— Господи!.. — с ужасом прошептала Ирина. — Значит, они снова встретились? И что, она вот так взяла и уехала к нему? А ты? Андрей, она жена тебе или нет? Вы же расписаны!
— Открою тебе маленький секрет, Ирочка. Когда мы расписывались, Наташа поставила условие: есть один человек, ради которого она готова на все. Совершать подвиги, терпеть лишения, жить в шалаше, идти пешком в Сибирь на каторгу, бежать впереди паровоза, работать в мартеновском цехе… Ты понимаешь меня? Они расстались навсегда, но если он вдруг… Опять понимаешь, да? То я не должен чинить препятствий. Вот я и не чиню. А знаешь, еще какая песня Тани Булановой мне нравится? «Мой родной, рядом ты стоишь, но тебя уже со мною нет…» Черт побери, именно это я сейчас и чувствую.
— Ты точно пьяный, Андрей! Вместо того, чтобы слушать глупые песенки, подумал бы, как вернуть Наташу!
— Они не глупые, Ира. Они честные, искренние, и в них живет чувство, боль. Просто мы разучились этому верить. А вот древние греки не стеснялись плакать по каждому поводу.
— Так то ж греки! — с возмущением сказала Ирина.
— К тому же и древние, — усмехнулся Андрей. — Не будем спорить, пусть каждый слушает то, что ему хочется. И о Наташе говорить не будем, ты лучше меня знаешь, что ничего тут поделать нельзя…
— Я ничего не знаю, ничего не понимаю. Вы что, оформили уже развод? Ты выписал ее из своей квартиры, или… как это все у вас происходит, объясни мне, Андрюша.
— Происходит так. Я должен взять на себя хлопоты по оформлению развода, я обещал Наташе, что займусь этим, она ведь теперь очень занятой человек. Но, честно тебе признаюсь, я не спешу подавать заявление. Как знать, а вдруг она вернется ко мне? Поэтому никаких официальных действий мы не предпринимали. Теперь ты все знаешь. Но что же мы все о нас, расскажи лучше, как вы живете? Арик уже великий или еще нет?
— Жду, скоро вернется, у него вечером спектакль. — Ирина поняла, что говорить Андрею о своих проблемах вряд ли стоит. У него самого такое на душе творится — не дай Бог! А Наташка… Ну, Наташка! Прямо — Анжелика какая-то! Неделю, ну, может, чуть больше не созванивались, и вот она уже с другим мужчиной. Даже представить себе трудно. — Не грусти, Андрюша, может, она скоро опять прибежит к тебе. Послушай, а ее теперешний номер телефона ты, случаем, не знаешь?
— Нет, Ирочка. Она говорила, но я даже не попытался запомнить его. Зачем?
— Понятно… — растерянно сказала Ирина. Неожиданно резкий звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. — Ой, Андрюша, Арик вернулся, побегу дверь открывать. До свидания, не грусти, мы с Ариком еще позвоним тебе. — Она положила трубку и бросилась к двери. — Кто там? Ты, Арик?
— Ирка… Ирка… — заплетающимся языком пробормотал за дверью Аристарх.
«Что это с ним? — испуганно подумала Ирина. — Напился? Или побили?!»
Она распахнула дверь и оторопела от неожиданности: в комнату стремительно шагнул невысокий черноволосый, коротко стриженный мужчина в черных очках и короткой кожаной куртке. На левой щеке у него белел шрам. Он так резко толкнул Ирину в грудь, что она повалилась на коврик в прихожей, закрыв на мгновенье глаза. А когда открыла их, рядом с первым стоял еще один, тоже в кожаной куртке, но с длинными сальными волосами и в пестрых тренировочных шароварах.
Он не спеша запирал дверь на замок.
Ирина вскочила на ноги, поправляя полы халата.
— Что вам нужно? — дрожащим голосом спросила она. — Кто вы? Зачем пришли?
— Сработало, — ухмыльнулся брюнет со шрамом, засовывая во внутренний карман куртки миниатюрный диктофон. — Ты нам нужна, лапуля, — сказал он Ирине.
— Немедленно убирайтесь! А то я… я в милицию позвоню! — закричала она, уже ни на что не надеясь.
Брюнет в мгновение ока очутился прямо перед нею, выдернул из кармана нож с выскальзывающим лезвием, которое уперлось Ирине в шею.
— Заткнись, дура! — яростно прошипел он. — Еще раз вякнешь, и я проделаю тебе еще одну дырку. И после этого все другие уже не понадобятся тебе. Усекла? Ну?! Что молчишь, сука?
Ирина испуганно закивала. Слезы брызнули из ее глаз. Не зря предупреждал ее Аристарх, Степан Петрович и вправду — страшный человек. Это же он послал бандитов, конечно, он… А где Аристарх? Что с ним? А с нею что будет?
— Не дергайся, ничего плохого тебе не сделаем, — словно угадав ее мысли, развязно сказал брюнет. — Хотя, я бы и не прочь. И дружок мой, Станок, тоже. Да?
