Лютер прекратил.
Йеддимуры ещё несколько раз ударили друг друга и разошлись, каждый в свой угол соединённых клеток.
— Мы испробовали более пятидесяти различных звуков, — сказал Гастек. — Волынки — самые эффективные. Мы пробовали их пятнадцать раз, и каждый раз получали один и тот же отклик.
Внезапно волынка на камне друида обрела смысл.
— Звук сводит их с ума, — сказал Лютер.
— Он и меня сводит с ума, — сказал Кэрран, его глаза сияли золотом.
Я посмотрела на него и Хью.
— Мы можем их использовать?
— Попробовать можем, — сказал Хью.
— Еще бы сделать звук достаточно громким, — сказал Кэрран.
Гастек посмотрел на Филиппа. Маг улыбнулся.
— Колледж магов предлагает тридцать семь специальностей. Одна из них — усиление звука и света. Как только вы найдете волынщиков, мы сделаем их звук достаточно громким, чтобы разбудить богов.
— Потрясающе, — сказала я им и имела в виду именно это.
Все, что нам нужно было сделать сейчас, это собрать город и подготовить армию к встрече с Нейгом. У нас в запасе было три дня. Этого должно было хватить.
Атланта объединилась. Мы были не просто чем-то одним. Нас было много: оборотни, некроманты, ведьмы, маги, наёмники… Мы были разных форм и размеров, всех возрастов, всех рас, во всех проявлениях магии, и в этом была наша сила. Мы были удивительными и неоднозначными, но мы были едины.
Атланта выстоит. Так было всегда.
* * *
— ДЕТКА, — ПРОШЕПТАЛ КЭРРАН мне на ухо.
Я открыла глаза. Мне было так тепло и уютно в его объятиях. Пока мы оставались в постели под одеялом, ничего не могло пойти не так.
Магия была в зените. Это был пятый день. Нам наконец-то повезло, и после короткой магической волны в первый день нашего трёхдневного эксперимента технология продержалась три дня и четыре ночи. Смена произошла, когда мы бодрствовали, и на этот раз с Кэрраном ничего не случилось. Технология, как и магия, наполняла мир с разной интенсивностью. Сильная технологическая волна могла оторвать его от меня. Эти дни я жила в состоянии постоянной паранойи.
Остальное время мы вели переговоры, объяснялись, демонстрировали, создавали альянс. Мы с Кэрраном, наверное, за последние семьдесят два часа спали не больше двенадцати часов, но прошлой ночью, когда бульдозеры наконец-то уехали с поля и все приготовления были завершены, мы наконец-то легли спать в палатке на окраине поля боя. Марта и Мэхон взяли Конлана, чтобы мы могли отдохнуть. Мы были одни.
Нейг приближался.
Я потянулась к Кэррану. Он поцеловал меня. Мы обменялись вздохами. Я поцеловала его в ответ, а потом снова и снова, его губы, заросшую щетиной челюсть, его лицо. Его волосы за ночь превратились в спутанную гриву, и я запустила в них пальцы.
Он притянул меня к себе, и наши тела с привычной легкостью слились воедино. Он поцеловал меня в шею и в губы. Три дня я была Шарратум, потому что так было нужно. Я встречалась с мэром и губернатором в составе делегации Конклава. Я просила о помощи. Я обещала за помощь небо и луну. Но сейчас я была Кейт, и я целовала его с отчаянной потребностью. Он отреагировал так, будто я подожгла его, и ему не терпелось сгореть.
— Это не в последний раз, — сказал он.
— Нет, если я смогу помочь, — сказала я ему.
— Я обещаю тебе, — сказал он низким, почти рычащим голосом. — Это не в последний раз. Ты мне доверяешь?
— Во всем.
— Это будет не в последний раз, — поклялся он.
Мы занимались любовью, горячей и дикой. Затем мы встали, привели себя в порядок, оделись и вышли из палатки.
Перед нами и позади нас поля по обеим сторонам дороги были усеяны палатками. Море палаток. Солнце едва поднялось над горизонтом, и в его лучах мир казался новым. Я взяла «Саррат» и вторую саблю, которую принесла, и пошла на восток, к вершине невысокого холма, протянувшегося с севера на юг. Эрра уже была там и смотрела на поле боя.
