Только в груди все равно что-то болезненно сжималось каждый раз, когда перед внутренним взором вспыхивало знакомое до малейших деталей лицо Харта.
Я не знала, почему потянулась к своему мобильному, и уж точно не знала, что может случиться, но пальцы, словно живя отдельной жизнью, уже набирали знакомый номер, а по телу прокатилась холодная дрожь, когда в ухо полетели длинные гудки.
Ник снял трубку почти сразу, словно все это время ожидал звонка.
— Так и собираешься просидеть там всю ночь? — голос сел то ли от длительного молчания, то ли от охватившего тело волнения, и я попыталась прочистить горло, чтобы это было не так заметно. Взгляд все еще неотрывно был прикован к внедорожнику, а пальцы нервно сжимали полу легкого халата.
— Кажется, я довольно четко объяснил тебе свою позицию касаемо сложившейся ситуации, — Ник говорил негромко, кажется, ничуть не удивленный тем, что я не сплю в три часа ночи, и я невольно подумала о том, как же сильно мужчина, должно быть, устал. Он не спал несколько суток, он дневал и ночевал на работе, занимаясь расследованием, а теперь из-за какого-то психованного ублюдка был вынужден в свое свободное время сидеть в машине под моими окнами, опасаясь за жизнь непутевого напарника.
И я отчаянно гнала от себя мысли о том, почему же Харт воспринял все это столь близко к сердцу.
— Это просто смешно, — с тяжелым вздохом я покачала головой, прикрыв глаза и прислонившись лбом к окну, после чего умолкла на несколько мгновений, жадно прислушиваясь к размеренному дыханию мужчины в динамике. Он тоже молчал, не собираясь спорить или отстаивать свое мнение, а я слишком устала, чтобы начинать ссору. — Тебе не обязательно сидеть в машине, — наконец, произнесла я, с силой потерев лицо ладонью и все еще сомневаясь в принятом решении, — поднимайся.
— Ты уверена? — мне даже не нужно было видеть лицо Ника, чтобы понять, что он сильно нахмурился. Все-таки, за два года я изучила его слишком хорошо, и только сейчас это по-настоящему начало меня пугать.
— Нет, — честно призналась я, опустив ноги на прохладный пол и покинув облюбованный подоконник. — Но я ведь все равно не сплю. А еще у меня есть выпивка и, кажется, должна быть закуска.
Не дав Харту возможности отказаться или возразить, я сбила звонок и отбросила телефон на диван, ощущая, как возрастает внутри неясная тревога. Сейчас, вновь оказавшись в полнейшей тишине и одиночестве собственной квартиры, я никак не могла понять, зачем вообще предложила Нику эту безумную идею. Видеть мужчину сейчас, вот так запросто сидеть рядом с ним посреди ночи попивать вино и общаться на различные темы… даже в мыслях это выглядело дико и невероятно глупо, и я успела множество раз обругать себя последними словами, заглянув на кухню и вытащив из холодильника непочатую бутылку дорогого виски. Подхватила чистый бокал, взяла в морозилке лед, определив аккуратные кубики из формочки в серебристое ведерко, а после даже соорудила подобие закуски, взмахом руки заставив острый нож оперативно нарезать на небольшие кусочки сыр со специями. На этом моя гостеприимность себя исчерпала, из спальни на запах пришел любопытствующий кот, лениво помахивающий хвостом, однако прежде, чем я успела отогнать домашнего любимца, по квартире пронеслась мелодичная трель дверного звонка.
Неожиданно громкий звук в ночной тишине показался почти оглушительным, и я вздрогнула, почувствовав ментальный сигнал, поступивший от наброшенного на дверь сигнального заклинания, распознающего ауры. Застыв на мгновение, я неловко переступила с ноги на ногу, необыкновенно отчетливо чувствуя присутствие Ника, после чего коротко дернула пальцем, разрывая магическое плетение.
Харт вошел в квартиру собранный и напружиненный, будто в любой момент ожидая нападения клубящихся по углам теней. От наброшенной на плечи куртки пахло терпким парфюмом и оружейным порохом, волосы были взъерошены, будто мужчина постоянно запускал в них пальцы, а в лунном свете лицо казалось еще более бледным, чем обычно. Под глазами виднелись темные мешки, отросшая за последние дни щетина лишь усугубляла эффект, и выглядел мой напарник настолько уставшим, что мне невольно стало его жаль.
