Я ничего не ощутила с первой затяжки, а потому затянулась еще раз.
— Рухнешь, подруга, — сказал парень справа. — Крутая травка.
— И не такую курила.
Мои ноги вдруг налились свинцовой тяжестью, по затылку словно чем-то тяжелым ахнули. Похоже, эти далеко не приятные ощущения отразились на моей физиономии — тот же парень взял меня за запястье и изрек, скорчив ехидную гримасу:
— Это тебе не Лондон, метла. От нашего угощения можно словить кайф в морге. А там холодно и неприбрано. Но самое страшное, что эти хамлюги кладут на один стол людей разного пола. Чего-чего, а я бы не хотел очутиться на одной горизонтальной плоскости с существом женского пола.
У меня поплыло перед глазами. Хлынули слезы. Изнутри поднималась волна мути.
Я очухалась на мостовой. Я сидела, прислонившись к стене. Моя куртка была вся в блевотине. От нее воняло, как от забитого мусоропровода, и у меня начались характерные позывы. Потом я отрубилась. Намертво.
…Кто-то бил меня по щекам. Моя голова болталась из стороны в сторону, и это причиняло зверскую боль. Думаю, эта боль и привела меня в чувство.
Я открыла глаза.
— …чай… ца. — Мои губы были словно из камня. Я хотела сказать: «Кончай драться».
— Все. Теперь давай снимем эту гадость. От тебя воняет помойкой. — Парень ловко стащил с меня куртку и зашвырнул ее подальше. — А где твои дружки?
— У меня их нет.
Губы уже почти слушались меня.
— Ты что, сама накачалась этой дрянью?
— Какое тебе дело? — Я попыталась поднять воротник-хомут моего свитера — мне было зябко.
— Ладно, после поговорим. Ты где живешь?
— Какое тебе дело?
Эту фразу я повторила только потому, что мои губы ее хорошо отрепетировали.
— Собираешься заночевать на улице? — не унимался парень.
— Какое тебе… — Я расхохоталась. У меня началась настоящая истерика. Потом меня снова вывернуло. И стало необыкновенно легко.
— Идем ко мне, — сказала я парню. — Есть шампанское и закусь. Трахаться не будем — не бойся.
Я поднялась и сделала полшага вперед. Ноги подогнулись. Парень подхватил меня возле самого тротуара.
— У меня нет денег на такси, — сказал он. — Ты далеко живешь?
— Хочешь донести на руках?
— Придется. Не бросать же тебя на улице.
— Какой ты правильный. — Я снова рассмеялась. Это был уже нормальный и даже веселый смех. После стольких адских мук травка наконец сделала свое дело.
Парень улыбнулся мне. Совсем молодой. Цыпленок.
— И куда прикажете?
Я назвала адрес и добавила:
— У меня полно бабок. В заднем кармане джинсов.
— Не привык, чтоб за меня платили женщины.
У него было очень серьезное, чуть ли не трагическое выражение лица.
— Какой ты правильный.
Я все время повторялась, и это был дурной знак. Что-то случилось с моими мозгами. Еще не хватало превратиться в дебилку.
— Это совсем близко. Ты что, на самом деле не можешь ходить?
— Еще не научилась. Может, научишь?
Он аккуратно, даже бережно, поставил мои ноги на асфальт. Я тут же опустилась на землю. Не знаю, возможно, к тому времени мои ноги уже окрепли, но мне почему-то не хотелось пользоваться ими в качестве средства передвижения.
Парень поднял меня на руки. И даже слегка к себе прижал. И пошел в сторону моего дома. На нас глазели. Для Москвы это была слишком экстравагантная сцена, хоть наша столица и лезла из кожи, только бы до цивилизации дотянуться.
— Впервые несу на руках женщину.
Парень смотрел не на меня, а по сторонам. Мне показалось, у него был гордый вид.
— Нравится?
— Не понял еще. — Он вдруг встряхнул меня. Наклонился и коснулся губами моего лба. — Очень нравится.
Мы добрались вполне благополучно.
— Если хочешь, скажи, как тебя зовут, — изрекла я, когда он положил меня на тахту в гостиной. — Хотя это совсем не обязательно.
— Женя. — Он смотрел на меня с любопытством. — Тебе здорово сейчас, да?
— Ты что, никогда не пробовал?
— Нет. И не собираюсь.
— Ты случаем не в милиции работаешь?
— Угадала.
Я рассмеялась, схватила Женю за руку и усадила рядом с собой. Он не сопротивлялся. Но был абсолютно индифферентен с точки зрения секса.
— Выпить хочешь?
Он пожал плечами.
— Бар напротив.
— Мне бы лучше поесть.
— Тогда топай на кухню. Кажется, в холодильнике не совсем пусто. Я немного вздремну.
У меня, как говорится, глаза переворачивались.
