сомневаюсь, что она вернется, — кривится Зотов, когда хозяйка закрывает окно. — И тут не лес, курицу упрет — пристрелят, — бубнит недовольно. Наклоняется и треплет пса по холке. — Ну что, морда? Говорят, знаешь, как пахнет кровь?
— Дим, — укоряю его, а он хмыкает:
— Проверяю, подружимся ли.
На свою кровать не ложусь, а падаю. Вроде и не делала сама ничего, но столько переживаний, пальцы на руках дрожат.
— Сложный был день, — соглашается Туманов, стягивая футболку.
Сложный, но продуктивный. Детектива и его спасительницу отвезли в город, в ту квартиру, которую Даня для нас купил. Там уже ждал Арсений и Даня, который поехал вперед, чтобы успеть все подготовить. Зотов прихватил пса, поехал с ним, а мы на машине Родиона, потихоньку, кое-как. Детектив держался молодцом, мы с Еленой составили ему конкуренцию по бледности, но добрались все благополучно.
Теперь у нас есть словесное описание убийцы Кристины и номера машины, но в доме было двое, второго детектив не рассмотрел. Иван Сергеевич обещал позвонить на счет номеров, как только немного придет в себя и зарядит телефон, так что пока можно немного отдохнуть.
Быстро снимаю футболку и шорты, забираюсь под простынь и уже под ней стягиваю бюстгальтер, спуская его с кровати на пол. Родион наблюдает за моими манипуляциями с тоской во взгляде, выключает свет и ложится, а я сворачиваюсь калачиком, спиной к нему. Отвлеклась в деревне, но сейчас мысли снова голову заполоняют.
Слышу, как он двигается ближе. Сердце делает скачок, пульс сумасшедший, неровный.
— Саш, — зовет тихо, обнимая. — Прости, слышишь? Хер знает, как вышло. Нелепость.
— Ага, — брякаю, зажмуриваясь.
— Разозлился, что по-своему сделала, но понимаю. Херовая была задумка изначально.
— Ты про сегодня или в целом? — выдавливаю с трудом.
— В целом, — отвечает через долгую минуту, сжимая мое сердце в кулак. — Фиктивно, значит фиктивно. А это… и рыбку съесть, и далее по тексту.
— Согласна, — шепчу, чтобы скрыть дрожь в голосе.
В глазах слезы. Бомблю сознание логикой, так лучше, так правильнее, так честнее, а у самой кишки сводит от тоски. Больше не будет ничего? Совсем? Целовать не будет, раздевать, трогать, к себе прижимать? Ни ласки, ни нежности, ни долгих взглядов в моменты близости? Ничего…
«Лучше сейчас, лучше заранее, привыкну, пока рядом», — уговариваю себя же, но… Господи, как же больно. Почему кто-то находит, а я только теряю?
— Спокойной ночи, — прислоняется к моему плечу губами, пропуская через мое тело последний разряд тока.
— И тебе, — выдыхаю по ощущениям в последний раз, перестав ощущать жар его тела.
В ярком дневном свете, с лучами, заливающими комнату, становится чуточку легче. Родион хозяйничает на кухне, слышу, как он возится, закрыв все двери. Двери-то закрыл, а окна нараспашку, жарища. Но забота приятна, отзывается теплом на душе. Хороший он. Даже слишком.
Когда из ванной выхожу, он уже за столом сидит. Яичница со спаржей и помидорами черри, сверху зеленушка какая-то, тосты, сыр и мужик в одних джинсах — все прекрасно в открывшихся видах.
— Какой сервис, — фыркаю весело, садясь за стол.
— Как самочувствие? — спрашивает невзначай, а я вспоминаю, что от таблетки должно быть неважное, но врать в лицо не рискую, пожимая плечами:
— Нормально, — сосредоточенно жую, глядя в тарелку, пытаюсь думать о чем угодно, лишь бы не гадать, забеременела или нет. — Слушай, а как они ее так быстро нашли? — выдаю результат минут через пять. — Раз детектива случайно увидели, выходит, не за ним приехали. Да и откуда им было знать, что он будет искать? Тут что-то другое…
— На ум приходит только тот мужик, что был с ней в момент звонка, — охотно поддерживает тему. — Он слышал, что она собирается уехать. И прав у нее нет, так что не исключаю, что сам же и отвез по адресу, а вернулся уже не один. Или не он.
— Не он — вряд ли, — заявляю со знанием дела и деловито нанизываю черри на вилку, отправляя в рот. — Там же парни Димки дежурили, да? Вряд ли бы пропустили мужика, входящего в ее квартиру. Если только…
— Если только кто-то из них не в деле, — угрюмо договаривает Родион. — За всеми не уследишь. Но Зотов не дебил, уверен, сам уже сопоставил и в эту самую минуту развлекается. Предлагаю закончить с завтраком и испортить ему веселье, пока трупов не прибавилось.
— Он реально может? — проглатываю с трудом, а Туманов опускает взгляд.
— Всякое бывало.
— А ты? — все-таки спрашиваю, хотя ответ слышать откровенно страшно.
— Если ситуация безвыходна.
— Ну так, наверное, любой… — бормочу, неловко съезжая с темы. Доедаем и одеваемся, но молчания в машине не выдерживаю. — Что с квартирой?
— Сергеича дергать не хочется, сам зайду сегодня, раз уж там будем.
— Что скажешь?
— Зависит от того, кто откроет, — хмыкает и слабо улыбается. — Разберусь, не переживай.
— Да я не…
— Все правильно, — перебивает. — Так будет проще. И удобнее, раз уж ты работаешь в центре и до неопределенного времени.
— Я… — пытаюсь придумать адекватный предлог, но он снова перебивает:
— Нормально. Будет повод появляться там чаще. Мужики сплетники похлеще баб, особенно под градусом. Может какая-нибудь инфа интересная проскочит. Мне всегда наливай сок, что бы не заказал.
— Поняла, без проблем, — отвечаю с готовностью, немного выдохнув.
— И спасибо, что осадила. Там, у дома, — берет мою руку, сжимает и тут же отпускает, а у меня внутренности опускаются от ощущения потери. — Именно я заварил всю эту кашу. И смерть девушки на моей совести.
— Ну ты-то хоть не начинай, — ворчу тихо.
— Уверен, за ней пришли именно из-за твоего звонка. Другого повода не вижу. Мужик ее информацию слил или кто-то из Зотовских — неважно. Я влез в бар, я сел к тебе в машину, из-за меня тебя ранили.
— Но позвонила я, а не ты. Могла бы и брату, но близкого решила не беспокоить, сделала как самой выгоднее было. Так что дели на троих. Даже на четверых, раз уж Димкины погнали. А лучше — на одного. Того, кто выстрелил. В ее смерти виноват только он.
— Разумно, — поворачивается на мгновение. — Не хмурься, устаканится.
Оставшуюся дорогу едем молча, а когда проходим в квартиру, я вообще дар речи теряю: открывает нам мокрый с головы до ног мужик.
— Проштрафился? — издевательски посмеивается Родион, протягивая руку.
— Хер там, — кривляется парень, пожимая. — Честь оказал.
Из комнаты, в которой меня держали, на полном ходу выбегает пес, проскальзывая когтями по полу, и мчит на нас, виляя хвостом.
— Привет, — смеюсь, опасливо гладя его по мокрой шерсти. Здоровый, зараза такой, боязно
