Моше давно знал Пьетро: сильный, бесстрашный, преданный до мозга костей. Итало кратко рассказал, как Пьетро и Ландо лажанулись с трехметрового роста неграми, завалили операцию с подружкой Клоппе и упустили ее. Было от чего переживать Пьетро, чей профессионализм стал уже легендой в Синдикате.
Машина обогнула клумбу и остановилась перед ступеньками, ведущими к входу в отель.
— Жди меня здесь, — сказал Моше.
На верхней ступеньке стоял Анджело Барба. Иерархия соблюдается везде… В то время как Моше поднялся на четыре ступеньки вверх, Барба сошел на четыре вниз. Сделав одинаковое количество шагов навстречу друг другу, они встретились точно посредине лестницы.
— Мы вас ждем, — сказал Барба.
— Я здесь, — ответил Моше.
Они пересекли холл отеля, и Барба вежливо, на правах хозяина, пропустил Моше вперед, в кабину лифта.
* * *
Чувство страха по-настоящему стало преследовать Ландо. Во сне он видел Беллинцону, стоявшего за его спиной с огромным ножом в руке. Масса ничтожных деталей, на которые он раньше не обращал внимания, теперь не давала ему покоя. После драмы в квартире Инес Пьетро ни разу не заговорил с ним первым. Даже после инцидента с ножом Беллинцона отвернулся, чтобы не отвечать на его вопрос. Ландо с облегчением вздохнул, когда увидел Беллинцону и Моше, отъезжающих от виллы. Едва машины выехали за ворота, как возвратился Фолько. Ландо решил воспользоваться моментом и сменить напряженную атмосферу виллы на собственную квартиру: принять горячую ванну, надеть домашний халат и на час-другой обо всем забыть.
— Фолько, я хочу забрать свою машину и переодеться. Если босс спросит меня, я — дома.
— О’кей, — ответил Мори.
— Фолько…
— Да?
— Ты давно знаешь Беллинцону?
— А в чем дело?
— Да так… Ни в чем…
Вызвав по телефону такси, он пошел к воротам…
— Беллеривштрассе!
Подъезжая к дому Клоппе, он отметил, что машины на прежнем месте нет.
— Поехали вокруг квартала, — сказал он шоферу такси.
«Бьюти гоуст Р9» исчезла…
Кто увел машину? Рената? Украли? Но в Швейцарии, это общеизвестно, нет мелких воришек. Рассчитавшись с шофером, Ландо вошел в подъезд своего дома.
— Мистер Орландо Баретто?
Один из мужчин, стоявший, прислонившись к стенке холла, улыбнулся и, подойдя к нему, сунул под нос удостоверение полицейского. И еще раз вежливо переспросил:
— Вы — мистер Баретто?
— Да, — захлопал глазами Ландо.
— Позвольте пригласить вас в комиссариат.
— Что я там забыл?
Второй полицейский отделился от стены, но здание не рухнуло.
— Речь пойдет о вашей машине.
— Ну, прямо в десятку!.. Только что ее у меня украли! Я как раз собирался сделать заявление в полицию.
— Не волнуйтесь, мистер Баретто, мы ее уже нашли.
— Да? Где?
— На трассе, ведущей в аэропорт. Пройдемте.
Голос оставался вежливым, но его уже взяли с двух сторон. По взгляду мужчин Ландо понял, что это не просьба, а приказ.
— Я хотел только переодеться. Не могли бы…
— Мы задержим вас только на одну минуту. Простая формальность… Пройдемте, пожалуйста… Вас ждет лейтенант Блеч.
* * *
После продолжительной дискуссии Юдельман и Барба сошлись на том, что встреча их падроне состоится в парке «Гранд-Отеля». Место для разговора, возле бассейна, расположенного между площадкой для игры в гольф и двумя теннисными кортами, показалось им надежнее, чем какая-нибудь гостиная, которая — кто знает? — может оказаться нашпигованной микрофонами. Встречу наметили на двенадцать дня. Вольпоне и Габелотти имеют право взять с собой двух телохранителей, которые будут находиться на расстоянии пятнадцати метров от них. Таким образом, будет сохраняться секретность и обеспечиваться безопасность.
Попрощавшись, советники отправились к своим донам доложить о результатах совещания.
Без пяти минут двенадцать ко входу в парк «Долдер» подъехал черный «мерседес» Габелотти. Походкой бездельничающего буржуа дон Этторе направился к бассейну. Купающихся еще не было, но солнце заставило многих раздеться, и они лениво лежали на надувных матрасах.
Дон Этторе свернул в аллею и пошел по усыпанной мелким гравием дорожке, обсаженной с двух сторон кустами розмарина. У поворота аллеи, у двух кленов, он заметил Симеона Ферро, любовавшегося фонтаном. Его черный, строгий костюм показался дону Этторе неуместным в этот погожий весенний день. Но тут же он отметил, что и сам, и сопровождающий его Томас Мерта одеты в темные костюмы.
Еще один темный силуэт, маячивший в ста метрах от него, привлек внимание дона Этторе. Он узнал тяжелую, мощную фигуру Пьетро Беллинцоны. Его острый, наметанный взгляд отметил отсутствие Малыша Вольпоне.
Через пять секунд после прибытия «мерседеса» к парку подъехал Итало на «форде». Фолько Мори, сидевший за рулем, вышел из машины и открыл ему дверцу. И эти двое были одеты в темные костюмы. На краю цветущей лужайки Итало увидел неподвижную фигуру Пьетро Беллинцоны. Каждый из «крестных отцов» отправил по одному телохранителю в парк на разведку, оставив рядом с собой наиболее способных бойцов рукопашного боя. Кроме пистолета, который оттягивал ему правый карман, Фолько имел в запасе два ножа для метания. Олин, тот, которым он пронзил горло Патрика Махоуни, как обычно, находился в футляре, закрепленном высоко между лопатками, второй был прикреплен ремнями к левой голени.
Когда в поле их зрения появился Вольпоне, Томас Мерта по знаку Габелотти незаметно удалился. Тот же маневр проделал и Фолько Мори.
Как ему советовал Моше, Итало сделал первый шаг в направлении Габелотти. При одинаковой силе власти в этом жесте ничего зазорного не было: младший идет навстречу старшему по возрасту. К тому же этого требовала и традиция.
Не доходя одного метра до Этторе, Итало остановился и сказал:
— Вы хотели со мной встретиться, дон Этторе? Я перед вами.
На лице Этторе Габелотти появилась добрая, отеческая улыбка.
— Спасибо, что откликнулся на мою просьбу.
Это покровительственное обращение на «ты» вызвало у Итало раздражение.
Но дон Этторе уже раскрыл объятия и прижал его к своей груди.
— Позволь мне еще раз рассказать тебе о горе, которое я испытал, узнав о смерти твоего брата.
Не снимая своих рук с плеч Итало, Этторе отстранился и посмотрел на него глазами старого друга, не видевшего его сто лет.
— С доном Дженцо мы были друзьями. Я всегда восхищался им и глубоко уважал.
Он фамильярно взял Вольпоне под руку и увлек за собой. Итало непроизвольно напрягся, но послушно пошел рядом.
