Нужно перестать задавать себе вопросы, на которые так и не находится ответов. Думать стоило, когда запустил руку ей в трусы, хоть тогда и не получалось. Сейчас у него новая задача: найти выход. Так, чтобы она осталась и при этом не пришлось ее обманывать. В идеале – еще не предать самого себя.
Когда Джек выбирается из душа, в гостиной уже тепло: солнечный свет греет деревянный пол. Босые ступни ощущают каждую неровность, но это всегда приятно: его комната у бабушки выстлана похожими досками. Он редко попадает в Манчестер, особенно в последнее время. Частичка родного дома всегда успокаивает, пусть и такая.
Нужно позвонить бабушке, пока Флоренс не проснулась. Джек садится на подоконник, достает телефон, который не проверял со вчерашнего вечера. В глаза бросается два десятка сообщений, в основном от Энви, но в субботу утром Джек не готов отвечать ни на одно из них.
Разговор с бабушкой получается короче, чем обычно: она как чувствует, что сейчас не то время. Быстро спохватывается, что пора на встречу с подружкой, но успевает задать один вопрос:
– Ты говорил с Гэри?
– Да, – вспоминает Джек. – Неделю назад. Он в порядке, просто немного беспокоится о Флоренс. А в целом все хорошо, правда.
– У него уже новая девушка?
– Как ты узнала? – в удивлении выпаливает он.
– Думаешь, я не пойму, когда у моего внука голос счастливый? Он там на работе еще появляется?
– Как часы, не беспокойся.
Бабушка еще бурчит, что им не стоит пропускать работу и подводить Леона, и вскоре отключается. Так она и не поняла ни их роли в компании, ни ее сути. Ей сложно поверить, что внуки не работают в найме.
Пять лет назад они переехали в Нью-Йорк и открыли свою компанию. Привезли все, что заработали на угоне: деньги, знания и Тыковку. Пять чертовых лет, которые сейчас ощущаются вечностью. Джеку и самому непонятно, как они выдержали это все.
Первые два года они с Гэри жили в крохотной квартирке на самой окраине города. Леон с Тыковкой тоже снимали что-то подобное, но им повезло больше – они хотя бы были на той же стороне, что и офис. Того офиса, правда, было два кабинета: в одном они поставили три разных стола, со свалок натащили, а во втором колдовал Тыковка. Вместо денег – удивительная способность спускать каждый пенни в ту же секунду, как получил, – он перевез в Штаты весь свой арсенал изобретателя. Таскал материалы, что-то вечно собирал и пересобирал.
Джек был уверен: на раскачку уйдет года три, не меньше. Даже предлагал Леону вернуться в старый бизнес на время: угнать пару тачек, тем более в Нью-Йорке это проще простого. Не чтобы обогатиться – так, штаны поддержать.
А вышло иначе. Гениальный Тыковка создал прототип «Джей-Фана», не менее гениальный Леон собрал для него такие инвестиции, что хватило и на массовое производство, и на логистику, и даже на систему дистрибьюции. И вот спустя пять лет Джеку приходится заниматься не тем, что он умеет хорошо, не взламывать сигналки. С него требуют отчеты, только названия которых приводят в ужас. Сегодня как раз ждет очередной такой.
– Доброе утро. – Голос Флоренс вырывает его из мыслей и заставляет резко повернуть голову.
– Привет, – улыбается Джек. – Ты чего так рано?
Она не отвечает, только делает пару шагов и выбирается на ту часть комнаты, что залита солнцем. Дух перехватывает: когда она лениво потягивается, поднимая руки вверх, ее грудь соблазнительно вздергивается, а вытянутая фигурка заставляет сердце колотиться чаще.
– Цветочек, – предупреждает Джек, – если не хочешь, чтобы я снова начал считать, возьми мою рубашку.
– Что ты… – Флоренс осекается и опускает глаза на свое тело. – Ну да, понимаю. Буду ходить голая – ты не сможешь удержаться.
– Правильно. Там возле кровати дверь…
– Знаю. Запомнила с прошлого раза.
Она поворачивается и наклоняется, будто что-то разглядывает на коленке. Джек позволяет себе не отводить взгляд: если Флоренс хочет, чтобы он смотрел, кто он такой, чтобы ослушаться?
