блинчики.
Но я сильная и смелая. И умная. Марлен Дитрих и Лени Рифеншталь. Я справлюсь.
Вечером ноги сами несут меня в «Рогач». Мне надо сегодня снова увидеть моего Драгана. Я захожу в свою волшебную бирюзовую дверь, и летний зной и спокойствие снова возвращаются ко мне. Читаю меню, и заказываю летнюю пиццу с виноградом. Что это вообще такое? Сажусь на своё уже привычное место у бочки, и смотрю на проходящих мимо по улице людей за окном, попивая своё rose. К слову сказать, просто чудесное: интересно, откуда оно?
– Яна, ваш заказ готов, – падает на меня тень, и я поднимаю глаза. Рядом стоит мой сербский шеф в фартуке, и выглядит ещё сексуальнее, чем вчера вечером. Ставит передо мной деревянный поднос с пиццей и садится рядом.
– Кушай, – и я беру в руки первый обжигающий кусок пиццы. Откусываю, пробую, удивляюсь, восхищаюсь, и не останавливаюсь, пока не доедаю его до конца.
– Поразительно, – бормочу я ему с набитым ртом. – Где ты взял этот рецепт? Никогда бы не подумала, что это может быть так вкусно!
– Сам придумал, – скромно отвечает Драган, и его рука ложится мне на поясницу, а я чувствую, как тепло и желание снова возвращаются ко мне медовым вкусом, как у этой волшебной пиццы. – А ты думала, почему мне дали Мишлен? Нам бы никто не стал платить столько денег, если бы шефы готовили обычные блюда, которые люди кушают у себя каждый день на кухне. Мы же продаём мечту. Мы как художники: в ресторан приходят как в музей, – объясняет он мне, и я только улыбаюсь в ответ с набитым ртом. Он ещё и философ, мой бесподобный Драган!
Мне кажется, я уже влюбилась. Окончательно и бесповоротно.
Самая вкусная пицца, после которой я поняла, что влюбилась в шефа
Замесить тесто: 75 миллиграмм тёплой воды и 75 миллиграмм теплого молока смешать, добавить 200 грамм муки и 50 грамм манки, по пол чайной ложки соли и сахара, добавить чайную ложку сухих дрожжей, одну столовую ложку лучшего оливкового масла, какое есть в доме. Накрыть миску крышкой и оставить подниматься минимум на час, но можно и дольше.
Приготовить начинку: большую горсть чёрного или красного винограда нарезать пополам, удалить при необходимости косточки. Взять половинку красной луковицы и тонко нарезать. Несколько листиков свежего розмарина растереть в ступке, смешать всё. Добавить несколько капель фруктового уксуса и оливкового масла, посолить. Оставить на десять минут. Разогреть духовку на 240 °С. Но у Драгана в ресторане есть настоящая печь для пиццы.
Поднявшееся тесто растянуть руками на противне, присыпанном мукой, в тонкий большой блин. Или раскатать скалкой, как удобнее.
150 грамм моцареллы раскидать, отрывая от шарика, по всей поверхности пиццы, сверху посыпать тёртым пекорино или пармезаном: три-четыре столовые ложки. Выложить пропитавшуюся виноградным соком начинку сверху. Посыпать кедровыми орешками по вкусу. И отправить в духовку на 6-7 минут, пока тесто не подрумянится.
Достать пиццу из печи, и, пока она ещё шкворчит от жара и пыла, полить мёдом. Драган просто окунает вилку в банку и равномерно распределяет мёд по всей начинке. Сразу резать и есть. Запивая холодным rose. Которое оказалось из Сербии.
Самый шоколадный брауни для разбитой жизни
Я продолжаю наслаждаться своей пиццей, хотя понимаю, что у меня накопилось масса вопросов. К работе, к квартире, к Лёше, в конце концов. И пока ресторан под завязку, под самое бутылочное горлышко, набивается людьми, которые едят, разговаривают, смеются, сидя и стоя, и я с удивлением вижу, как в заведение уже выстроилась очередь на улице, мне приходит ещё одно сообщение. Которое уж я точно никак не ожидала увидеть.
– У вас всё хорошо, господица инспектор? – подходит ко мне Драган, на минутку оторвавшись от готовки.
– У меня всё просто замечательно, – быстро отключаю я экран телефона. – Ты только посмотри, сколько людей хотят попасть к тебе, – с восхищением показываю я на собравшуюся толпу на улице, которую уже сердито сигналя огибают вечерние машины.
– Ово е добро. Это нормально. Сваке вечери, каждый вечер так, – спокойно кивает Драган.
– Слушай, а сколько людей не могут сюда попасть, – продолжаю я развивать свою мысль, которая вдруг начинает копошиться у меня в голове. – Ты не думал открыть ещё один ресторан?
– Я от этого уехал, – смеётся Драган. – Неможно заработать все деньги. Когда же жить? – снова задаёт он риторический вопрос, отпивая ледяное розе из моего бокала. – Когда водити любав? Когда тогда делать детей? Кормить детей? – смотрит он на меня, и мне показалось, или плоть под его белым в пятнах от еды фартуком напряглась и затвердела?
– Ты и так всё время работаешь, – перебиваю я его. – Ты же не можешь никуда уйти, и даже делать детей, – многозначительно смотрю я на него и на его штаны. – Пока не накормишь и не напоишь всю эту толпу.
– Я могу закрыться, – отвечает мне Драган, – это же мой ресторан. – Желаешь меня? Сада? Прямо сейчас?
– Нет, не сада! – смеюсь я. – Ты сумасшедший! Я дам тебе время всех накормить и пойду пока домой, а ты обязательно приходи ко мне! Голодным, – добавляю я, и тянусь к его лицу, и трусь своим носом об его…
– Добре. Кухня сегодня до десяти! – кричит он в сторону кассы. И поворачиваясь ко мне, добавляет: – Скоро буду у тебе. Оставлю всем хлеб, сыр, и вино.
У меня есть пару часов до очередного свидания, и я разбираю свои вещи в шкафу. Удивительно, но за это время у меня накопилось куча шмоток, но при этом практически нет никаких вещей, которые по-настоящему привязали бы меня к этому дому. Хотя он по-прежнему пахнет деревянными полами, душицей и стариной. Которую скоро вынесут, отскоблят и отправят на помойку. Сделают здесь дизайнерский ремонт, сломают пару стен, и, возможно, будут сдавать под офис, как почти все квартиры в моём подъезде. Смотрю, что там у меня на вешалке: поразительно, но вот оно, то самое платье с запахом, с которого всё и началось два года назад. Белые лотосы, бирюзовые цапли и шелковая кисточка на