Оно простиралось перед нами, уходя вдаль. Отец расчистил его два года назад, потому что планировал построить там Висячие сады — место, с которым у него были связаны самые любимые детские воспоминания. Обычно все бы уже заросло, но когда отец хотел, чтобы что-то оставалось расчищенным, так и происходило. Это было широкое прямоугольное поле, две мили в ширину и шесть миль в длину. Посреди него торчали неровные остатки каменной башни, всё ещё чёрные от копоти — всё, что осталось от замка отца. Мы оставили его на поле. По словам Андреа, он служил удобным маркером для её баллист.
Я взглянула направо, где располагалась батарея. Андреа уже была там, указывая на что-то и споря с полковником ВПСЗ. К нам присоединились военные. Национальная гвардия пришла первой. Гвардейцы не были солдатами на постоянной основе. Большую часть времени они были механиками, учителями, полицейскими, офисными работниками. Когда мы собрали город для битвы, многих из них это коснулось. На второй день генерал-лейтенант Майерс, подтянутая чернокожая женщина лет под пятьдесят, вошла в нашу штаб-квартиру в Гильдии. Я пыталась прочесть сложносочиненный документ, составленный друидами, в котором излагались условия их сотрудничества, и, в конце концов, швырнула его в лицо Дресту, сказав, что либо он сражается с нами, либо он может разбираться с Нейгом самостоятельно после того, как тот сожжет Атланту дотла. У меня не было времени на его махинации. Он выругался и выбежал, и тут появилась она. Мы долго смотрели друг на друга, а потом она спросила: «Что вам нужно?»
Никаких условий. Никакого торга. Просто «Что вам нужно?». Я ответила, и она это сделала.
Нам нужно было все. Теперь у нас есть все, что только можно иметь: ВПСЗ, Национальная гвардия, люди-добровольцы, наемники, Красная гвардия, Стая, Племя, Орден, маги, пифии, волхвы и другие язычники. У нас даже есть друиды, вот почему, если я достаточно сильно прищурюсь, я смогу разглядеть маленькие белые камешки, разбросанные по обеим сторонам поля.
Мы были готовы настолько, насколько собирались.
Этого будет недостаточно, если не появится отец. Он приезжал в гости во время той короткой магической волны в первый день, чтобы обсудить стратегию. Он сидел за нашим кухонным столом, пока Хью, Кэрран и Эрра пытались объяснить ему что-то на двух языках. В какой-то момент он заявил, что мы слишком всё усложняем, и тогда Хью нарисовал фигурки на бумаге, пытаясь объяснить. К концу отец понял стратегию, но будет ли он её придерживаться, оставалось только гадать.
— Как думаешь, отец появится? — спросила я ее.
— Должен.
К нам присоединилась Марта, за ней Джордж с Конланом на руках. Я забрала его у нее и обняла сына. Я думала о том, чтобы попытаться отправить его из города, спрятать где-нибудь, но это было бесполезно. Сын сиял слишком ярко. Либо мой отец, либо Нейг найдут его, а если не они, то кто-то другой. Чтобы Конлан выжил, мы должны были одержать победу.
На кону было все.
Клан волков начал выстраиваться перед холмом, прямо на границе моей территории. Большая часть наших сил уже заняла стратегические позиции, но клан волков был впереди и в центре, поддерживаемый кланом шакалов, наёмниками Гильдии и Национальной гвардией. Я видела светлую гриву Кэррана внизу, когда он двигался среди рядов. Оборотни смотрели на него с благоговением. Он был их ожившим богом.
Маги расположились на холме слева. Многие из них выглядели совсем юными. Филипп привёл с собой студентов.
Пифии ждали позади, в окружении Железных псов Хью.
Андреа зашагала вверх по холму.
— Привет тебе.
— Привет.
— У нас с тобой все пучком? Или ты собираешься дуться на меня из-за той штуки с Хью?
— Все пучком. — Сейчас на Хью мне было наплевать. — Порви их всех, как Тузик грелку.
— Ты все еще должна мне обед.
— О, ради всего святого… Ладно. Когда и где?
— Ты знаешь, где.
— Прекрасно. «Парфенон», через две недели.
— Забились.
Она подняла кулак. Я стукнула по нему своим. Она вернулась к своей батарее.
