Карло согласился на это опознание потому, что не хотел лишний раз злить своего падроне. Но смешно было даже предположить, что Дженцо Вольпоне показывал свои ноги ему, в то время простому «солдату»! Зачем, по какому поводу?
Постояв минуту с опущенной головой, Дон Этторе расписался в журнале посетителей, протянутом ему служащим морга.
— Наш несчастный родственник был очень уважаемым человеком. Думаю, что многие друзья приходят сюда отдать ему последние почести…
— Несколько человек приходили, — ответил служащий.
Габелотти кивнул и направился к выходу. В Цюрихе он узнал не более того, что знал в Нью-Йорке. Кроме утверждения Итало, ничто не доказывало, что нога принадлежит Дженцо. И где доказательства, что Дженцо мертв? Пока он летел в Швейцарию, оба Вольпоне, возможно, уже испарились в неизвестном направлении вместе с деньгами.
Сообщить об этом было невероятно трудно, потому что жизненно касалось всех… Но молчать дальше Мелвин Бост не мог. Глаза членов административного совета смотрели на него вопрошающе и обеспокоенно. Он прочистил горло и помахал недавно полученным телексом.
— Плохая новость! Сейчас я зачитаю вам то, что прислал президент.
Он нацепил на нос очки и развернул лист бумаги, содержание которой знал наизусть.
— Адресовано Мелвину Босту, генеральному директору, «Континентл мотокарз» и т. д.
«Немедленно предупредить всеми возможными средствами владельцев «Бьюти гоуст Р9». Производственный брак колонки управления. Опасно! Дефектная деталь заменяется за счет фирмы».
Подпись: Хомер Клоппе.
Бост положил телекс на стол, словно он весил тонну. Воцарилась зловещая тишина.
— Это — самоубийство! — раздался чей-то голос. — Если мы сделаем такой шаг, мы разоримся. Продано более четырехсот тысяч «Р9». Каждая замена нам обойдется в триста долларов. Посчитайте!
— Вы же нам сами сказали, — закричал директор научно-исследовательского центра, — что президент готов рискнуть… Все сидящие здесь знают прогноз компьютера!
— Мы сами лезем головой в петлю! — бросил административный директор. — Ни одна фирма не сможет выжить после такой пункции. Это — саботаж!
Под градом слов Мелвин Бост опустил голову. Он совсем не хотел говорить им то, о чем узнал десять минут назад из телефонного разговора с Гарнхаймом, правой рукой Клоппе в «Трейд Цюрих бэнк». Но раз дело принимало такой оборот, он решил не оставлять им ни малейшей иллюзии. Он поднял руку, требуя тишины.
— Господа! Господа! Когда шесть дней назад я встретился с президентом в Швейцарии, он уже тогда не хотел брать на свою совесть невинные человеческие жизни. Чтобы убедить его, чтобы спасти нас, я предложил ему следующий компромисс: если в течение трех месяцев не произойдет ни одной аварии, мы все оставляем, как есть…
— И что? Уже что-то случилось?
— Когда президент отсылал этот телекс, все было нормально. Это еще раз подтверждает, что он все-таки изменил свое первоначальное мнение… Как-то повлиять на него сейчас невозможно! Несколько минут назад я узнал, что на нашу голову обрушилась очередная неприятность. В восьмой раз отказало рулевое управление «Р9».
— Где?
— В Цюрихе.
— Тяжелая авария?
— Смертельная! За рулем нашей модели сидела дочь Хомера Клоппе.
* * *
— Все собрались?
— Все. Габелотти прибыл со всей своей штаб-квартирой.
— Кого ты видел?
— Кармино Кримелло, Анджело Барбу, Томаса Мерту, Карло Бадалетто, Симеона Ферро и Фрэнки Сабатини. Плюс еще один тип, которого я не знаю. Он встречал их в аэропорту. Догадайтесь, куда они сразу поехали?
— В отгадки не играю.
— В морг. С букетами цветов…
— Хорошо. Возвращайся.
Такой телефонный разговор состоялся между Моше Юдельманом и Фолько Мори. Моше отреагировал молниеносно, позвонив в Нью-Йорк Витторио Пиццу.
— Витторио? Захвати с собой Алдо, Винченце, Джозефа — и не тяни, первым же рейсом вылетай в Цюрих. Давай! Ты знаешь, где меня найти?
Получив положительный ответ, он положил трубку.
Приезд Пиццу, Амальфи, Брутторе и Джозефа Дотто восстановит равновесие между «семьей» Вольпоне и «семьей» Габелотти.
Оставалось выяснить, для каких целей дон Этторе привез в своем багаже этих костоломов… Слушая Фолько Мори, Моше мгновенно понял, что остановка в морге, цветы и посещение останков Дженцо не что иное, как показное проявление мирных намерений дона Этторе. Сделал Моше и еще один вывод: если Габелотти демонстративно предлагает мир человеку, которого ни во что не ставит, значит, в данный момент он, по неизвестным Моше причинам, чувствует себя слабее его. С одной стороны, эта неопределенность отношений волновала Моше, с другой — он мог быть спокоен: ни один из донов не имел доступа к деньгам. Единственный человек, который мог разрешить проблему, был банкир. К сожалению, после того как его обработал Итало, стало маловероятным, чтобы Клоппе принес им комбинацию на блюдечке.
Теперь нужно было утрясти вопрос, который он решил от имени Вольпоне, не посоветовавшись с ним.
— Итало, я только что узнал одну забавную новость… Звонил Мори… Габелотти уже в Цюрихе. Но не один… Притащил с собой всю свою команду.
— Так чего ты ждешь? Звони Витторио и скажи, чтобы собрал Алдо, Винченце и Джозефа.
— Ты думаешь, в этом есть необходимость?
— А тебя устраивает пять против десяти?
— Хорошо, я позвоню.
— Кто прилетел с Габелотти?
— Кримелло, Барба, Мерта, Бадалетто, Сабатини, Ферро. И еще двое незнакомых… Но ты прав, Итало, Габелотти ищет твоей поддержки. Из аэропорта он сразу поехал в морг.
— Это он убил его!
— Нет, не он — О’Бройн! А теперь не мешай расчистить для тебя площадку…
Моше нужно было решить одну деликатную проблему: утрясти детали встречи «в верхах». Переговоры должны проходить на нейтральной территории и, предпочтительно, с глазу на глаз. В глубине души Моше был уверен, что Вольпоне и Габелотти придут к общему согласию, если не будут выпендриваться перед своим окружением. Если Итало допустит ошибку, Моше всегда найдет способ исправить ее.
— У тебя что-то не в порядке, Пьетро?
Беллинцона вез его в отель «Командор», где остановилась «семья» Габелотти. За весь путь Пьетро не проронил ни слова.
— Что тебя беспокоит?
— Меня? Нет… нет… Ничего.
Моше давно знал Пьетро: сильный, бесстрашный, преданный до мозга костей. Итало кратко рассказал, как Пьетро и Ландо лажанулись с трехметрового роста неграми, завалили операцию с подружкой Клоппе и упустили ее. Было от чего переживать Пьетро, чей профессионализм стал уже легендой в Синдикате.