Собственное беспомощное положение буквально изводило, и я поспешила взять себя в руки, решительным шагом направившись в коридор и левитируя за собой приготовленные угощения.
— Выглядишь паршиво, — подметила я, пытаясь сделать так, чтобы в собственном голосе звучала та бодрость и уверенность, которых мне так не хватало.
— Ты очаровательна, как всегда, — с готовностью отозвался Ник, и почти родную язвительность я услышала с невероятным облегчением. Ситуация складывалась весьма неловкая, раньше нам никогда не приходилось находиться в таких условиях, и чтобы скрыть охватившую меня нервозность, я поспешила скрыться в гостиной. Вездесущий кот здорово мешался под ногами, я подхватила его на руки, изо всех сил прижимая к своей груди, чтобы почувствовать согревающее тепло, и пыталась не думать о внимательном, каком-то тяжелом взгляде, которым Харт сверлил мою спину все это время.
— У нас завтра много дел, так что лучше тебе будет отдохнуть, как следует, — старательно не обращая внимания на присутствие мужчины в своей квартире, я исполняла роль радушной хозяйки, искренне считая, что чем уверенней и быстрей я буду говорить, тем легче будет справиться с внезапно охватившим меня волнением. — Можешь располагаться в гостиной, я сейчас дам подушку и одеяло. Ванная налево по коридору, белое большое полотенце чистое, так что если нужно…
— Ты не обязана делать все это, — негромко произнес Ник, прервав сбивчивые объяснения, и я запнулась на середине фразы, как-то даже растерянно оглянувшись на него. Мужчина снял свою куртку, оставшись в футболке с коротким рукавом, и теперь стоял в дверном проеме, прислонившись плечом к косяку. Сложив руки на груди и чуть склонив голову набок, Харт наблюдал за каждым моим движением, а уставившись ему прямо в глаза, я заметила мелькнувшую на карем полотне тень.
Впрочем, это легко можно было списать на игру освещения, не более. Почему-то включать свет было страшно, а сумрак помогал чувствовать себя уверенней.
— Но ты ведь делаешь, — я упрямо поджала губы, лишь крепче прижав к груди кота, который сейчас казался мне спасательным кругом. Под внимательным взглядом Ника весь запал и вся уверенность испарились и без следа, я сама себе казалась испуганным маленьким ребенком, запутавшимся в происходящем, и это ощущение мне ужасно не нравилось. — Ты здесь из-за меня, так что позволь мне сделать хотя бы это, ладно?
Несколько мгновений в комнате царила полнейшая тишина, прерываемая лишь хриплым сдвоенным дыханием, да где-то на улице громко сигналили далекие машины, колесящие в центре города. Ник молчал, явно размышляя над моими словами, я знала, что он чувствует себя так же неловко, как и я, оказавшись в незнакомой ему обстановке, и мне оставалось лишь догадываться, что он может ощущать, находясь в чужой квартире, один на один с человеком…
Черт, да ведь даже не с человеком, которого он просто терпеть не мог.
От этой мысли неожиданно загорчило где-то в горле.
— Виски я не пробовала, но мне говорили, что он неплох, — тема была изменена слишком резко и слишком явно, однако это меня не волновало. Выпустив из рук спрыгнувшего на диван кота, я приблизилась к журнальному столику и плеснула в пустой бокал янтарную жидкость, добавив несколько кубиков льда. Протянула бокал Нику, все еще стоящему в нескольких шагах от меня, дождалась, пока мужчина, наконец, подойдет ближе, взяв из моих рук выпивку, а после этого устроилась в глубоком кресле со своим бокалом, приглашающе махнув рукой в сторону дивана. — Наверное, нам будет лучше с утра сначала поехать в больницу, а уже потом являться на ковер к Азвилу. Проверять на себе теорию о том, что шеф делает с теми, кто увлекается алкоголем, мне совсем не хочется.
— Думаешь, Сабрина Уоллес к тому времени уже придет в себя? — Ник изогнул бровь, все-таки опустившись на диван и откинувшись на удобную спинку. Сделал большой глоток, даже не поморщившись, а после, кажется, самую малость позволил себе расслабиться. С тонких губ сорвался едва слышный вздох, мужчина на мгновение прикрыл глаза, а после вновь взглянул на меня, заметив, как я пожала плечами.
