— Нет! — отрезал Марат.
Любимов добродушно усмехнулся.
— Как легко ты попался. Пустить кровь, несколько раз прогнать, пару раз разозлить и все — полная капитуляция.
Коля напряженно переводил озадаченный взгляд с Марата на Любимова, пытаясь уловить суть разговора. Марат взял бутылку и налил ему еще один полный бокал, себе же велел принести черный кофе.
— Ну, Коля-Николай, теперь подробно рассказывай все, что ты выяснил о нашей потеряшке.
3
Василиса попробовала потянуться и с ужасом поняла, что не может двинуть руками. Распахнула глаза, испуганно озираясь вокруг.
Она лежала на промасленной фанере внутри помещения из ржавого металла. Кое-где, сквозь маленькие рваные дыры, пробивался свет, разгоняя мрачный полумрак железного склепа. Снаружи доносился звук плещущей воды.
Руки были надежно связаны за спиной. Ноги стянуты кожаным ремнем. Вася с трудом села. Опираясь спиной на стенку, она гусеницей поднялась на ноги. Голова почти уперлась в потолок. Пригнув голову и сделав неуклюжий прыжок, Вася приблизилась к одной из маленьких дырочек в стене, размером с десятикопеечную монету. Марая щеку в ржавчине, она одним глазом заглянула в дыру. Взгляду открылось свинцовая рябь реки.
Несильный ветер трепал воду, и она маленькими бурунами билась о борта ржавого судна. Старый корабль или баржа. Звука работающего двигателя не было слышно.
Глаза быстро привыкли к полумраку, и девушке удалось разглядеть свою тюрьму. Пустое ржавое пространство каждые два метра пересекалось по полу и бортам ребрами жесткости, похожими на перфорированные рельсы. В одном месте на полу поблескивала неглубокая лужа. Вероятно, за годы здесь скопилась дождевая вода или талый снег. Лестница, сваренная из металлических труб, в конце трюма упиралась в закрытый люк на потолке.
Вася двинулась к лестнице, гулко ударяясь ногами о железное дно после каждого прыжка. Связанные руки за спиной здорово мешали держать равновесие и, преодолевая очередное ребро жесткости, она не удержалась и упала, больно ударившись плечом. Осталась лежать, сжав зубы в бессильной злобе, ожидая, пока утихнет боль.
Как она позволила себя обмануть второй раз? Второй раз семейка Черных подсунула ей снотворное! Тамара, дрянь, предложила ей чай из термоса. Вася промерзла, пока пересекала реку на пароме и с удовольствием выпила кружку горячего, ароматного чая, когда на берегу села в машину к Тамаре. Ни к чему не обязывающая болтовня о лошадях, монотонное урчание двигателя и бессонная ночь сделали свое дело, Василиса сама не заметила, как уснула.
Девушка поднялась, упрямо продолжила свой нелегкий путь к лестнице. Добравшись до нее, она повернулась к ней спиной, зацепившись руками за ржавую перекладину подпрыгнула, сумела встать ногами на нижнюю ступень. Теперь выпрямившись в полный рост можно было головой упереться в люк и, надавив на него макушкой, попробовать его приподнять.
Люк не шелохнулся.
Плотно задраенный сверху, он надежно отсекал единственный путь на свободу.
Неуклюже согнувшись, Вася спрыгнула вниз. Не отходя от лестницы, села. В голове было пусто, так же как и чреве этой баржи.
***
Неизвестно, сколько она так просидела, когда осторожные, легкие шаги над головой замерли у люка, выдернув ее из оцепенения.
Металлический скрежет оглушающее разнесся по трюму. Василиса подняла глаза, и тут же ей пришлось отвернуться — из открытого люка вниз посыпались ржавые хлопья.
— Проснулась? — Тамара заглянула вниз прищуренными глазами, пытаясь в утробе баржи разглядеть девушку. Убедившись, что Вася внизу, она кинула на дно, рядом с девушкой, бутылку с водой и пакет с хлебом.
— Достойная жена для своего мужа, — проговорила Вася со злой иронией. — Ты сама будешь меня убивать или мужа дождешься?
— Никто не хочет твоей смерти.
— Неужели? Что ж я тогда, по-твоему, здесь делаю? — поинтересовалась Вася. — Принимаю солнечные ванны?
