Пора объясниться». Однажды, проводив секретаря отдела до дома после крупной вечеринки в издательстве, Роберт остался ночевать у нее в небольшой комнатке на Аппер-стрит. Сложно сказать, что их связывали отношения, но последние два года, когда Роберт возвращался в Лондон, то пользовал ее прелести не без удовольствия. Селена с готовностью исполняла любые его, даже самые затейливые желания, рассчитывая, возможно, на более серьезные отношения. Он же не испытывал к ней нежных чувств, и порывался бросить всякий раз, как девушка заговаривала о чем-то кроме секса.
Роберт вернулся и облокотился на стойку, за которой сидела Селена.
— Привет, откуда знаешь, что я приехал?
Он смотрел на нее и не мог понять, что раньше в ней находил. Статная, с рыжей шевелюрой, налитой грудью, затянутой на работе в строгое офисное платье, с четкой задницей, стройными ногами и смазливым личиком… Рядом с ней он мысленно поставил Юлю, и все прелести Селены разом потускнели. «Просто ты — не моя женщина», — вздохнул он.
— Я была в кабинете мистера Бенкса, когда вы разговаривали…
— Я полюбил, — перебил ее Роберт. — Поэтому мы больше не сможем с тобой встречаться.
— Ты женишься? — губы Селены затряслись.
— Да, — он вспомнил другие губы, отпустившие его с легкой усмешкой. — Я женюсь. Прощай!
Роберт повернулся, чтобы уйти.
— Ты не любишь ее, — бросилась Селена за ним вслед. — Ты никого никогда не любил.
Роберт замер, как от пощечины, и повернулся к ней. По лицу ее текли слезы.
— Я никого никогда не любил. Ты права, но никому ничего и не обещал, — он достал из кармана чистый платок и подал Селене. — Однако, представь себе, это со мной произошло.
Она взяла платок, но тут же отшвырнула в сторону.
— Это к расставанию! — взвизгнула Селена.
— Мы расстаемся, — Роберт досадливо оглянулся на приоткрывшуюся дверь главреда. — если то, что было между нами называлось отношениями. Ты хорошая девушка. Я желаю тебе встретить своего человека.
— Но я… я люблю тебя, — Селена схватилась за воротник его куртки.
Роберт решительно отцепил ее руки.
— Но я не люблю тебя! Мне очень стыдно перед тобой, перед собой и перед… Впрочем, это тебя не касается. Прости меня, если сможешь, и позволь уйти. Я, действительно, очень спешу.
Он проводил ее на место и, усадив на стул, быстро вышел из приемной. Решить вопросы о рукописи оказалось гораздо проще.
Роберт подумал, что есть еще один человек в Лондоне, кому он не мог не рассказать о переменах в своей жизни. С Кори они дружили ещё с университета. Наверное, это была единственная женщина до встречи с Юлей, с которой он мог беседовать часами. Они с Кори нравились друг другу, но Роберт, будучи студентом, предпочитал доступных девушек, а его подруга придерживалась строгих правил. Потом он выбрал войну, а Кори вышла замуж за их однокурсника. Несколько лет назад она попала в автомобильную аварию и передвигалась только в инвалидном кресле. С мужем Кори разошлась и жила с родителями. Роберт на правах старого друга часто навещал ее, когда возвращался домой.
Он сел в «астон мартин» и набрал номер, трубку на том конце сняли сразу.
— Привет, — воскликнула Кори. — Ты в Лондоне?
— Привет! — искренне обрадовался Роберт, услышав ее голос. — Я вернулся и хотел бы заехать к тебе, но только на полчаса.
— Жду, приезжай.
Он без пробок добрался до Хемпстеда и вскоре уже звонил в знакомую дверь. Кори открыла сама и, откатившись в сторону, пропустила Роберта квартиру. Он чмокнул ее в щеку и прошел в знакомую «красную» комнату. Здесь не менялось ничего. Родители Кори долгое время работали в Индии, и гостиная представляла собой уголок культуры этой страны. Персикового цвета обои с обрамлением из деревянных перекладин, коралловые шторы с затейливым круглым орнаментом, золотой Будда, выглядывающий из-за красного дивана, усеянного пестрыми подушками, пуфики и кресла с изогнутыми ножками, резная мебель и непонятного назначения кувшины в огромном количестве.
— Ты голоден? У меня на плите томится индюшатина с горошком и сливочным соусом.
— Нет, спасибо.
Роберт не обедал, но есть не хотелось. Он сел в кресло, а Кори подъехала к нему и замерла, будто читая у него по лицу. Роберт откинулся на спинку, утонув в сером взгляде Кори.
— Ты приехал сказать мне что-то важное, — она тяжело вздохнула. — И я, кажется, догадываюсь что.
— Ты всегда была умной, — Роберт взял ее тонкие, вечно холодные пальцы и с уважением прикоснулся к ним губами.
— Ты полюбил, — Кори взяла его руку в свои ладони. — Преобразился, твои глаза горят по-новому, и ты стал… чужим.
— Мы всегда останемся друзьями.
— Да, конечно, да, — снова вздохнула она, — но это уже будет совсем по-другому. Вы женитесь?
— Да. Дату еще не знаю, но ты приглашена, конечно же. Приедешь?
Кори, не ответив, отъехала к окну.
— Это должна быть очень необычная женщина, раз смогла покорить твое сердце, — она стянула с руки резинку и связала светлые волосы в хвост.
— И снова ты права, — усмехнулся Роберт, думая, насколько термин «необычная» неспособен вместить в себя все характеристики Юли. — Она покорила меня с первого взгляда, и я не мыслю существования без нее. Прости, что говорю тебе об этом.
— Не извиняйся, — она повернулась к нему. — Кто, как не ты, достоин настоящей любви? Из России?
— Да, — Роберт подошел к Кори, достал из-за пазухи фотографию и протянул ей. — Это моя Джулия, Юлия.
Она взглянула на изображение и вернула ему.
— У нее очень светлое лицо. Человек с такой улыбкой не может быть плохим.
— Ты не ответила на мой вопрос, — Роберт поправил плед на ее коленях.
— Я приеду… Наверное, — Кори потупила взгляд.
— Родная моя, — произнес он тихо, — я хочу, чтобы ты знала: в моей жизни всегда останется место для нашей дружбы.
Она провела руками по его волосам, а Роберт губами нежно коснулся ее лба.
— Я должен идти.
— Да, иди, — плечи ее ссутулились, а взгляд потускнел. — Мне нужно побыть одной.
Роберт внимательно взглянул на нее, но Кори мелодично рассмеялась.
— Не переживай, я взрослая женщина и не сотворю глупости. Будь счастлив и сделай счастливой свою… Юлию, Джулию. Так ее зовут?
Роберт встал перед подругой на колено и поцеловал ей руку.
— Ты замечательная, Кори, — выдохнул он. — Скоро увидимся.
Роберт испытывал невероятное облегчение, покончив с тяготившими его отношениями с Селеной. Но легкий привкус горечи остался после визита к бывшей однокурснице. Она не плакала и не скандалила, но он знал, что Кори — единственная
