class="p1">Не обращая внимания на резкий поворот головы Флоренс, он спокойно продолжает. Ба и так знает, что они раньше встречались.
– Ездил за ней везде, переживал, как она себя чувствует. Так и подружились. А уже потом оказалось, что мы – ты же сама говорила – подходим друг другу.
– Какая-то неинтересная история, – ворчливо заявляет бабушка. – Чувствую, врешь ты мне в глаза. И не краснеешь.
– Мы не сразу были вместе, – опустив глаза, произносит Флоренс. – Но правда много общались, прежде чем между нами появились чувства.
– А до этого вы, значит, не дружили? – с хитринкой спрашивает та.
– Мы-то? – Джек уже не знает, как снять повисшее напряжение. – Да мы друг друга на дух не переносили. Флоренс говорила, что я напыщенный павлин.
– Павлин? – восторженно переспрашивает ба. – Мой внук? Очень похоже. Вот, а ты мне тут про то, как дружили.
Флоренс нервно смотрит на них обоих по очереди, но бабушка спокойно делает глоток чая и продолжает:
– А знаешь, милая, я однажды слышала такие слова, навсегда запомнились. Иногда девушке нужно повстречаться с парнем только для того, чтобы он познакомил ее со своим братом.
Джек давится пирогом, у Флоренс округляются глаза, но бабушка лишь смеется и делает еще один глоток чая.
– Главное-то что? Что все правильно получилось. Вон вы как хороши вдвоем.
* * *
Только бы его никуда не увезли. Джек никого не знает в музее Бирмингема, не мог даже позвонить, приходится ехать наудачу. Он не придумал ничего более подходящего. Все остальное – или скучно, или пошло, или совсем уж чушь.
– Дай угадаю. – Флоренс поднимает голову, чтобы оценить высоту потолков. – Здесь тоже кто-то из прерафаэлитов?
– Испортишь себе сюрприз, – предупреждает он.
– Значит, точно они.
От волнения пересыхает в горле, в ушах стучит, но Джек уверенно идет в нужный зал. Только бы все получилось – он не знает, когда еще выдастся удачный момент.
Их неделя в Манчестере близится к концу, и хотя Флоренс, кажется, тоже полюбила этот город, для него каждый день становится только страшнее. Вдруг не выйдет? Что тогда ему делать с этим своим дурацким планом? А главное – как возвращаться в Нью-Йорк, если в его голове все уже случилось?
Только зайдя в зал, Джек моментально находит взглядом нужное полотно. На месте. На душе становится немного легче.
– Вот она, – подводит он Флоренс к одной из своих любимых картин.
«Прощание с Англией». С полотна на них смотрят мрачные Форд Мэдокс Браун [30] и его жена Эмма. Эта работа отражает все, что он сам чувствует каждый раз, когда садится в самолет. Угрюмое отрицание, страх. И тоску, которая начинает томить сердце еще до того, как колеса оторвутся от земли.
– Я думала, она больше, – произносит Флоренс, пока ее взгляд скользит по мелким, искусно выписанным деталям.
– Да, глядя на репродукцию, представляешь себе что-то эпичное. Но ты всмотрись: это же настоящие Гэри и Тыковка. Вот с такими лицами они уезжали из Манчестера.
– Тыковка справа? – улыбается она.
– Конечно. Эта поволока в глазах, узнаешь?
Флоренс смеется, не отрывая взгляда от картины. Джек достает из кармана коробочку, которую вез с собой еще из Нью-Йорка, опускается на одно колено и молится любому богу, какой готов его слушать, чтобы она ответила «да».
– Флоренс, – зовет он.
Она поворачивается и застывает, прижав руки к груди, ее взгляд задерживается на кольце.
– Когда я уезжал из Манчестера, я надеялся, что в Нью-Йорке меня будет ждать новая жизнь. Оставлю здесь старого Джека Эдвардса, и все изменится. Но это произошло не сразу: я нигде не чувствовал себя дома и каждый день тосковал по родным местам. Все было чужим и ненастоящим, пока не появилась ты.
Он набирает в грудь воздуха и заставляет себя решиться.
– Ты теперь мой дом, Флоренс. Хочу провести с тобой жизнь, хочу, чтобы у нас было все, чего мы захотим. Выходи за меня замуж. Пожалуйста.
Флоренс закрывает лицо руками, вытирая слезы, и кивает.
– Да, Джек Эдвардс. – Она заставляет его подняться и протягивает руку. – Я выйду за тебя.
Когда их губы соприкасаются, Джек вдруг осознает: он впервые целует свою невесту.
Кольцо «Тиффани» оказывается ей большим. Флоренс, только примерив его на безымянном, перемещает на большой палец. Какое-то время они просто смотрят друг на друга, и слова кажутся ненужными.
Лицо Форда Мэдокса Брауна на картине больше не отражает его собственное состояние: Джек обретает собственное счастье вдали от родины. И это счастье сейчас улыбается настолько ярко, что затмевает собой солнечный свет.
– Я люблю тебя больше, чем Нью-Йорк, – произносит Флоренс. – Если однажды ты скажешь, что хочешь вернуться в Манчестер, я поеду за тобой.
– Я люблю тебя больше, чем Манчестер, – серьезно отвечает он. – Так что где бы мы ни оказались, я буду счастлив.
Спустя пару часов они выбираются на улицу, держась за руки. Джек бросает взгляд на кольцо, которое теперь напоминает о том, что он скоро станет мужем.
Раньше не думал, что ему это вообще доступно. Никогда не видел себя рядом с кем-то, не представлял, что найдется девушка, которую он назовет невестой. Но их с Флоренс история и состоит из сплошных «впервые», так что и это не исключение.
Через несколько дней они вернутся в Нью-Йорк, и все будет одновременно по-старому и по-новому. Селеста снова позовет на эмпанадас, Флоренс будет искать повод не ехать, а Джек пообещает запихнуть ее в машину насильно, лишь бы она не лишала его любимого угощения.
Их пацаны только-только начинают браться за ум, но уже показывают результаты: преподаватели говорят, они становятся одними из немногих, кто правда пытается учиться.
Третий их больше не беспокоит. Флоренс говорит, он в очередной раз уехал из города на пару месяцев, на этот раз с женой. Моника и Тьяго теперь и сами заглядывают на пару роксов джина. Даже Бри простила ему шутку про полосочки.
Кажется, теперь Нью-Йорк и правда больше становится похож на дом.
Неужели это все правда? Джек, манчестерский бандит, угонщик и убийца, женится на самой красивой и нежной девушке в мире?
Флоренс – принцесса из волшебной сказки, которая делает его жизнь настоящей. Та, ради которой и самому хочется быть принцем. Джек вдыхает родной запах ее волос и на секунду прикрывает глаза: сбылось то, о чем он не разрешал себе мечтать.
Телефон в кармане вибрирует, и Джек, выпустив Флоренс, проверяет сообщения. На экране высвечивается имя Гэри: странно, неужели что-то срочное?
Он пробегается глазами по буквам, но они не складываются ни во что вменяемое. Когда
