Она не была уверена, отталкивала ли ее эта мысль или наоборот привлекала. Мирабелла постаралась занять голову чем-то другим.
— Кстати, гости идут сегодня на охоту. Вит замер, разбив яйцо, и уставился на нее.
— Они что, и правда охотятся?
— Во всяком случае, старательно делают вид.
— А как охотится барон?
— Сидя в карете.
— Сидя в карете, — повторил Вит. — Не могу себе представить.
— Еще не вечер. Только не подавай виду, что ты знаешь. Он выдумал целую систему, которая стала уже чем-то вроде традиции. Дядя посылает гостей вперед, а сам находит предлог, чтобы задержаться, потом велит подать коляску со всем необходимым для охоты, берет с собой двух лакеев и едет в укромное место, где и охотится, развалившись на обитой тканью лавке.
Вит посмотрел на нее, его лицо выражало что-то среднее между удивлением и растерянностью.
— Даже не верится. Так он никогда ничего не подстрелит.
— Однажды дядя подстрелил кролика. Бедняжка оказался не в то время и не в том месте. — Мирабелла скривилась при воспоминании об этом. — Он заставляет лакеев охотиться и все, что они принесут, выдает за свои трофеи.
Вит покачал головой и вернулся к приготовлению завтрака.
— Остальные знают?
— Если и знают, им хватает ума помалкивать. — Она подумала и добавила: — Другими словами — не знают.
— Они приходят с охоты с добычей?
— Не всегда, хотя мистер Каннингем приносит что-то время от времени.
— Больной гость? — спросил Вит, доставая вилку, чтобы сбить яйца.
— Да. Жаль, что ему нездоровится. Он бы тебе понравился. — Когда Вит прыснул со смеху, она продолжила: — Я серьезно. Порой он бывает невыносим, но он добрый и умеет пошутить, хотя и грубовато.
— Ты с ним хорошо ладишь, да?
— Да, — ответила она и сама удивилась. — Ну… не всегда. Вит кивнул, наблюдая, как яичница жарится на горячей сковородке.
— Я посмотрю, что он за человек, за ужином.
— Может, и раньше, если он решит поохотиться с другими джентльменами.
Вит покачал головой.
— Я не иду с ними.
— Ты должен. Все съехались сюда ради охоты. Будет странно, если ты не пойдешь. Даже мистер Хартзингер идет, а по нему не скажешь, что он знает, с какой стороны ружье стреляет.
Виту не хотелось обыскивать кухню в надежде найти хоть одну чистую тарелку, поэтому он вынул сковороду из печи и поставил на стол.
— Это не будет выглядеть странно, если я сошлюсь на похмелье после вчерашнего.
— Может, и да, — сказала она с улыбкой. — Но все решат, что ты слабак.
Вит пожал плечами, но она заметила, как он вздрогнул.
— Что поделаешь! Нужно обыскать комнату барона. Ешь.
— О, спасибо. — Она взяла вилку и подцепила кусочек омлета. — Если мистер Каннингем до сих пор не выздоровел, можешь смело отправляться с остальными. Его комната рядом с дядиной. Думаю, когда-то там была спальня баронессы: комнаты соединяет дверь.
— Проклятье!
Она съела еще кусочек.
— Правда вкусно, Вит.
Он что-то рассеянно пробормотал и с угрюмым видом принялся за еду.
— Есть еще чердак, — сказала Мирабелла. — Если бы он печатал фальшивые банкноты, ему бы понадобилось для этого место, не так ли?
Вит взглянул на нее.
— Ты права.
— Но я сомневаюсь, что за последние десять лет дядя хоть раз поднимался на чердак, — добавила она.
Вит повел плечом, уплетая завтрак.
— Может, он заставляет слуг таскать вещи и хранит на чердаке оборудование, когда приезжают гости. Мне стоит заглянуть туда.
— Нам стоит, — уточнила Мирабелла. — И не надо на меня так смотреть. Ты там никогда не был. Поверь, тебе пригодится лишняя пара рук.
Попасть на чердак можно было только по узкой лесенке, пройдя через крыло для слуг, и, глядя на слой пыли на ступеньках, Мирабелла решила, что уже давненько туда ничего не приносили и оттуда ничего не уносили. Мистер Каннингем до сих пор лежал в постели, страдая от лихорадки, поэтому Вит решил обыскать чердак, как только все уйдут.
Они вскарабкались по грязной лестнице и толкнули дверь.
Они нашли там именно то, что обычно хранят на чердаке: сундуки, корзины, коробки, мешки, мебель и прочее. Вещи были собраны в кучи, сложены в стопки или попросту разбросаны на полу, отчего комната отдаленно напоминала лабиринт — пыльный, окутанный паутиной лабиринт.
— Весело, ничего не скажешь, — криво усмехнулась Мирабелла.
— Убьем на это не один час.
— Мы не успеем все осмотреть. Гости скоро вернутся. Заядлыми охотниками их точно не назовешь.
— Начни с тех корзин и сундуков, — сказал Вит и отошел в другую сторону. — Обращай внимание на все, где есть замок.
Она пожала плечами и наугад открыла сундук. Крышка проскрипела и выпустила облако пыли. Мирабелла разразилась приступом кашля. Когда она наконец перестала чихать, Вит подошел и подал платок.
— Вот, возьми. Лучше?
— Чем что? — засмеялась она, взяла платок и вытерла слезящиеся глаза. — Спасибо.
Он покачал головой, когда Мирабелла протянула платок обратно.
— Оставь себе. Прикрывай нос и рот, когда станешь открывать сундуки.
— А ты?
— Обойдусь, — сказал Вит и вернулся к своей корзине, прежде чем Мирабелла успела возразить.
Следующие два часа они молча работали, переходя от сундука к сундуку, от корзины к корзине. Разбирая очередной ворох истлевшей мужской одежды, Мирабелла наткнулась на большую банку с крышкой, завернутую в бриджи.
— Странно, — пробормотала она. Но не так странно, как сложенный листок бумаги внутри.
Мирабелла открыла крышку и попробовала вытащить его, но он прилип к донышку, а банка была настолько глубокой, что Мирабелла едва дотягивалась до находки кончиками пальцев. Она проворачивала запястье, пока рука с громким «чпок» не вошла внутрь.
Да!
Мирабелла пальцами взялась за край и медленно отделила бумажку от донышка. Она чудом не порвалась.
Да! Да! Да!
Мирабелла попыталась вытащить руку… но ничего не вышло. Рассердившись, она обхватила склянку свободной рукой и потянула. Ничего.
Нет!
Она потянула сильнее, повертела запястьем, пошевелила пальцами. Она дергала, тянула, хваталась за горлышко банки и снова тянула. Ничего.
Нет! Нет! Нет!
Мирабелла в недоумении уставилась на руку. Раз она ее туда засунула, значит, рука должна выйти. Какого дьявола она не выходит? Мирабелла еще раз попыталась, проворачивая запястье то так, то этак, но в конце концов смирилась с поражением. Видно, у нее не получится выбраться из этой глупой ситуации без посторонней помощи. Мирабелла глубоко вздохнула, чтобы голос не выдал волнения.
