выдвигаю стул и жду, когда она присядет. Как только она касается сиденья, придвигаю стул к себе. Ее колени располагаются аккурат между моих ног, еще немного и упрутся между. Пах простреливает огнем. Немного отстраняюсь от греха подальше. — Найди для начала хорошего зама. Тебе останется лишь грамотно выстроить работу. Начальный поток я подобрал. Молодые писатели, новое слово. Не мне тебя учить. Помещение выкуплено в собственность, спешить не сильно нужно, но чем скорее освоишься, тем лучше. Насколько я помню, пока мы были в браке, ты же делала вычитки. И весьма талантливо. Не удивляйся, я знаю все, чем была занята.
— Не знала…
— Дин, я в тебя верю.
— Да?
— Да. Ты сможешь.
— Смогу, — кивает задумчиво и в глазах появляется фанатичный блеск. На глазах меняется. Она как бы зависает, но впечатление обманчиво. Дина калькулирует события и действия. Уверен в этом. — Для начала… Слушай, а тут кофемашина есть?
Бросаю взгляд на часы. Все равно я проебал встречу. Делаю знак и беру тайм-аут, чтобы оповестить секретаря об отсутствии и велю передавать все важное немедленно. Укладываюсь в пять минут. Некритично. У меня пара дней перед тем, как заберу полностью правление в свои руки, а потом Дине придется самой принимать глобальные решения. Пока помогу, чем смогу.
Около трех часов накидываем варианты развития издательства. Барская фонтанирует идеями, зачастую неожиданно креативными и смелыми. Ограничивать в чем-то не собираюсь, пусть отрывается. Даю пару советов, регулирую условный финансовый поток. Дина прислушивается и делает пометки карандашом на найденной в кабинете бумаге.
Я любуюсь ей. Честно. И еще момент, что покоряет еще сильнее. Знал, что она умная, но настолько… В очередной раз понимаю, как же я обманулся тогда.
— Давид, ты не думай, что я вот так … из-за издательства. Не хочу.
— Дина, — предупреждающее тяну. Мы сидим на полу напротив друг друга. Пиджаки сброшены, рукава закатаны. Вокруг стоят чашки с кофе. Валяются листы бумаги с кусками Дининых записей. Ноут шумит вентилятором. И среди этого хлама меня предательски таращит. Смотрю на свою пока еще не Барскую, как на восьмое чудо. Слепой прозрел, твою мать. — Даже не начинай.
— Нет. Будь соучредителем. Так мне будет спокойнее.
— Нет. Оно твое.
— Давид, пожалуйста.
— Ты не понимаешь почему я это сделал? Серьезно?
— П-понимаю…
— Так за чем дело стало? Забирай. Это ничто в сравнении с обидами. Малость. Я должен тебе больше. И давай не возвращаться к разговору. Скажи лучше о том, как съездила.
— Нет, — меняется в лице. — Не надо. Пусть все останется в прошлом.
— Все, — поднимаю руки вверх, — забыли. Тебя отвезти? — Спрашиваю ни на что особо не надеясь, но начну с малого.
Дина кивает, и мы поднимаемся с пола. Встав ровно, невольно оказываемся в максимальной близости друг к другу. Дина держит в руках пачку собранных записей, только они нас разделяют. Я неотрывно таращусь прямо в глаза и в очередной раз понимаю. Сейчас меня накроет, потому что близость с пока еще не моей Барской едва выносима.
Один маленький шаг вперед и …
Как бы не наломать дров. Риторический вопрос занимает мысли всю дорогу, пока Давид отвозит меня домой. Хорошо, что Барский молчит и спокойно едет, обремененный лишь своими проблемами. Он задумчив и молчалив.
Только перед домом внезапно произносит.
— Хочу, чтобы ты переехала.
И мрачно смотрит в сторону. С нажимом стучит пальцами по рулю. Глухой звук заполняет салон, что запечатан наглухо, слышен лишь скрип кожи под тяжестью наших тел. Хотя это только я беспокойно ерзаю, Давид сидит ровно.
Тихо вздыхаю. Мне и самой не очень нравится жилище, но что поделать.
— Я пока не готова.
Это действительно так. Мой мозг едва поспевает перерабатывать информацию происходящего. Столько всего, что голова кругом. Не успеваю задраить пробоину в одном месте, как течь начинает в другом. Мечусь на своем корабле жизни, как неопытный юнга, который изо всех сил пытается стать на капитанский мостик.
Мне хоть немного времени разобраться, причесать свои мысли и выстроить систему координат. Но его катастрофически не хватает.
— У меня к тебе предложение.
— Еще одно?
Брови летят вверх. Правда не жду еще чего-то, Давид и так дал слишком много. В хорошем смысле щедрость Барского поражает. Вопрос в том, готова ли я принять столько много. Скручиваю руки в замок, выжидающе смотрю. Разбивает волнение, я начинаю дребезжать всеми частями тела.
Конечно, явно не потому, что Барский одарил подарком, кстати весьма и весьма щедрым, не поэтому безусловно. Тут другое. Меня очень волнует его забота. Даже скорее искреннее участие в судьбе и молчаливое переживание. Черт побери, меня поддерживает тот, от которого ждала меньше всего, точнее ничего не ждала, а он…
Не ожидала.
— Да.
Но вместе с тем все равно разбирает. Не могу понять, почему он вдруг поменял отношение ко мне. Зачем? Что произошло?
Судорожно пытаюсь сообразить, но голова пуста. Отказывается работать, гул идет по черепной коробке и все. Смешно даже, я не могу взять себя в руки. Ошеломлена и обескуражена.
Киваю, но отчего-то становится горько. Может все же покупает? Не знаю пока как расценивать происходящее между нами. Времени не было анализировать. Знаю одно, он единственный человек, который быстро решает проблему и выдает кучи идей. Нет, конечно, еще есть Слава. Но это совсем другое.
— Что же?
Я пытаюсь рассуждать адекватно. Не особо волнуюсь, что начнет снова давить, внутренним чутьем ощущаю — наступает другое время. Понятия не имею какое, но иное. Странное, волнительное и непредсказуемое. Будто заново прохожу путь. Перерождение себя что ли ощущаю, не понимаю пока.
Барский бросает руль и поворачивается. Если бы раньше вздрогнула, начала нервничать и думать, то теперь остаюсь спокойной. Внешне, по крайней мере. Внутри огонь продолжает гореть, никуда от него не деться. Пламя лижет палящую кожу, оставляя невидимые ожоги. Красивый он все же мужик. Породистый. Гад первостепенный, но все равно магнит для дур. Для таких, как я.
— Давай найдем компромисс, Дина.
— Компромисс? Даже так?
— Теперь так, — пожимает плечами. — Соглашайся.
— На что? Ты так и не сказал.
— Квартира. Я хочу, чтобы у тебя была своя квартиру.
Покупает…
Неужели я все же ошиблась?
Мне хочется кричать, но как обычно сдерживаюсь, лишь глаза непрошенными слезами наливаются. Мотаю головой, как сломанная кукла, отчего слеза выкатывается и попадает на губы. Некрасиво шмыгаю носом и выдавливаю.
— Нет. Даже не думай. Ты вообще, что ли? Нет. Нет-нет.
— Выслушай, — как никогда мягко прерывает и аккуратно вытирает слезу.
Касание парализует в
