ты не один, Джозеф. Твоя дочь?
– Я же просил называть меня «Джо», – поправил ее отец. – Да, дочь. Моя Рози – инженер. Работает в одной модной компании на Манхэттене. Помнишь, я вчера рассказывал?
Ощутив угрызения совести, я сглотнула комок в горле.
– Здравствуйте, Нора, приятно познакомиться.
Женщина вновь улыбнулась, продолжая прижимать сумку к груди.
– Отец тобой гордится, милая. Говорил, что тебя вполне заслуженно повысили.
Я кивнула, чувствуя, как лицо заливает краска, а Нора перевела взгляд на отца.
– Такие же красивые зеленые глаза, как у тебя, Джозеф. Надеюсь, она не унаследовала твое упрямство. Все-таки некоторые гены по наследству лучше не передавать.
– Джо, – буркнул папа и, повернувшись ко мне, добавил: – Слыхала про красивые глаза, Рози?
Я пристально посмотрела на него, затем на гостью. Оба ухмылялись: папа – поглядывая на Нору, а та – на свою сумку с восхитительным шоколадным бисквитом, о котором мой родитель мечтал с самого утра.
Пискнул телефон, и я отвлеклась от флиртующих стариков.
Лукас: Как продвигается ремонт? Что у отца с бедром?
Я прикусила губу, стараясь сдержать улыбку – так приятно было получить сообщение от Лукаса. Нахлынули воспоминания о нашем первом – экспериментальном – свидании, и горло на миг перехватило.
Таким оно было слегка бестолковым, милым, веселым и чуточку старомодным в хорошем смысле этого слова… Как бы я ни поддразнивала Лукаса, вчерашний вечер мне понравился чрезвычайно; он превзошел мои ожидания от эксперимента.
Каждый самый мелкий нюанс был воплощением мечты автора любовных романов – мечты каждой нормальной женщины. Даже сновавшая по квартире крыса больше не вызывала у меня дрожи. Зато будоражили ум другие мысли: мои ноги, закинутые на спину Лукаса, когда он меня спасал, его твердое теплое тело… А как ярко светились его глаза во время танца!
Понятно, что все было более-менее наигранно во имя эксперимента – и легкий флирт, и танцы, и атмосфера, заставлявшая восторженно ахать.
Сегодня же его забота выглядела неподдельной. Он вновь стал Лукасом-соседом, Лукасом-другом, а не кавалером, пригласившим девушку на романтическую встречу. Уже не эксперимент, а все по-настоящему, и я не могла это не оценить.
Рози: С папой все хорошо. Сейчас немного занят – флиртует с соседкой прямо в моем присутствии.
Лукас: Вперед, мистер Грэм!
Рози: Не следует поощрять подобное поведение.
Лукас: Почему нет? Легкий флирт полезен для душевного равновесия.
Рози: Он все-таки мой папа Они тут смотрят друг на друга влюбленными глазами.
Лукас: Он ведь живой человек.
Рози: Фу, Лукас. Перестань.
Лукас: Хорошо Но… ты ведь автор любовных романов! Наоборот, должна радоваться. Даже советовать.
Лукас: В какой стадии их флирт? Не в той, за которую можно и пожурить?
Чего-чего? Господи ты боже мой…
Рози: Перестань, сплетница.
Рози: Ты должен меня поддерживать.
Лукас: Я всегда на твоей стороне.
Я перечитала последнее сообщение несколько раз. Слова как слова. Странно, почему они меня зацепили?
На экране снова появились три мигающие точки.
Лукас: Ладно уж, не буду тебя отвлекать. Просто хотел проверить, как у вас дела.
Лукас: #КомандаРози
Лукас: Хо-хо, ты ведь меня на самом деле любишь.
Лукас: Кстати, у меня есть старшая сестра, Ро, и я в курсе, что такое настоящая сплетница.
Черт, черт! Ну почему он такой хороший, такой забавный, такой… одним словом – Лукас.
Рози: Очень мило с твоей стороны о нас так беспокоиться, Лукас, но вовсе не обязательно.
Прошло несколько секунд, и я уж думала, что продолжения не последует, однако на экране всплыло новое сообщение:
Лукас: Последний вопрос, и отстану. Перекусишь у отца или оставить тебе ужин в микроволновке?
Каждый раз при общении с ним меня словно распирало изнутри. Сейчас это ощущение нахлынуло с удвоенной силой и уходить не хотело. Лукас был неправдоподобно милым парнем, о чем, видимо, сам не имел ни малейшего представления.
Да что же это такое? Проклятье или, наоборот, подарок небес? Дело в том…
– Рози!
Я отлипла от телефона и столкнулась с заинтересованным папиным взглядом.
– А? Что ты сказал?
– С кем переписываешься?
Его вопрос заставил меня вернуться в то время, когда я была шестнадцатилетней девчонкой, а папа выспрашивал, нравится ли его дочери кто-нибудь из мальчиков.
Помни, Горошинка, парня надо выбирать такого, который не просто будет дарить цветы, а посадит для тебя целый сад.
– Так, с одним другом, – небрежно ответила я.
– Это «один друг» вызвал у тебя такую восторженную улыбку?
– Просто меня насмешило его сообщение. – Я заблокировала экран и кинула телефон в сумочку. – Он вообще с чувством юмора.
– Неужели? – многозначительно хмыкнул отец. – Расскажи, что за шутка.
Нора, кивнув нам, вышла из комнаты, и я немедленно использовала представившуюся возможность:
– Знаешь, меня куда больше позабавил ваш разговор с Норой. Похоже, кое-кто просто не мог оторваться от беседы, – добавила я, ткнув пальцем в его сторону.
Он расхохотался. Приятно слышать его смех!
Увы, веселился папа недолго: вдруг примолк и глянул на часы.
– Судя по всему, твой брат уже не появится, – вздохнул он.
Я попыталась изобрести новое оправдание, однако что тут придумаешь?
– Наверное, нет, папа.
– Ясно, – кивнул он. – Что ж, давай закончим наши дела – хочу, чтобы ты уехала не самым последним поездом.
Через несколько часов я вышла на Пенн-стейшн и, чувствуя себя на удивление измотанной, решила потратить несколько долларов на такси. На метро ехать не хотелось – уже поздно, на улице темно.
Стояла на углу, дожидаясь машины, когда мое внимание привлек молодой человек на другой стороне дороги, расхаживающий взад-вперед. Парень низко опустил голову и жестикулировал на ходу. Хм, знакомая манера…
Я пригляделась и невольно сорвалась с места.
Никак, Олли?
Пробежав каких-то десять футов, убедилась: да, это мой братишка. Господи, сколько мы не виделись? Олли сильно изменился – плечи стали шире, вытянулся. И все же я не обозналась. Этот мальчик – хотя какой мальчик? Мужчина! – точно мой младший брат. Но… что случилось, почему он здесь?
Преодолев последние несколько шагов, я его окликнула:
– Олли! – Он тут же вскинул голову. – Что ты тут…
Подойдя почти вплотную, я на миг лишилась дара речи. С ним точно было неладно. Под глазом фингал, губа разбита…
– Боже мой, Олли…
Я невольно потянулась к его лицу, погладила по щеке, и он скривился.
– Что с тобой? Кто это сделал?
Брат прикрыл глаза, и я отчетливо осознала: стоящий передо мной девятнадцатилетний парень нуждается в утешении. Его голова возвышалась
