Фолько подошел к телу Баретто и перевернул его на спину.
* * *
Когда могильщики собрались забить крышку гроба, распорядитель остановил их движением руки и подошел к Шилин.
— Миссис, хотите проститься с ней в последний раз?
Шилин зарыдала и бросилась в объятия Хомера. Он крепко прижал ее к себе, осторожно гладя рукой по затылку. Глазами подал знак распорядителю. Тут же застучали молотки. Сотрясаемая рыданиями, припав всем телом к мужу, Шилин сжала кулаки и до крови впилась в них зубами. Преодолевая ее сопротивление, Хомер потащил ее по коридору в спальню. С трудом ему удалось усадить ее на кровать.
— Мужайся…
Он стоял рядом с ней, и из его глаз тоже текли слезы. Она в отчаянном жесте обняла его за ноги.
— Ну скажи мне, что это неправда! Скажи!
— Мужайся! — повторил он. — Бог не оставит нас…
— Он уже оставил, — застонала Шилин. — Брошенные!
Он снял очки и протер стекла пальцами. Внизу стоял кортеж автомобилей…
— Пойдем, — сказал Хомер. — Мы должны до конца пройти через наше горе.
Он помог ей встать. Она прислонилась к нему, спрятав лицо у него на груди. Вдруг Хомер напрягся. По коридору прошли четверо мужчин в черном, которые должны были вынести гроб с Ренатой. Прислонившись к стене, во всем черном, рыдала Мануэла. Она машинально взяла Шилин под руку, и они начали спускаться по лестнице, усыпанной цветами.
На улице к ним подошел лейтенант Блеч.
— Я потрясен, сэр… Примите мои соболезнования…
Клоппе кивнул головой и хотел пройти мимо полицейского.
— Мистер Клоппе…
Хомер посмотрел на него невидящими глазами.
— Мистер Клоппе, — быстро и тихо заговорил полицейский, — я понимаю, что это не к месту…
— Говорите, — сказал Клоппе.
— Поверьте, я никогда бы себе такого не позволил, но срочность… Вам угрожали, мистер Клоппе?
— Кто угрожал? — непонимающим тоном спросил Хомер.
— В Цюрихе происходят странные вещи, возможно, даже имеющие отношение к смерти вашей дочери. Я веду расследование… Вам угрожали?
Хомер посмотрел прямо в глаза Блечу и мрачным голосом сказал:
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
* * *
Итало был ужасно удивлен, что мафиози может умереть, упав с табуретки. Если бы не два свидетеля, Фолько Мори и Пьетро, Вольпоне Малыш никогда бы не поверил, что такое возможно. Они все стояли вокруг трупа Ландо, когда Юдельман снял трубку зазвонившего телефона.
— Это — Анджело Барба. Габелотти предлагает снова встретиться на прежнем месте. В четыре часа… Согласен? — спросил он, глядя на Итало. И, не дождавшись ответа, бросил в трубку:
— Дон Вольпоне согласен.
Все мгновенно забыли о распростертом у их ног теле. Высшее руководство «семьи» обменялось мимолетными взглядами. В результате произнесенного Юдельманом слова «дон» практически официально узаконивалось для членов «семьи» и для «семьи» соперника признание Итало Вольпоне «крестным отцом» и законным наследником своего брата Дзу Дженцо Вольпоне. Никакой двусмысленности с этого момента быть не могло: король умер, да здравствует король! Итало промолчал, но про себя поклялся вознаградить Юдельмана. С такими мозгами в его лагере «семью» еще ждут погожие дни…
В четыре часа вечера, соблюдая все пункты утреннего рандеву, Габелотти и Вольпоне снова встретились в парке «Долдер». Несмотря на протесты Анджело Барбы и Кармино Кримелло, дон Этторе решил рассказать Вольпоне о предательстве О’Бройна. Делал он это не из-за большой любви к правде или завоевания доверия Итало, а потому, что дальше отступать было некуда. И еще потому, что он подозревал, что Малыш Вольпоне не только в курсе этого события, но уже успел отловить его финансового советника, подвергнуть его пыткам и, ничего не добившись — иначе зачем ему здесь находиться? — отправил его в мир иной.
Сейчас было еще жарче, чем в полдень. Как только доны увидели друг друга, их телохранители отошли в сторону.
На этот раз Габелотти сам, первым, шагнул навстречу Вольпоне.
— Итало, я должен принести тебе свои извинения.
Как и утром, он взял его под руку и увлек к той же скамейке.
— Ты был прав. О’Бройн предал меня. Я был у банкира. Номер, который мне сообщил О’Бройн, — фальшивый!
Итало незаметно расслабился.
— Я не могу в это все еще поверить, — продолжал дон Этторе, покачивая головой. — Что меня больше всего волнует? Смог ли этот мой чертов адвокат вытащить деньги из банка?
Итало наблюдал за двумя голубями, боровшимися за корочку хлеба.
— Банкир ничего определенного не сказал, понимаешь… Как узнать, где деньги? В банке или О’Бройн скрылся вместе с ними?
Он вопросительно посмотрел на Вольпоне.
— На какого ставишь? На правого или левого? — спросил Вольпоне, показав на голубей.
— Это очень важно для нас… Брать в осаду банк не имеет смысла, если Мортимер упорхнул с деньгами. Если бы прояснить этот вопрос, мы подумали бы, каким образом направить наши совместные усилия. Ты в Цюрихе давно, может, тебе известно больше, чем мне?
Вольпоне отрицательно покачал головой.
— Я оказался в очень затруднительном положении, Итало, и откровенно спрашиваю тебя: что ты думаешь на этот счет? У тебя есть какой-нибудь план?
— Закончить то, что начал, — отвечал Итало.
— То есть?
— Давить на Клоппе.
— Но до сих пор эта тактика ничего не дала.
— Мы были слишком вежливыми…
Габелотти с удовлетворением отметил это «мы».
— Ты понимаешь, что его жизнь для нас дорога? И он это знает. Это дает ему возможность куражиться над нами столько, сколько ему вздумается. В конце концов он может заявить в полицию. И, в лучшем случае, нас выдворят отсюда, — сказал дон Этторе, прищелкнув пальцами.
Малыш задумался. Юдельман и он рассматривали две возможности: у Габелотти есть номер счета и у Габелотти нет номера счета. Второй вариант устраивал их больше. Он вспомнил совет Моше и спокойным голосом сказал:
— У меня есть предложение.
Этторе внимательно на него посмотрел. Несмотря на все его провокации, Итало отказался комментировать поступок О’Бройна. И ни на секунду на его лице не возникло выражения обеспокоенности… Вывод: Малыш Вольпоне рассчитался с адвокатом, но секрета так и не узнал.
— Слушаю, Итало, говори!
— Как ты думаешь, сможем ли мы расколоть Клоппе, если подержим его несколько дней у себя?
— Вне всякого сомнения, Итало. Но, к сожалению, этот план невозможно осуществить.
— Ты так думаешь? Почему?
— Исчезновение Клоппе взбудоражит всю Швейцарию и поднимет на ноги всю полицию.
