миниатюрную фигуру. Дизайн показался мне знакомым, хотя цвет был другим. Я уже видела такую у Железных псов. Хью заказал её для неё.
— Где ты была?
— Прощалась, — сказала она.
Я вскрыла второго вампира, смешала свою кровь с его кровью и продолжила. Последняя капля застыла на моей коже. Я потянулась, проверяя кроваво-красную броню. Достаточно гибкая.
— Хорошо, — одобрила тетя.
Я вскрыла третьего вампира и позволила крови покрыть «Саррат» и другую саблю, закалив их до сверхъестественно твёрдого, но острого как бритва, состояния.
— Меч, — сказала я Джули.
Она передала мне свой клинок и копье. Я окунула оба в кровь и запечатала их магией. Я не могла создавать оружие длительного действия, как отец. Пока нет. Но их хватило бы на всю магическую волну, и этого должно было быть достаточно.
— Ты знаешь, где быть и что делать? — спросила я.
Она кивнула.
— Я люблю тебя, — сказала я ей. — Будь осторожна.
Она обняла меня и побежала вниз по холму, обратно к Железным псам. Сегодня её место было с пифиями и Эларой.
Солдаты Нейга всё ещё продолжали появляться. Я даже не могла сосчитать их. Пятнадцать тысяч? Двадцать? Тридцать? Перед ними клубилась тёмная масса, пробираясь сквозь ряды к авангарду армии. Йеддимуры.
Кэрран прыгнул, преодолев холм тремя огромными скачками. Он поцеловал меня.
— Удачной охоты, — сказала я ему.
— Тебе того же.
Он снова спустился вниз.
Я взглянула на магов. Филипп собрал всех волынщиков Атланты. Они толпились за шеренгой студентов. Остальные маги отошли дальше влево. Филипп поймал мой взгляд и кивнул.
Я оглянулась на поле боя и стала ждать.
Ник поднялся на холм и остановился рядом со мной.
— Я беру свои слова обратно, — сказал он.
— Какую часть?
— Ты не преувеличивала угрозу.
— Успокой мое сердце. Означает ли это, что ты готов поверить в существование дракона?
— Я поверю в него, когда увижу.
— Ты такой засранец.
— Рыбак рыбака видит издалека. Постарайся не умереть, Дэниелс, — сказал он.
— Ты тоже. С кем бы я дралась, если бы тебя здесь не было?
Свет вдалеке вспыхнул ярко-красным. Солдаты расступились надвое, пропуская колесницу. Она была огромной и богато украшенной, и светилась бледно-золотым.
— Смотри, золотая колесница, а папы нет, — сказала я Эрре.
Она проигнорировала меня. Ну, мне это показалось забавным.
Колесница, запряжённая четвёркой белых лошадей, двинулась вперёд. Она проехала мимо разрушенной башни отца. Голос Нейга прокатился по полю боя. Мы не должны были его услышать, но внезапно он оказался повсюду, наполняя воздух, касаясь нас.
— УЗРИ МОЮ АРМИЮ.
Ряды защитников Атланты замерли. Мы смотрели на ряды солдат, море доспехов и оружия.
— КАКОВ ТВОЙ ОТВЕТ, ДОЧЬ НИМРОДА?
Я втянула в себя магию земли и ответила, послав свой голос на поле боя.
— ТЫ ХОЧЕШЬ АТЛАНТУ? ПРИХОДИ И ВОЗЬМИ ЕЕ, ЕСЛИ ОСМЕЛИШЬСЯ.
* * *
АРМИЯ НЕЙГА ДВИГАЛАСЬ как единое целое, продвигаясь вперед, мимо него, целясь в наши ряды. Йеддимуры бросились врассыпную, роясь, как пчелы. Он натравливал их на нас, полагаясь на численность. Я чуть не закричала от облегчения.
Слева отчетливый голос Филиппа скомандовал:
— Приготовьте сферы усиления.
Магия изменилась. Студенты подняли руки. Над каждым из них образовалась прозрачная сфера шириной в метр, мерцающая, как горячий воздух, поднимающийся от тротуара, и вращающаяся.
Йеддимуры неслись на нас, издавая пронзительные крики.
— Держите ровно, — сказал Филипп.
Восемьсот ярдов до моей границы.
Шестьсот.
Я хотела быть там, на поле, на передовой с оборотнями и Кэрраном.
Четыреста ярдов.
Ю Фонг встал справа от меня, не говоря ни слова.
Батарея Андреа выпустила залп магических разрядов. Ярко-зеленые взрывы пронзили линию йеддимуров, но их было слишком много. Сама она не стала стрелять. Залп был просто для галочки, Андреа хотела поберечь болты.
Рой продолжал приближаться. Позади него солдаты Нейга маршировали, как неудержимая стальная лавина.
Триста.
— Дамы и господа, — сказал Филипп. — Волынки, пожалуйста.
В ответ раздался пронзительный вой волынок. Я спрашивала Филиппа, что они собираются играть, и он ответил мне: «Кровавые поля Фландрии». Это был старый марш для волынки, сочиненный во время Первой мировой войны. Позже он превратился в другую песню Freedom Come-All-Ye [9], историю нации, которая любила свободу больше, чем войну.
Эрра поморщилась рядом со мной. Ник скривился.
Двести ярдов. Йеддимуры были почти рядом с нами.
— Вступайте в бой, — закричал Филипп.
Сферы замерли. Волынки рядом с нами внезапно почти смолкли, поскольку сферы усиления впитали их звук. Мгновение спустя оглушительный взрыв звука обрушился на йеддимуров.
Рой остановился, распадаясь.
— Продолжайте играть, — сказал Филипп бодрым голосом. — Продолжайте играть. Преподаватели, продолжайте проектировать. У всех всё отлично получается. Для меня большая честь работать с такой талантливой группой.
Рой распался. Те, кто был впереди и в середине, набросились друг на друга; те, кто был сзади, развернулись и бросились на передовую линию войск Нейга. В центре армии Нейга завязалась битва.
По нашим рядам прокатились неровные возгласы одобрения.
Войска Нейга разделились, обходя ряды йеддимуров, словно ручей, разрезанный пополам скалой. Они держались на краю поля и продолжали наступать, приближаясь к камням друидов.
Ближе.
Ближе.
Почти рядом.
Они были в сотне ярдов от нашей линии, когда земля под обеими шеренгами солдат провалилась. Сотни людей рухнули в двойные траншеи. Мы вырыли их бульдозерами и взрывчаткой за последние три дня. Они были на десять футов в глубину и на двадцать пять ярдов в ширину, целиком поглотив наступающие шеренги.