— Ты побудешь здесь несколько дней. Рома сказал, что если ты, как главный свидетель обвинения, не явишься по повестке к следователю, то дело окончательно развалится.
— Тем более, что мешает меня убить? Нет свидетеля — нет дела.
— Я мешаю. Я согласилась помогать, только если он не тронет тебя. Мне пришлось немало потрудиться, чтобы доставить тебя сюда без единой царапины. Это ли не доказательство моих благих намерений?
— Развяжи меня, — попросила Вася. — Из этой бочки невозможно выбраться, даже с развязанными руками.
— Нет, — покачала головой Тамара. — Тебе придется потерпеть. Мне нужно уехать. Завтра сюда приедет Рома, с ним и договаривайся.
— Нет! Нет! Нет! — забеспокоилась Вася. — Не надо Рому! Почему ты не можешь остаться?
— Я должна быть завтра в магазине. Никто не должен заподозрить, что мы тебя прячем. Придется тебе смириться с некоторыми неудобствами. Может кричать, если хочешь. Эту свалку старых кораблей забыли даже крысы.
— Ты же понимаешь, что если он не приедет, я умру от голода? — поинтересовалась Вася, и тут же сердце сжалось от мерзкого предчувствия.
— Не выдумывай, он приедет, — уверенно произнесла Тамара.
Люк с грохотом захлопнулся над головой девушки, обрушив на ее голову новую порцию ржавой трухи. Металлический скрежет засова возвестил, что он надежно заперт.
Василиса в бессильной ярости пнула связанными ногами лестницу.
Черных мог пообещать своей жене, что угодно, лишь бы она согласилась помочь в его грязных делах. Но Василиса была уверенна, что следующую встречу с ним она не переживет. На этот раз ее точно искать никто не будет.
Связала Тамара ее на совесть. Круглые перекладины лестницы не позволяли перетереть веревки. Вася обшарила взглядом трюм в поисках чего-либо с острым краем. Ребра жесткости были из толстого металла с закругленными гранями, поэтому сразу не удостоились даже легкой попытки перетереть путы.
Переваливаясь через них, Вася метр за метром в полумраке обыскивала, ощупывала, прочесывала свою тюрьму. Добралась до фанеры, отпихнула ее ногами. Пусто.
Через час, лужа, с тонкой маслянистой пленкой на поверхности оказалась единственным местом, не досмотренным девушкой. Как бы ни хотела Василиса остаться сухой в эту ночь, развязать руки она хотела еще больше.
Любители легкой наживы, наверняка вынесли с корабля все незакрепленные металлические предметы, в надежде получить деньги от сдачи их на металлолом. Если что и осталось скрытым от их жадных глаз, то оно было в этой, чертовой луже, подумала Вася и решительно прыгнула в воду.
Кроссовки моментально пропитались ледяной водой. Василиса, по сантиметру, шаркая связанными ногами, стала проверять дно, передвигаясь по спирали к центру лужи.
Двухметровая в диаметре лужа к центру делалась глубже. Ноги быстро онемели от холодной воды. Спина же, напротив, вспотела от постоянных прыжков.
Не сразу Вася почувствовала едва заметную неровность под ногами. Неровность была совсем крошечная, и Василиса сначала подумала, что это скопились хлопья ржавчины под водой. Для верности шаркнула ногами еще раз на том же месте. Удовлетворенно поняла, что эта неровность поддалась и скребя по днищу баржи сдвинулась на несколько сантиметров. Василиса, даже не думая о том, что это может быть, носками кроссовок стала выталкивать эту невидимую штуку на сухое место.
Жестяная полоска шириной в два сантиметра и длиной в полметра, серебристо блестела на ржавом, мокром полу. Вася, запыхавшись, довольно улыбаясь, опустилась рядом. Маленькая, но все же победа!
Спокойно отдышавшись, торопиться все равно некуда: Черных не появиться здесь раньше завтрашнего полудня, Василиса села на колени, зажав за спиной жестяную ленту подошвами кроссовок. Такие металлические упаковочные полосы из оцинкованной жести использовались, чтобы придать крепости громоздким коробам из фанеры. Для надежности их прибивали маленькими гвоздями прямо в бруски жесткости фанерных ящиков. Края их были острыми, но сами полоски легко гнулись. Василиса намучилась, пристраивая ленту так, чтобы она крепко зафиксировалась и не сгибалась под напором веревки на связанных руках.