Дело было грязное, долгое, и Валет предусмотрительно приказал изменить клички. Шпиндель стал Станком, Керосин — Буфетом, а сам Валет — Королем.
Станок солидно кивнул, мол, о чем речь!
У Ирины подкосились ноги, и она снова оказалась бы на коврике, если б временный Король не подхватил ее на руки. Очнулась Ирина в комнате, на диване. Брюнет стоял рядом, а длинноволосый Станок брызгал ей в лицо водой из чашки.
— Очухалась, Король, — с удовлетворением сказал Станок.
— Чего трясешься, лапуля? — прошипел Король. — Я же сказал, не тронем. Ни один волос не упадет с твоей…
— Вас послал Степан Петрович?
— Нет, мы сами пришли. Как узнали, что в этом доме живет такая лапуля, так и приканали посмотреть, как она в обморок грохается. Давай, собирайся. Но предупреждаю: начнешь выдрючиваться, будет больно. Или так, что потом совсем ничего не будет. Ты уразумела?
— Куда собираться?..
— На Канары, — хмыкнул Станок.
— Значит, Степан Петрович… — Ирина всхлипнула, плечи ее затряслись, но, увидев перед глазами острие ножа, она замерла, глядя на черноволосого бандита.
— Ну, быстро! — скомандовал он. Схватил ее за руку, рывком поставил на ноги. — Чемодан у тебя есть? Станок, посмотри на антресолях, если есть, тащи сюда, нет — найди. Или большую сумку, такие у всех есть. А мы пока письмецо напишем супругу.
— Где Аристарх? — спросила Ирина.
— Да где… балдеет, наверное, со своей Шурой… — Он достал из внутреннего кармана куртки сложенный вчетверо листок бумаги, развернул его, прочитал. — Ланкиной. Знаешь такую?
— Ты врешь! — с ненавистью сказала Ирина. — Что вы с ним сделали? Отвечай сейчас же.
— Заткнись, дура! Ну когда у баб хоть немного ума появится? Я же тебе русским языком сказал: будем писать письмецо супругу. Значит, он придет сюда и прочитает его. Значит, ни хрена с ним не случилось. Но клянусь тебе: случится и с тобой, и с ним, если ты не сделаешь то, что я скажу. Можешь не сомневаться.
Ирина и не сомневалась.
— Я не хочу на Канары, — сказала она. — Я уже говорила об этом Степану Петровичу.
— И не надо. Ты посидишь какое-то время в Москве, а потом вернешься домой. А твой супруг будет думать, что ты улетела на Канары, и биться головой о стену, проклинать себя за то, что изменял своей жене с Шурой Ланкиной. — Он сунул Ирине телефонную записную книжку, авторучку с журнального столика, приказал: — Будешь писать то, что я продиктую.
— Вот чемодан, — сказал Станок. — Еле отыскал на антресолях среди всякого хлама.
— В гардеробе ее шмотки, трусы, лифчики, костюмы, колготки — все положи в чемодан, — сказал Король. Повернулся к Ирине и заорал так, что она испуганно отпрянула: — Пиши, сука!
Белый свет померк и наступила страшная, нескончаемая ночь, когда Лариса позвонила Сергею и услышала в трубке голос деревенской дряни. Сергей привел ее домой, она живет в его комнате, спит на диване, где еще недавно спала Лариса! Спит рядом с ним, он обнимает ее, целует, он… Невозможно было смириться с этим. Невозможно, невозможно, невозможно!
Лариса перестала ходить на службу — для чего? Деньги у нее были, солидная пачка стодолларовых купюр с портретом президента Франклина лежала в пластмассовой коробке в нижнем ящике трельяжа. Ну и что? На эти деньги она могла бы позволить себе многое, например, пожить в шикарном отеле Монте-Карло, ни в чем себе не отказывая, или купить новую машину, или… Но это означало бы — признать свое поражение, уступить тупой деревенской дряни, у которой только и есть, что смазливая рожа, да длинные ноги. Она, Лариса Козлова, смирится с тем, что у нее украли законного мужа, ее Сергея?!
Да никогда в жизни!
Генерал Козлов поворчал, а потом велел своей секретарше оформить дочери отпуск без содержания сроком на один месяц. Он несколько раз предлагал Ларисе поехать за границу, отдохнуть, развеяться, но она категорически отказывалась.
И в Москве дел было много.
Самое главное — уничтожить деревенскую дрянь. Только так можно было вернуть Сергея. Пусть даже не вернуть, но отомстить за свое унижение, за невыносимые мысли о том, что какая-то шлюшка нежится в ее постели с ее мужем.
Сделать это мог только Валет. После того как он отверг ее предложение и получил дозу слезоточивого газа, Лариса решила принудить его убрать соперницу. Расчет был прост: он же бандит, он живет разбоем и рэкетом, значит, нужно последить за ним, собрать такие улики, за которые он сделает все, что она скажет. Или — пойдет в тюрьму. Но он же не дурак, значит, сделает.