– Ты напрашиваешься. – Голос предательски хрипит.
– Что? – Она выпрямляется и притворно поднимает брови. – Ну да, как тебе устоять? Это же я.
Когда Флоренс скрывается за дверью спальни, Джек смеется. Она не может не отомстить: слишком гордая. И если она согласится на его предложение, придется смириться.
Он прикрывает глаза, и снова вспышками появляются воспоминания. Ее голос, стоны, отрывистое дыхание. Слишком хороша, чтобы вот так ее отпустить.
– Доволен? – Флоренс оказывается прямо перед ним.
Его белая рубашка выглядит на ней, как стяг победителя. Вот для чего ему их столько: пусть уносит хоть все. Снизу видно, что она и белье свое нашла, а ведь это его трофей. Нужно будет не забыть отобрать, когда повезет ее домой.
– Как слон. – Джек тянет ее на себя, приподнимается и прижимается губами к бедру. – Ты как? Похмелье?
– Кстати, почти нет. – Флоренс опускается, опираясь коленями на низкий подоконник.
Ее губы оказываются так близко, что невозможно удержаться и не поцеловать их. А ей словно это и нужно было: нежные пальцы обхватывают шею Джека, подбираются к затылку. Как минимум она не собирается сбегать. Это уже хорошо – в прошлый раз требовала такси в ту же секунду, как смогла нормально говорить.
– Иди ко мне, – Джек отрывается от ее губ и разворачивает, усаживая между своих ног, – ты голодна?
– Совсем немного, – отвечает Флоренс, но тут же вздрагивает, когда он прикусывает нежную кожу на ее шее.
Джек обещает заказать завтрак, но не может сдвинуться с места. Он вдыхает ее запах и снова начинает в нем тонуть. Так нельзя: ему не шестнадцать, чтобы терять способность думать каждый раз, когда рядом оказывается обнаженная женщина.
Проходит время, прежде чем Флоренс сама поднимается и исчезает в душе. Джек садится за кухонную стойку и звонит в ресторан внизу, но с трудом концентрируется на разговоре.
Нужно что-то придумать. На какую-то секунду Джек готов обмануть не только Флоренс, но и самого себя. Предложить ей стать его девушкой, что бы это для нее ни значило. Нужны совместные выходы в свет? Не привыкать. Ужин с ее родителями? Тоже не проблема, Джека всегда любили мамашки. Выслушивать ее рассказы о работе и сплетни из мира претенциозных толстосумов? Да пусть будет.
Сюда он, конечно, ее не перевезет. С другой стороны, до этого шага можно прекрасно встречаться пару лет, оттягивать и придумывать новые поводы, почему нет. А потом решать проблемы по мере их поступления.
Джеку почти удается себя убедить, но от того, насколько это нечестно, становится тошно. Он не может так поступить, только не с ней. Она будет ждать любви и преданности. Получается целая новая веха ответственности, которую он не потянет. Иногда себя с трудом тянет, куда к этому уравнению Флоренс добавлять.
Еще вариант – предложить ей обычный секс. Раз в неделю или несколько, если будет настроение. Почему бы и нет? Они взрослые люди, в состоянии договориться. Может, ей и самой будет во благо – перестанет так часто искать себе приключения на задницу.
Нет, это тоже какое-то говно. Она девчонка по вызову, что ли? Будет за ней такси отправлять, когда потрахаться захочется? Звучит отвратительно.
– Обожаю твой мятный шампунь. – Флоренс вырастает перед ним.
Она аккуратно промакивает тяжелые волосы полотенцем, а позади видны маленькие мокрые следы.
– Давай будем друзьями с привилегиями, – бездумно выпаливает Джек.
Флоренс застывает и часто моргает, словно пытается понять, не послышалось ли ей. Он успевает пожалеть, что дал непрошеным словам вырваться прежде, чем до конца все обдумал.
– Прости, что ты сейчас сказал? – осторожно переспрашивает она.
Джек идет ва-банк.
– Если ты задумываешься о том, какие у нас теперь будут отношения, предлагаю тебе стать друзьями с привилегиями.
– Во-первых, я об этом даже не думала.
Флоренс взбирается на высокий стул напротив и смотрит на него, как на инопланетянина.
– Почему? – удивляется он. – Это же логично.