— Советую тебе для начала искупаться. Извини, но от тебя разит помойкой. Отнести в ванную?
— Еще чего. Сама дочикиляю.
Я встала, правда, не без труда. Я видела, что Женя приготовился меня подстраховать. Но я хотела доказать, самой себе прежде всего, что уже в состоянии обойтись без его помощи. Ненавижу от кого-нибудь зависеть. От мужчины тем более.
Я сбросила одежду на пол и плюхнулась в горячую воду. И в тот же момент поняла, что забыла закрыть дверь ванной комнаты. Этот Женя еще решит, будто я собралась его соблазнить. А, черт с ним, лень вставать.
Я закрыла глаза и куда-то провалилась. Я спала и чувствовала одновременно, как он вытаскивает меня — очень бережно — из воды, заворачивает в полотенце, несет в спальню. Я открыла глаза уже оказавшись под одеялом.
— Притвора. — Женя мне подмигнул. — Тебе нравится, когда с тобой нянчатся?
— Не знаю.
Я вдруг вспомнила Леню и поморщилась.
— В чем дело?
— Не люблю, когда делают больно.
— Я сделал тебе больно?
Женя был искренне удивлен.
— Нет пока. Потом обязательно сделаешь.
Он вздохнул. Как будто все понял.
— Ладно, пойду поужинаю. Тебе принести что-нибудь?
Мне вдруг дико захотелось есть.
Он притащил на подносе бутерброды с ветчиной и сыром.
— У тебя так уютно. Одна живешь?
— Меньше, чем одна. От меня половинка осталась.
— Мне бы такую квартиру…
Он вздохнул, но вовсе не завистливо.
— Думаешь, если бы у тебя была такая квартира, отпали бы все проблемы?
— Их стало бы гораздо меньше. Когда живешь вчетвером в одной комнате, проблем больше, чем можно вынести.
— Ты что, женат?
— Второй раз.
— Ни фига себе, — вырвалось у меня. — Я думала, ты…
— Так все думают.
Похоже, Женя обиделся.
— Прости.
— Чего тут прощать? У меня на самом деле глупый цыплячий вид.
— У меня тоже, — изрекла я и подавилась хлебом. Я кашляла до слез, а Женя больно колотил меня кулаком по голой спине. Говорят, это дурацкий способ и можно вполне сыграть в ящик. Но мне почему-то помогло.
Потом мы пили чай — Женя принес мне чашку в постель. Потом я предложила открыть бутылку шампанского.
— Тебе не стоит пить.
— Ха. Забудь хотя бы ненадолго про свою уж слишком правильную профессию.
Он послушно принес шампанское и бокалы. У меня вдруг испортилось настроение. Я вспомнила, сколько романов и интрижек начиналось именно с шампанского в постели. Скукотища.
— Пошли на кухню, — предложил Женя. — У тебя там так уютно.
Черт, если этот парень телепат, мне с ним будет непросто, подумала я. Будет?.. С этим цыпленком вряд ли у меня что-то будет.
Мы пили шампанское и ели чернослив. Этот мальчик не делал ни малейшей попытки ко мне приставать. Странный тип.
Я вдруг вспомнила, как состоялось наше знакомство. Небось он черт знает что обо мне думает. А, плевать я хотела.
— Я не наркоманка, — неожиданно заявила я. — Я пробовала эту гадость в Алжире. Но там она совсем другая.
— Думаю, тебя угостили коноплей. Подонки. — Женя сказал это со спокойным презрением. — Ты их, разумеется, не заложишь.
— А я и не помню, где была. Мы шли от Пушки в сторону Петровки. Я видела их в первый раз.
— Больше не надо этого делать.
Он прикоснулся к моей руке, даже слегка пожал ее и тут же отдернул свою.
— Сколько тебе лет? — полюбопытствовала я.
— Двадцать восемь.
— Не заливай.
— Могу показать паспорт.
Он уже полез в карман своей джинсовой куртки.
— Ладно уж, верю. Я думала, ты моложе меня.
— Был бы очень рад. — Он посмотрел мне в глаза. — Очень хочу, чтобы меня полюбила женщина, которая годится мне в матери.
— Глупый. И что ты собираешься с ней делать?
— Она будет меня жалеть. Молодые женщины жестокие и властные.
— А я ненавижу старых мужчин. Особенно в постели.
— Зачем тогда ты с ними спала?
— Прикидываешься, да?
— Нет.
— Понятно. Просто ты очень правильный молодой человек. Ты, я думаю, и сексом очень правильным занимаешься. Делаешь все как положено.
— Вовсе нет. — Женя ничуть не смутился. — Секс раскрепощает. У меня масса комплексов. Выходит, ты спала со стариками ради квартиры и денег.
В его голосе не было ни капли осуждения.
— Не я первая, не я последняя.
