— Дражайшая принцесса, — сказала девка, бережно омывая ей попку, — вам тяжело, да, но Принц красив, и он всегда добивается своего. Смиритесь. Прошу, поговорите со мной. Вы ведь не презираете меня?
— Не презираю, — тихо и безжизненно ответила Красавица. — За что тебя ненавидеть или презирать?
— Мне пришлось вас выпороть. То еще получилось зрелище. Принцесса, позвольте сказать кое-что, хоть немного смягчить ваш гнев?
Закрыв глаза, Красавица щекой прижалась к подушке. Она не хотела слушать девку, однако в ее голосе отмечала почтение и кротость. Дочь Корчмаря и правда не желала оскорбить и ранить Красавицу, она испытывала к госпоже те же чувства, что и слуги при дворе, пусть она и выросла в глуши, пусть и порола Красавицу на глазах у грубых мужланов и толпы деревенщин. Красавица попыталась вспомнить лицо этой девушки, стоявшей в дверях кухни с отцом и матерью: маленькое круглое личико, обрамленное кудрявыми локонами темных волос, большие глаза, полные страха. Должно быть, в Принце она видела дикого зверя! Того, кто в любой момент может раздеть и высечь ее саму!.. Красавица улыбнулась. Теперь она с теплотой думала о девчушке, что сейчас нежно омывала ей саднящую попку.
— Ну хорошо, — ответила Красавица. — Слушаю тебя.
— Вы такая прекрасная, моя принцесса, такая красивая. Вы были прекрасны, даже когда я вас порола. Многие ли могут оставаться прекрасными, когда их истязают? — Она повторяла и повторяла слово «прекрасная», не в силах подобрать иного. — Вы были столь… изумительны, моя принцесса. Вы просто великолепно справились, оставаясь послушной его высочеству.
Красавица не ответила. Она попыталась вообразить себя на месте девки, с лопаточкой в руке… и тут же испугалась. Дочь Корчмаря видела ее так близко, видела покрасневшую плоть ягодиц, чувствовала, как с каждым ударом тело девушки вздрагивает и извивается у нее на коленях.
Красавица чуть не расплакалась.
Дочь Корчмаря тем временем принялась умащать ей ссадины мазью, первый раз коснувшись попки Красавицы голыми руками.
— О-оой, — простонала Красавица.
— Простите, — извинилась девка. — Я очень, очень осторожно…
— Ничего, продолжай. Вотри мазь как следует, — подбодрила ее Красавица. — На самом деле мне даже приятно. Больно, только когда ты отнимаешь пальцы.
Не скажешь же прямо, что ягодицы пылают от боли и зудят, что ссадины — будто раскаленная галька на коже, которую девушка щиплет.
— Вами все восхищаются, принцесса, — прошептала дочь Корчмаря. — Мы видели вашу красоту, видели вас неприкрытой, словно вам нечего было прятать… хотя вам действительно нечего стыдиться и прятать. Ваша красота способна повергнуть в обморок.
— Правда? Или ты просто меня утешаешь?
— О, я говорю чистую правду. Слышали бы вы богатых дам этим вечером, во дворе нашей корчмы. Они притворялись, будто не завидуют, но, раздетые, они вам и в подметки не годятся. А Принц, он такой прекрасный, такой…
— Да, да, — вздохнула Красавица.
Дочь Корчмаря закончила натирать мазью ягодицы и взялась за бедра. Она мяла их, чуть-чуть не доходя до волосков между ног. Было до того приятно, что Красавица разозлилась на себя. Получать наслаждение с девушкой?!
«Знал бы Принц», — подумала Красавица. Ему вряд ли понравится, что пленница получает наслаждение без его ведома. Еще накажет…
Красавица постаралась отделаться от тяжелых мыслей. Ей вдруг захотелось узнать, где сейчас ее господин.
— Завтра, — сказала дочь Корчмаря, — когда вы отправитесь в Замок Принца, вдоль дороги будут стоять те, кто хочет на вас полюбоваться. Слухи быстро разносятся по Королевству…
Услышав это, Красавица насторожилась.
— Ты уверена? — испуганно спросила она. Когда днем Красавица шла впереди кавалькады Принца, тишина весеннего леса помогла ей забыть о всадниках за спиной. Но завтра люди выстроятся вдоль деревенских улиц и будут жадно глазеть на нее. У Красавицы перехватывало дыхание, даже когда ее грудей или бедер всего лишь касалась грубая ткань юбки или чужая рука.
«Этого хочет Принц, — подумала Красавица. — Он хочет, чтобы мною любовались все».
— Людям так отрадно тебя видеть, — сказал Принц, когда они въехали в этот городок. Он подгонял Красавицу впереди себя, а она безудержно плакала, не смея поднять взгляда от земли, от множества туфель и сапог.
— Принцесса, вы столь красивы, что все, кто видел вас или еще увидит, будут рассказывать о вашей красоте внукам, — продолжала дочь Корчмаря. — Люди мечтают насладиться столь чудесным зрелищем. Вы их не разочаруете, ни в коем случае. Только представьте, каково это — никогда никого не разочаровывать… — Она задумчиво умолкла. — Вот бы мне видеть их лица.
— Ты не понимаешь, — прошептала Красавица, не в силах сдержаться. — Ты просто не знаешь…
— Еще как знаю, — возразила девка. — Уж поверьте. Через наш городок проезжали принцессы: все расфуфыренные, в золоте и каменьях, и я представляю, каково это — быть открытым для всех, будто цветок, когда тебя буквально едят взглядом. Но вы… вы сама красота. Редкая красота. И вы теперь принцесса, принадлежите Принцу, повинуетесь ему. Не стыдитесь этого, ведь вами повелевает такой роскошный Принц. Думаете, на свете не сыщется желающих на ваше место? Да многие женщины отдали бы все за вашу долю!
Неужели? Неужели найдутся такие? Красавица даже не думала об этом. Она снова вспомнила лесную тропинку и вслед за этим — порку в зале корчмы. Вспомнила, как все на нее глазели. В те минуты она беспомощно обливалась слезами, невольно подпрыгивая и раздвигая ноги всякий раз, как лопаточка опускалась ей на попку. Боль стала наименьшим из испытаний.
Красавица вообразила, как завтра пойдет по улицам, вдоль которых будут стоять толпы народа. Она вновь ощутит унижение, что лишает присутствия духа, боль, которая только усилится от того, что на нее все смотрят.
Открылась дверь. В комнату вошел Принц, и девка тот же миг подскочила и поклонилась ему.
— Ваше высочество, — прошептала она.
— Ты молодец, хорошо поработала, — похвалил девку Принц.
— Вы оказали мне великую честь, ваше высочество.
Принц подошел к кровати и за руку поднял Красавицу на ноги. Та смиренно потупила взор и, не зная, куда деть руки, завела их за голову. Принц явно остался доволен.
— Отлично, дорогая. Ну, разве твоя принцесса не прелестна? — спросил он у дочери Корчмаря.
— Еще как прелестна, ваше высочество.
— Ты поговорила с принцессой, утешила, пока омывала ее?
— Да, ваше высочество, я рассказала принцессе, как люди восхищены ею, как хотят…
