— Итак? Вы согласны?
Кирпатрик запустил чуть дрожавшую руку в свою огненную шевелюру.
— Согласен, — пробормотал он.
Лейтенант улыбнулся краешком рта и нажал на кнопку. В кабинет вошел дежурный.
— Стаканы, лед и виски!
— Слушаюсь, лейтенант!
Лейтенант Блеч повернулся к американцам.
— Откровенно говоря, я прекрасно обошелся бы без присутствия ваших соотечественников в Цюрихе… У меня есть одно желание — быстрее от них избавиться! Если они сошли с ума и перепутали Швейцарию с Чикаго, такими вы их получите обратно.
Помолчав секунду, он сказал:
— А сейчас, капитан, я слушаю вас…
* * *
Ни в холле, ни в комнатах первого этажа никого не было. Прыгая через четыре ступеньки, Ландо взбежал по лестнице на второй этаж. Неизвестно куда исчезла усталость. Надо срочно сообщить Вольпоне, что швейцарская полиция напала на их след. На лестничной площадке он столкнулся с Фолько Мори.
— Где падроне?
— Занят.
— Мне надо с ним поговорить, Фолько!
— Только что приехали Пиццу и все остальные. Итало и Моше разговаривают с ними.
— Черт! Это надолго?
— Не знаю.
Ландо не решился поделиться с Мори своими опасениями. Первым эту новость обязательно должен узнать падроне. Раздосадованный, он спустился вниз и направился на кухню что-нибудь выпить для поднятия настроения. Пьетро сидел на низкой скамеечке и листал журнал комиксов. Рядом с ним на полу стояли четыре пустые банки из-под пива.
Ландо взял бутылку водки, налил полстакана и залпом выпил.
— Пьетро, как ты думаешь, они еще долго будут совещаться?
— Трудно сказать, — ответил Пьетро. — Кто тебе нужен?
— Вольпоне.
— Они уже час там.
Неожиданно Ландо вздрогнул. Беллинцона заговорил с ним! Это приободрило его. Вероятно, бессонные ночи нагнали на него излишнего страха.
— Сегодня тебе лучше? — с теплотой в голосе спросил Ландо.
— Что?
— Вчера у тебя был убитый вид… Хоть в гроб клади…
Если бы он мог, он сказал бы ему, что уже ничего не помнит из того, что произошло в квартире Инес.
— Да, лучше… лучше…
Пьетро встал, подошел к холодильнику и достал очередную банку пива. Сделав несколько глотков, он с задумчивым видом направился к двери. Ландо увидел, как он дважды повернул ключ в замке.
— Эй! Ты что делаешь? — удивленно спросил Ландо.
Беллинцона сунул руку с ключом в карман брюк. Когда он вытащил ее, она сжимала «вальтер».
— Ты сошел с ума, — закричал Ландо.
Пьетро приложил указательный палец к губам, как бы предлагая не кричать.
— Не шуми, парень! Не мешай тем, кто работает…
— Зачем ты взял меня на мушку?
— Я тебя сейчас убью, Ландо.
Ландо показалось, что он превратился в глыбу льда.
— Что я тебе сделал?
Беллинцона почесал затылок.
— Вообще-то ничего… ничего… Клянусь, я ничего против тебя не имею.
— Мы уже больше не друзья? — спросил Ландо, стараясь унять дрожь в голосе.
— Друзья, — ответил Беллинцона. — Но я должен убить тебя.
— За вчерашнее? Ты — сумасшедший! Я ничего не видел. Я не смотрел! Такое могло произойти и со мной!
— Но произошло со мной, — мрачно произнес Пьетро. — И пока ты жив, я не смогу жить дальше.
— Пьетро, — взмолился Ландо, — ты это не сделаешь! Ты не убьешь меня! Услышат звук выстрела! Итало снимет с тебя шкуру! Не делай глупости, старина! Все забыто! Слово мужчины…
Лицо Беллинцоны окаменело.
— Не смотри на меня. Мне не нравятся твои глаза. Повернись!
— Пьетро!
— Повернись!
— Пьетро, не делай глупости!
Едва держась на трясущихся ногах, Ландо повернулся к нему спиной. Он не слышал, как сзади подошел Пьетро и выдохнул ему в ухо:
— Извини, парень… У меня нет выбора.
— Пьетро! — крикнул Ландо.
Он хотел обернуться, но рукоятка «вальтера» со всего размаха врезалась в шейные позвонки. Ландо качнулся и рухнул на керамический пол. Пьетро быстро подошел к двери и приложил к ней ухо. Затем открыл ее и осторожно выглянул в холл. Прислушался. Никого. Совещание наверху продолжалось.
Он закрыл дверь, запер ее на ключ и вытащил из морозильника огромный, килограммов пятнадцать весом, кусок льда. Положив его на край верха холодильника, он подошел к лежавшему без сознания Ландо и ногой перевернул его на спину. Глубоко вздохнув, он снял глыбу льда с морозильника и с высоты своего роста бросил прямо на голову Ландо. В раздирающем душу грохоте куски льда, испачканные кровью, разлетелись в разные стороны. Глыба раздробила Ландо лоб. Беллинцона взял метелку, смел в пластиковый мешок окровавленные кусочки льда и выбросил его в мусорный ящик.
Приподнявшись на носках, он открыл шкафчик над полками с посудой, где хранились продукты. Перед приходом Ландо он положил туда полиэтиленовый мешочек с кусками нарезанного хлеба. У основания полок он осторожно опрокинул табуретку. Подняв с пола неразбившийся кусок льда, положил его в раковину для мытья посуды и открыл кран с горячей водой. Затем подтянул тело Ландо к табуретке, перевернул его лицом вниз и потер раздробленным лбом о плитку пола.
Оставалось сделать последний штрих, чтобы сцена выглядела правдоподобной. Он взял стопку тарелок и положил их рядом с мешочком, в котором лежал хлеб. В раковине отрубил кусок льда сантиметра в три толщиной и пять длиной. Этим куском льда он подпер стопку тарелок. Через две минуты лед растает и тарелки полетят вниз.
Горячая вода полностью растворила орудие преступления, превратив его в воду. Беллинцона в последний раз окинул взглядом свое творение. Было ясно, что Ландо разбил голову, упав с табуретки, когда пытался дотянуться до мешочка с хлебом. Глупая смерть…
Пьетро открыл дверь кухни. Все заняло три минуты. Теперь никакого шума… Неслышно ступая, Беллинцона прошел в дальний угол холла и сел в кресло. Развернув газету, он окликнул Мори:
— Эй! Фолько!
— Что?
— Ты веришь в эту хреновину?
— В какую?
Мори стоял на верхней площадке и смотрел вниз на Пьетро, который показывал ему газету.
— Они пишут, что откопали зерна злаковых, которым больше двух тысяч лет.
— Какие зерна?
Беллинцона открыл рот, собираясь ответить, и в этот момент из кухни раздался грохот бьющейся посуды.
— Что это? — спросил Фолько и вытащил пистолет.
— Оставайся на месте, я посмотрю.
Сжимая в руке «вальтер», Пьетро пересек холл и остановился в дверях кухни.
— Черт! Не может быть!
Мори скатился вниз по лестнице и стал рядом с Беллинцоной. На полу, вытянувшись во весь рост, в луже крови и тысяче осколков разбившихся тарелок лежал Орландо Баретто.
