поближе к подарку.
Неторопливо собравшись – пришлось заставить Кэтрин распустить волосы и надеть платье, – Том выводит ее из здания и ведет на парковку. Телефон уже в руках: он не хочет забыть этот момент никогда в своей жизни. Столько планировал, что не готов положиться на дырявую память.
На парковке Том задерживает шаг и вытягивает голову: новенький «Хендай Ионик», только вчера из салона, ждет их на своем месте, рядом с «Индиго». Пришлось кое-что продать, чтобы незаметно купить его, но это того стоило. Великолепная машина для начинающего водителя.
Сегодня все должно складываться идеально.
– Кейт, – зовет он. – А ты видишь вон ту машину?
– Какую? – вертит головой та. – Тут их много, мы же на парковке.
– Ну вот, рядом с «Индиго». Тебе не кажется, что она здесь раньше не стояла?
– Черная, вот эта блестящая? Я ее вчера заметила. Правда, она была без ленточки.
– А знаешь, почему она здесь стоит?
– Том… – застывает на месте Кэтрин и поворачивается с округлившимися глазами.
– Ты все поняла. Это теперь твоя машина.
Черт, вот именно этот момент, а он начисто забыл про телефон. Том спешно включает камеру, пока Кэтрин неверящими глазами оглядывает «Ионика».
– Том… Это слишком большой подарок.
– Бери ключи, – протягивает он руку. – И садись за руль. Тебе нужно ее протестировать.
– Зачем ты снимаешь? – недоверчиво забирает их она.
– Стивен попросил.
– Что? – открывает рот Кэтрин. – Стивен знает?
– Я узнал у него, какую машину ты водила в школе. «Акцент». Подумал, что в «Ионике» тебе тоже все будет знакомо, так что быстро привыкнешь.
– Поверить не могу. Ты решил подарить мне на день рождения целую машину?! – Она с восхищенными глазами касается капота.
– Да, и у тебя в руках ключи.
– Ты сумасшедший.
Кэтрин отводит в сторону телефон и обеими руками обнимает Тома, крепко прижимаясь, так, что становится сложнее дышать. Камеру он выключает, чтобы обнять жену в ответ: не было необходимости снимать. Он этого никогда не забудет.
А зачем ему дышать, если Кэтрин становится его легкими и сердцем? Она прячет лицо на его груди, значит, по-настоящему счастлива: всегда так делает. Внутри словно наступает рассвет: у Тома получается заставить ее плакать только от хороших событий. Значит, ему удается работа мужа.
– Теперь ты сможешь поехать куда захочешь, – шепчет он. – Не нужно ждать меня с очередного совещания до девяти или гонять на «убере», чтобы не опаздывать на работу. У тебя есть своя машина.
– Я люблю тебя, – поднимает заплаканное лицо Кэтрин. – Спасибо.
Поцелуй получается долгим, нежным и солоноватым. Том готов проводить часы, не размыкая с ней губ: это слишком приятное занятие, чтобы отстраняться. Все, что Кэтрин не может сказать, она вкладывает в нежные движения своих губ и пальцев, которые ласково пробегаются по его шее. Хочется остановить время, пусть ничего не заканчивается.
– Я тоже люблю тебя, Кейт. – Последние крохи сознания превращаются в пудинг.
– Все еще не верю, – оборачивается она на «Ионик». – Кажется, моргну и все исчезнет, а я просто сплю.
– Ну уж нет.
Том толкает ее вперед, чтобы наконец усадить за руль. Но вместо этого Кэтрин медленно, с опаской обходит «Ионик», разглядывая детали.
– Свежий, – кивает Том. – Ты – его первая хозяйка.
– Охереть, – неожиданно выдыхает Кэтрин. – Он выглядит так, будто стоит состояние.
– Нет, милая, он не настолько дорогой. Больше тебе скажу – он скорее для тренировки. Ты давно не водила, а «Ионик» хорош для того, чтобы вспоминать, как это делается.
– Не слушай его, – она гладит машину по фаре, – ты не тренировочный, ты настоящий.
Том готов поспорить, что слышал фырчание стоящей рядом «Индиго». Этим двоим теперь придется быть соседями… Лишь бы «Ионик» оказался податливым малым, в отличие от этой капризной засранки.
– Ну так что, – открывает Том перед Кэтрин водительскую дверь. – Может, это ты меня подбросишь?
– Уже сейчас?
– А чего нам ждать? К тому же ставлю сотку на то, что «Индиго» после такого стресса просто не заведется.
– Ладно, – уверенно кивает Кэтрин и опускается на сиденье. – Сейчас только вспомню, как это делается… Ключ. Фары. Что-то еще?
– Меня забыла, – смеется Том. – Мне все еще нужно в церковь.
– Тогда падай на пассажирское, – сияет она. – Пока я вспоминаю, как этим пользоваться.
Когда ей было восемь, мама собрала на вечеринку всех корейских детей, чьи родители были готовы приехать к ним в город. Единственные дети, которых она решила не приглашать, – это подружки Кэтрин из школы, две совершенно обычные белые девочки. Не то чтобы мама была злой и плохо настроенной к американцам, нет, просто даже после переезда в ее жизни не появилось никаких других людей, кроме корейцев.
Зато она не забыла пригласить Софи Цой, девочку, которую Кэтрин ненавидела. Впрочем, ничего не изменилось: Софи до сих пор остается человеком, способным любую вечеринку превратить в праздник имени ее лицемерия. Все дети по итогу общались именно с Софи. Тот день Кэтрин закончила в слезах и до самого выпуска из школы даже не пыталась ничего праздновать.
Когда ей исполнилось восемнадцать, первый день рождения в колледже испортила соседка по комнате. Не очень здорово, когда тебя просят выйти погулять на пару часов в твой праздник. Еще хуже – когда это делают, чтобы переспать с единственным парнем в колледже, который тебе по-настоящему нравится. Совсем паршиво – когда после он вытирает член твоим любимым полотенцем и его приходится выбросить. Зато страдать по этому парню больше не пришлось.
Последняя робкая попытка отметить свой день рождения была в двадцать семь лет. Кэтрин хотела устроить самой себе что-то вроде вечеринки, но так как она только переехала в Нью-Йорк к Брайану и никого не знала, то праздник запланировала на двоих. Оказалось, что об этой дате помнила только она.
Когда Брайан притащил к ним в квартиру целую толпу своих приятелей по отделению, чтобы посмотреть регби, и даже не поморщился, когда она напомнила ему о дате, Кэтрин поняла, что ее день рождения важен только для нее. Она незаметно сбежала из дома и поужинала сама с собой в ресторанчике неподалеку. С тех пор не пыталась ничего праздновать и просто помечала этот день как тот, где у нее меняется количество полных лет.
Том за одно утро меняет все: впервые за гребаную кучу лет Кэтрин чувствует себя настоящей именинницей. Только того, что он встал пораньше и приготовил ей завтрак, было достаточно, чтобы удивиться и обрадоваться. Но он не остановился на этом.
Сейчас Кэтрин подъезжает к летней площадке ресторана на своей новой машине,
