— ДНК?
— Мы прямо сейчас будем этим заниматься.
— Это волосы или мех?
— Хороший вопрос. У него аморфный мозговой слой, соответствующий человеческим волосам, и корональная кутикула, которая иногда встречается у людей, но обычно указывает на грызуна, например, летучую мышь. Волосы на голове человека продолжают расти, пока мы их не подстрижем. Эти волосы растут синхронно, то есть в какой-то момент они перестали расти, как мех. Их не подстригали. Но у них также есть булавовидный корень, типичный для людей. В некоторых отношениях он несовместим с волосами оборотней, а в других соответствует им.
— Ты пытаешься сказать мне, что это гибрид человека и летучей мыши?
— Не будь смешной. — В его голосе прозвучало разочарование. — Я пытаюсь сказать тебе, что я провел двадцать четыре часа, копаясь в залитой желе братской могиле, а затем анализировал то, что нашел, и мне нечего показать.
— Неправда. У вас есть образец для сравнения.
— Я дам тебе знать, если найду что-нибудь еще.
— Спасибо.
— И вот еще, Кейт? Если ты снова столкнешься с этим, я хочу знать об этом, как только это произойдет.
— Это может быть немного сложно, Лютер. Насколько я знаю, телепатия не входит в число моих талантов…
Он повесил трубку.
— Кто-то разозлился, — сказала я Конлану.
Конлан не выглядел впечатленным.
Я набрала прямой номер Ника. Обычно я пользовалась соответствующими каналами, имея в виду Максин, но он мне не перезвонил, а «Биозащита» не уведомила их. Юридический статус Ордена как правоохранительного органа всегда был туманным, однако после Уилмингтонской резни рыцари твердо стояли вне закона. Несколько подростков в Уилмингтоне приняли новый забавный наркотик, который превратил их в монстров. Это также лишило их разума, потому что их чудовищное неистовство состояло в том, что они бегали по общежитию и рычали на прохожих. Был вызван Орден, и вместо того, чтобы обезопасить место происшествия и ждать, рыцари приняли исполнительное решение войти и убить всех, кого они найдут. На полпути к бойне магическая волна закончилась, и подростки снова превратились в людей. Приказ не отменили. Когда кровь перестала литься, двенадцать молодых людей были мертвы. На суде рыцарь-протектор Уилмингтонского ордена показал, что ему было все равно, вернутся они в человеческий облик или нет. По его мнению, они перестали быть людьми, когда приняли наркотик. Последствия для страны были катастрофическими.
Некоторые штаты до сих пор признавали полузаконную позицию Ордена, но Джорджия не была одной из них. С прошлого года всякое сотрудничество между правоохранительными органами и Орденом прекратилось. Меня не волновали методы Ордена или то, что Ник называл меня и моего ребенка мерзостями при каждом удобном случае, но Орден за десятилетия копил магические знания. Если мое обращение к Нику поможет предотвратить еще одно Серенбе, оно того стоило.
Сообщение, которое я оставила вчера, было коротким. В нем было всего два слова: «Позвони мне». Он знал, что я не приду к нему, если только это не будет срочно. Поскольку он мне не перезвонил, я почувствовала необходимость продлить этот разговор.
Покончив с этим, я усадила Конлана и достала его пожарную машинку. Грузовик был подарком Джима и Дали на его первый день рождения. Достаточно большой, чтобы в нем мог сидеть и лазить маленький ребенок, он имел крошечный зачарованный водяной двигатель, который приводил в действие фонари и лестницу во время магических волн. Это, должно быть, стоило им целого состояния. Конлан обожал грузовик. Он не проявлял интереса к езде на нем, но ему нравилось забираться на крышу, что обычно занимало у него целую минуту и несколько попыток. Как только он поднимался, он размахивал руками и издавал странные звуки. Иногда он засыпал на вершине. Как и его отцу, сыну нравилось быть на высоте.
Конлан начал свое эпическое путешествие, и я достала заметки о массовых исчезновениях, села на пол достаточно близко, чтобы поймать его, если он решит нырнуть лебедем, и попыталась просмотреть то немногое, что было известно об исчезновениях людей.
