– Джек, мы провели с тобой одну ночь, которая пока ничего не значит. Зачем мне думать об отношениях?
– Чтобы сразу прояснить?
– Пока ты не заговорил, нечего было прояснять, – хмурится Флоренс. – И ты не дослушал.
Бессердечная стерва, вот она кто. Джек все утро переживает, как бы ей сердце не разбить, как бы не обидеть. А она будто приехала сюда только затем, чтобы помыть голову его шампунем.
– Я весь внимание.
– Во-вторых, даже если бы мы рассматривали варианты, мы с тобой не друзья.
Джек расслабляется: значит, она все-таки тоже думала об этом. Просто прикидывается, чтобы он не решил, будто нужен ей больше, чем она ему.
– Нам ничто не мешает ими стать, – отбивает он ее аргумент.
– У нас нет ничего общего.
– Это неправда, – подмигивает Джек. – И потом, что тебя смущает? Ты видела нас с Гэри, я отличный друг.
– Друзья разговаривают, а нам не о чем.
– Чушь. Ты хоть раз пробовала со мной поговорить? Именно поговорить, – обрывает он, как только она открывает рот, – а не поспорить.
– Хоть одну тему придумаешь?
– Можем обсудить твою работу или мою. Общие знакомые найдутся. Надоест – можем просто говорить об искусстве.
– Только этого не хватало. – Флоренс морщится, как от зубной боли. – Когда ты появляешься на моей работе, только и делаешь, что невидимые ошибки замечаешь.
– Могу молчать, если тебя это смущает.
– А как иначе? Из нас двоих, знаешь ли, Йель оканчивала я.
– Прости, конечно, – не может сдержать смеха Джек. – Но если я вижу то, что ты пропускаешь, значит, Манчестерский университет все-таки покруче Йеля будет.
– Словно ты его окончил.
Флоренс хмурится. Господи, она не знает! Внутри поднимается детский восторг: вот это выйдет сюрприз. Кажется, раз у Гэри нет образования, то в ее глазах и все остальные – не более чем гопники из Манчестера.
– Ты ведь уже была у меня в квартире, – произносит он медленно. – Для твоей профессии ты невнимательна, Цветочек.
Джек поднимается и протягивает ей руку. Флоренс с недоверием принимает ее и дает подвести себя к единственной картине в его доме. «Давайте разберемся» он купил, потому что Джен удалось полностью попасть и в настроение, и в воспоминания.
Флоренс заметила в прошлый раз. К ее чести, даже узнала почерк Джен – Джек догадывался, что она небезнадежна, но все равно был удивлен. А вот чего Флоренс не заметила, так это диплома, который висел прямо над картиной.
– Читать-то умеешь? – Джек обнимает ее за талию одной рукой и оставляет поцелуй на тонкой шее.
– Бакалавр искусств, – выдыхает Флоренс. – История искусства.
– Приятно познакомиться, коллега.
Глава 18
Цветочек
История искусства.
Флоренс перечитывает эту строчку несколько раз в попытке поверить собственным глазам. Джек Эдвард – бакалавр искусств, еще и с того же факультета, что и она. Пару минут назад ей было сложно даже поверить в то, что он окончил университет, но теперь… Это какая-то шутка.
– Ты ведь работаешь финансовым директором.
– Это не значит, что мы не можем считаться коллегами. – Он нагло пробирается пальцами между пуговицами, чтобы коснуться ее груди.
– Зачем тебе нужна была эта степень?
– Хотел понимать, что чувствую, – без раздумий отвечает Джек. – А ты как добралась до этого богом забытого факультета?
– Следовала своему призванию.
– Громкие слова.
Он царапает зубами кожу на ее шее, но Флоренс едва отмечает это в голове и слишком занята, чтобы реагировать. Она не может отвести взгляда от проклятого диплома и не понимает, как не заметила его раньше. Думала, какой-то сертификат по финансам или еще что-то претенциозное. Может, даже MBA или другая бизнес-скукотища.
Впрочем, она сама недавно задумывалась о том, чтобы пойти учиться этой скукотище. Иногда кажется, что не хватает именно чего-то прикладного, и куда больше, чем понимания искусства.
