он приблизил своё лицо к моему. Взглядом описала контур его манящих губ, квадратного подбородка. Читт не произнёс ни слова, наклонился…
И я проснулась. Открыла глаза и задержала дыхание. Читт лежал рядом, оперевшись локтем в подушку, и изучал меня своим цепким и внимательным взглядом.
— Читт, — прошептала я.
Но стоило моргнуть, как его образ растворился в воздухе.
С тех пор, как Вон уехал и я осталась совершенно одна, эти сны преследуют меня. Но таких видений ещё не было. Я медленно сходила с ума.
— Я не могу больше! — простонала я и, громко рыдая, уткнулась в подушки. Но даже так его лицо не исчезало.
Стоило закрыть глаза, и я видела каждую его чёрточку, его взгляд исподлобья, слегка приоткрытые губы… но иногда мне являлась его обезоруживающая улыбка, когда любой мог сказать: «Какой же он милашка!». Я вспоминала, как рассматривала его спящего, в постели Забдиеля, бледного и беспомощного. Уже тогда мои мысли предатели отмечали его мужскую красоту. Неосознанно я млела от него, но признаваться себе не хотела. Вы что! Это же кореец! Что за идиотизм иметь принципы? Отныне я отказываюсь от собственных убеждений. Сегодня можно что-то не любить или не воспринимать, но завтра вкусы изменятся.
Проревев почти час, я уснула и проспала до полудня. Голова болела так сильно, что пришлось проглотить аспирин. Я проголодалась, но не стала ничего готовить. Вместо этого оделась и вышла на улицу. В кафе напротив заказала тайскую лапшу и салат. Стены квартиры давили на меня, поэтому после еды я пошла бродить по городу. И не заметила, как пришла к месту аварии.
Я не шла сюда специально. Поэтому когда увидела знакомую стену здания, замерла и долго на неё смотрела.
Потом подошла ближе и начала воспроизводить последние минуты перед ударом. Водителя раздавило вместе с креслом, потому что удар был неимоверной силы. Вон сказал, что капот был собран в гармошку. Я сидела сразу за водителем, но меньше пострадала. Что меня спасло, я не знала. Возможно, крепко сжимающие мои запястья руки Читта?
А потом я подумала о том, где сидел Читт. Он сидел в самом безопасном месте. Да, при ударе, его тело рвануло вперёд и, скорее всего, он ударился головой, а потом потерял сознание. У него однажды было сотрясение. Могла та травма сопутствовать его гибели? Или же он получил другие увечья?
Любопытство понесло меня к дороге. Заприметив такси, махнула рукой. Когда машина остановилась, я села на заднее сиденье и сказала:
— Отвезите меня в больницу Ленокс-Хилл, пожалуйста.
Пока я не знала, что мне это даст, но я хотела выяснить, от чего умер мой муж.
~~~
В Орландо стояла душная погода. Забдиель выдул уже две бутылки воды, но не чувствовал удовлетворения.
Эрик перезвонил, и Забдиель неохотно ответил.
— Кажется, мы всё обсудили. Тебе не нужно приезжать.
— Поздно. Чужие в аэропорту! Продам заправку и куплю в Орландо квартирку. Как тебе идейка, братец?
Нервы Забдиеля сжались в тугой комок. Вот уж точно «чужой»!
— Безмерно «счастлив»! Пожалуй, забронирую для тебя номер в отеле.
В этот момент открылась дверца машины, и на сиденье опустился Кристофер. Терпеливо дождавшись, пока Заб договорит, захлопнул дверцу и вопросительно уставился на друга.
— Эрик. Он опять тащит сюда свой зад. Есть знакомые, которые помогут быстро и — подчеркиваю — дёшево продать заправочную станцию? Так дёшево, чтобы на квартиру не хватило. Даже на бунгало в Дисней-ленде.
Кристофер хихикал.
— Как же ты его ненавидишь!
— Мне просто легче, когда он за бугром и не путается под ногами.
— Ладно, — Кристофер хлопнул друга по плечу, — посмотрю, что можно сделать. Лучше скажи, звонил ей?
Последовал короткий кивок. Кристофер спрятал ухмылку.
— И?
— И ничего. Кажется, она номер сменила.
Кристофер задумался на минуту, прикидывая что-то в голове.
— Ты знаешь, где она живёт? Или, может, электронный адрес, соцсети…
— Узнать, где живет Элора Бессон, не большая проблема. Проблема случится, если я помешаю чему-то важному или создам своим появлением ей неприятности. Помню, как подвозил её, так она не позволила даже в квартал заехать. Пошла пешком. — Забдиель достал ещё одну бутылку воды. — На электронку она не отвечает. В соцсетях тоже молчит. Сообщения не просмотрены. Ощущение, что она заблокировала мои аккаунты.
Кристофер обречённо вздохнул. А Забдиель завёл мотор.
— Ладно. Пора забыть эту девочку. Поехали бронировать номер в отеле для милого моего братца-скитальца. В моей квартире ноги его больше не будет.
~~~
В окошке регистрации больницы Ленокс-Хилл вежливая медсестра попросила назвать имя мужа, затем отошла проверить информацию. Полагая, что это не быстрое дело, я отошла в сторону и неосознанно принялась разглядывать людей вокруг. В тот момент, когда взгляд метнулся на лифт, створки его раскрылись, и оттуда вышел знакомый мне доктор. Я даже не думала, что буду так рада снова видеть его. А его улыбка доказывала, что он приятно удивлён.
— Элора? Как поживаешь?
— Доктор Марс! Какая неожиданная встреча! Никак не думала встретить вас.
— Что-то случилось? Почему ты здесь?
— Я… — неуверенно помялась, думая, стоит ли беспокоить его по таким пустякам.
— Могу я чем-нибудь помочь?
Рука Джона Марса легко коснулась моего плеча, и это не ушло от моего внимания.
— Я всего лишь пришла узнать, по какой причине погиб мой муж. Не знаю… в голове не укладывается. Человек сидел в самом безопасном месте и… не выжил.
Джона Марс понял меня и попросил пару минут никуда не уходить. Я взяла кофе из автомата и села на свободную скамью. Доктор Марс не заставил меня долго ждать. Я только один глоток успела сделать, как он снова оказался передо мной.
— Ничего не понимаю, — сказал он, присаживаясь рядом, — в ночь, когда ты выловила меня, его имя было зарегистрировано. А теперь его будто стёрли со всей историей. Такого быть не должно. Истории болезней наших пациентов, сколько бы они ни продержались, после смерти отправляются в архив. Но и в архиве я его имя не