Из всех зарегистрированных массовых исчезновений колония Роанок была самой известной, но были и другие. Остров Пасхи, жители которого растворились в воздухе, оставив после себя только статуи. Древние пуэбло, которых когда-то называли Анасази, что означает «древние враги». Деревня Хоер-Верде в Бразилии. Эта история была особенно жуткой. Теории гласили, что жители острова Пасхи, возможно, умерли от голода, а колонисты Роанока, возможно, умерли от чумы, но все были уверены, что в Хоэр-Верде произошло что-то действительно плохое. Шестьсот бразильцев бесследно исчезли в 1923 году, оставив после себя выстрелившее ружье и записку, в которой говорилось: «Спасения нет».
Все это было до Сдвига. После Сдвига исчезновения участились, но обычно, в конечном итоге, раскрывались. Обычно что-то съедало людей или какая-то магическая болезнь поражала всех ядерной бомбой и сгорала сама. В одном случае упоминались таинственные синие огни, парящие в воздухе, которые заставили население небольшого городка раздеться догола и убежать за ними в лес. В конце концов, их нашли местные шерифы, сбитые с толку. Самыми тяжелыми травмами были царапины и серьезные случаи заражения ядовитым плющом.
Ни в одном из заметок не было ничего о вареных людях или массовых захоронениях в желе.
Зазвонил телефон. Я схватила его, наблюдая, как Конлан пытается отползти назад по крыше грузовика.
— Привет, Кейт, — сказала Максин.
Вот задница! Не мог позвонить сам. Заставил это сделать свою секретаршу. Это был новый уровень, даже для Ника.
— Привет, Максин. Как поживает мой заклятый враг?
— Нам нужна твоя помощь.
— Прости, что?
— Нам нужна твоя помощь, — повторила она.
Конлан поднялся на ноги и совершил небольшой прыжок на крышу грузовика, поднявшись примерно на дюйм. Я подползла ближе к грузовику.
— Что я могу для вас сделать?
— К нам прибыла группа из Волчьей ловушки.
В Волчьей ловушке, штат Вирджиния, располагалась национальная штаб-квартира Ордена.
— Я полагаю, они здесь для того, чтобы отстранить Николаса Фельдмана от должности рыцаря-защитника.
Что? Ник был первым достойным рыцарем-защитником, который появился у офиса за последние десять лет. Его предшественнику удалось уничтожить весь Орден.
— Почему?
— Николас был довольно громогласен в своей критике Ордена. Это вызвало проблемы. — В голосе Максин звучали ужасные, уязвимые нотки. Когда я работала в Ордене, она была невозмутима. Что бы ни случилось, Максин справлялась со всем с присущей ей эффективностью.
— Внутри отделения?
— Нет, рыцари отделения преданы ему. В прошлом мы стали убежищем для…
— Проблемных, — закончила я за нее. Атланта всегда была свалкой для беспокойных рыцарей.
— Да. Николас обладает уникальным талантом, когда дело доходит до того, чтобы помогать людям найти свою нишу. Он заботится о том, чтобы они стали полезными. Большинство из них, более чем, обязаны ему своими жизнями.
Орден поощрял лояльность к местным рыцарям-защитникам, и отделение Атланты не было исключением. В те несколько раз, когда я видела, как Ник общался со своими рыцарями, отношения, казалось, были основаны на взаимном уважении. Они делали то, что он им говорил, и не задавали ему вопросов в моем присутствии.
— У Ордена должна была быть причина для его удаления, — подумала я вслух. — Рыцаря-защитника нельзя просто отозвать из его отделения. Производительность снизилась?
— Нет. У нас рекордно высокое количество завершенных петиций.
— Тогда в чем проблема?
— Он прямо выразил свое разочарование их непричастностью к захвату Атланты и общей ситуацией с твоим отцом.
Просто чудненько. Я представила отчеты, поданные в Волчью ловушку. «Вы знаете, что мерзость по имени Кейт Леннарт заявила права на город Атланту? Почему вы ничего не предпринимаете в связи с утверждением прав на Атланту? Планируете ли вы что-нибудь предпринять по этому поводу в ближайшем будущем? Можете ли вы назвать временные рамки, в которые эта проблема может быть решена?» Когда что-то начинало действовать ему на нервы, Ника невозможно было заткнуть, а Орден в целом отчаянно хотел игнорировать мое существование. У них не было власти что-либо со мной сделать. Я была почти уверена, что они надеялись, что я просто каким-то образом уйду, и вот появился Ник, проливающий яркий свет на проблему, которую они притворялись, что не видят.