– Думаешь, если мы изучали одно и то же, сможем быть друзьями? Мне тогда нужно со всем своим курсом дружить.
– Галеристка засыпает и просыпается полемистка. – Джек вытаскивает руку из рубашки и разворачивает Флоренс к себе лицом. – Мне тебя уговорить нужно?
– Хотя бы аргументы подготовить. За те три года, что мы знакомы, ты тысячу дней мне хамил.
– Думаешь, ты вела себя как ангел?
Флоренс замолкает и выжидательно смотрит на Джека. Будут еще аргументы?
На самом деле ей нравится предложение быть друзьями с привилегиями. Он невероятно хорош в постели и за один вечер открыл дверь во вселенную, о которой она не догадывалась. Но встревать в отношения с Факбоем – что за идиотка может на это пойти?
– Могу быть тем еще лапочкой. – Джек запускает пальцы ей в волосы и прижимается губами к виску. – Помнится, вчера я называл тебя богиней.
– Не помню такого, – невольно прикусывает губу Флоренс, чтобы не утонуть в прикосновениях.
– Правда? Ну, может, не вслух. Но если хочешь, могу говорить это тебе каждый раз, когда вижу твою грудь.
– О, не останавливай себя, – улыбается она.
– Ну так что, маленькая противная богиня, ты согласна быть моим другом?
Раздается звонок в дверь, и Флоренс ему благодарна: еще один поцелуй – и она подписала бы контракт с дьяволом, хоть и понимала, что для этого слишком рано.
– Завтрак. – Джек выпускает ее и отправляется открыть дверь. – Доброе утро. Да, спасибо.
Он достает из кармана домашних штанов десятку и протягивает ее парню, который принес еду.
Ладно, Джек Эдвардс не жмот. Как минимум о чаевых догадывается. Если покопаться, возможно, найдутся и другие его положительные стороны. Хоть что-нибудь помимо того, насколько он хорош в постели. И на арене подпольных боев. И, ладно, черт с ним, в искусстве.
Но его характер просто отвратителен. Насмешливый и напыщенный индюк, который сейчас разбирает пакет с едой, чуть пританцовывая в такт музыке в своей голове.
– Алекса, – командует он в пустоту, – Бой Джордж.
Комната заполняется негромкой, но динамичной электронной мелодией. Флоренс невольно улыбается: ну что за мальчишка.
– Если мы собираемся и правда быть друзьями, а не просто встречаться ради секса, – усаживается она напротив Джека за кухонной стойкой, – нам нужно как минимум узнать друг друга. И обсудить некоторые границы.
Он ставит перед ней контейнер с брокколи.
– Видишь, не так уж ты и против.
– Не уходи от темы.
– Да, Флоренс, я предлагаю именно дружбу, подразумевая, что мы проводим время не только в постели.
– Тогда есть вещи, о которых я хочу знать.
– Я слушаю музыку под настроение, – кивает он куда-то в сторону, – но в основном это британские артисты. Иногда американский джаз, но то особый случай. Чаще синт-поп или старый фанк. Если работаю, панк-рок и металл. А бывает подходящий вечер – только не смейся – для Адель и Эда Ширана.
– По-твоему, мне нужна была эта информация?
– По-моему, ты хотела лучше узнать меня, подруга. – Джек торжественно вручает ей вилку и садится напротив.
– Ладно, – Флоренс улыбается и накалывает брокколи, – что насчет книг?
– Не разделяю их по жанрам. Хорошая литература не зависит от жанра, знаешь ли. Иногда читаю то, что рекомендует бабушка, у них с подругами книжный клуб. Но в последнее время доверяю ей немного меньше.
– Почему?
– Она посоветовала «Пятьдесят оттенков серого», – с ужасом произносит Джек. – И я же, как идиот, начал это читать!
Флоренс давится брокколи, не в силах сдержать смех. Так живо представляет себе, как он добирается до первой же интимной сцены, что остановиться невозможно.
– Смешно ей, – морщится Джек. – А я до сих пор не могу перестать думать о том, что бабушке понравилось.
– Вы ведь с Гэри не родные братья? – спрашивает она, когда удается успокоиться.
– Не по крови, – ровным голосом отвечает Джек. – Бабушка забрала, когда мне было девять.
