дом хочет пустить человека внутрь.
Харви усмехнулся.
– Верно. Потому что у домов есть душа.
Он повернулся и что-то крикнул группе мужчин, разгружавших оборудование из двух фургонов, незаконно припаркованных у обочины. На следующее утро на Трэдд-стрит по графику была уборка, а значит, эвакуатор был им гарантирован, но я не собиралась упоминать об этом. Джек продолжал блокировать доступ в дом.
– Уже поздно, и мы собираемся ужинать…
– Отлично, – сказал голос из двери в конце веранды. – Умираю с голоду.
Джек напрягся.
– Мэтт, – шутливо произнес он, правда, сквозь стиснутые зубы. – Почему ты затемняешь мой порог?
Марк подошел и встал рядом с Харви.
– Прежде чем приступить к съемкам, нам нужно сделать несколько фотоснимков ночных интерьеров и проверить освещение. А Харви еще не бывал внутри, поэтому он привел своих специалистов по освещению и так называемых разведчиков, чтобы узнать их мнение.
– Первый раз об этом слышу. – Джек снова посмотрел на меня. – Мелли, это записано в твоем календаре?
– Нет… – начала было я, чувствуя себя двухфутовой дамбой на пути цунами.
– Не думаю, что ты в состоянии спорить, Джек, – сказал Марк. – Нам всем будет легче, если вы позволите нам приступить к работе.
– Но менее чем через две недели я устраиваю здесь рождественский ужин, – возразила я. – Ребекка сказала мне, что договорилась с вами, чтобы до Рождества в доме не было никаких камер и прочего оборудования.
Марк толкнул дверь, но Джек был непреклонен.
– Мы закончим к воскресенью. И будем готовы приступить к съемкам примерно в первую неделю января. К тому времени вы должны убрать весь этот рождественский хлам.
Он хмуро посмотрел на гирлянду из магнолий, на которую мы с Вероникой потратили несколько часов. Во мне все заклокотало от обиды.
– Это крайне неудобно… – начал было Джек, но не договорил, потому что я потянула его за руку.
– Прекращай, Джек, – прошептала я ему на ухо. – Они выиграли эту битву. Но не войну.
После небольшой заминки Джек отступил в сторону.
– Тогда добро пожаловать в наш дом, – сказал он, любезно распахивая входную дверь – настолько широко, насколько то было возможно. – Я рад вас всех здесь видеть.
И Марк, и Харви подозрительно посмотрели на Джека. Мне же стало интересно, что тому причиной: то ли внезапный холод в воздухе, не имевший ничего общего с температурой на улице, то ли звук бегущих шагов по пустому холлу позади нас. Меня мучил и вопрос, помнит ли кто-то из них двоих, как Харви сказал, что у домов нет души. Что, если они сейчас выяснят, насколько он ошибался?
– Прошу, – сказал Джек, жестом приглашая мужчин войти. – Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях. Мы с семьей сейчас сядем в кухне за вкусный ужин, но вы на него не приглашены. И примите к сведению: свет выключается в десять, а иногда, если здесь наши близнецы, даже раньше. Поверьте, вам не захочется быть тут после наступления темноты.
Он сказал это как раз в тот момент, когда съемочная группа начала заполнять вестибюль. Джек положил руку мне на талию и повел меня в кухню, где миссис Хулихан оставила наш ужин разогреваться в духовке. Толкнув кухонную дверь, он пропустил меня первой, и когда дверь за нами захлопнулась, изобразил злой смешок Винсента Прайса из фильмов ужасов с его участием.
Пройдя с Джеком небольшое расстояние от нашего дома до дома Джейн на Саут-Бэттери, я подула на руки, пытаясь их согреть.
– Холодно? – спросил Джек, притягивая меня к себе.
Я повернулась к нему лицом, уверенная, что он заметит, как дрожат мои губы.
– Я сейчас превращусь в ледышку, и мне больше не придется думать о том, что я замерзла. – Я попыталась улыбнуться, но у меня замерзли даже зубы. – Не знаю, почему мы не взяли машину.
– Потому что у «Шоп энд стролл» нет своей парковки, и нам, вероятно, пришлось бы идти пешком точно такое же расстояние. Я уверен, у Джейн найдется горячий шоколад, чтобы нас согреть, и, как только мы заберем билеты в отеле «Фрэнсис Марион», по дороге будет много всякой еды и напитков.
– Если я прежде не умру от переохлаждения, – пробормотала я, пытаясь пошевелить пальцами ног. Я постаралась идти с ним в ногу и прижалась к нему ближе. – Ты – лучшее одеяло с подогревом, о каком только может мечтать девушка.
– Так вот почему ты вышла за меня замуж! – в голосе Джека слышалась улыбка. – Значит, только в этом причина?
– Одна из многих. Я бы не сказала, что это причина номер один, но она довольно близка к вершине.
– Ты корыстная, – сказал Джек и поцеловал меня в макушку.
– Девушка должна делать то, что должна делать.
Мы подошли к дому Джейн и остановились у конца подъездной дорожки. Я посмотрела на венок на входной двери и гирлянду, обвивающую перила, ведущие к парадному портику, и прищурилась. – Они…
– Розовые, – закончил за меня Джек. – Они определенно матово-розовые. Похоже, здесь побывала Ребекка.
– Фу! Она думает, что только потому, что пожертвовала кучу денег на нужды школы «Эшли-Холл», теперь может делать все, что захочет. По крайней мере, она сумела уговорить Марка снимать рождественский ужин у Вероники, а не у нас дома, за что я ей благодарна. Но я определенно не хочу быть здесь, когда Софи это увидит, и с ужасом думаю, что она сделает в отместку.
– Может, снять с Пуччи розовый лак и свитер, чтобы она выглядела как настоящая собака?
Я сердито посмотрела на него.
– Хорошо, я согласна, лак – это, наверное, слишком, но свитера для собак – по-моему, это нормально.
– Давай останемся каждый при своем мнении, ладно? – сказал Джек, ведя меня по подъездной дорожке.
– Как ты думаешь, в чем заключается сюрприз Джейн? – спросила я, стуча от холода зубами. – Она знала, что на сегодня у нас билеты в «Шоп энд стролл», так что я очень надеюсь, что это нечто впечатляющее и мы не зря разгуливаем по такому лютому холоду.
– Ты ведь знаешь, что сегодня всего около пятидесяти градусов? [1]
Я изобразила возмущение.
– Для некоторых из нас это почти мороз. – Я начала подниматься по ступенькам. – Давай, пока я не посинела.
Дверь открылась прежде, чем я успела в нее позвонить, и в дверях появилась моя мать.
– Что ты здесь делаешь? – спросила я, когда мы обнялись. – Ты и есть тот самый сюрприз?
– Я была здесь весь день, а сюрприз готовили Джейн и твой отец. – Она оглянулась назад, туда, где стоял Джек.
– Хорошая работа, Джек. Я знаю, какой настойчивой может быть Мелли, когда подозревает, что что-то не так.
Я повернулась к мужу лицом.
– Ты знаешь, что это? – Я шагнула в фойе и едва узнала ярко освещенное пространство, которое впервые увидела сразу после того, как Джейн унаследовала старый дом, каждый дюйм которого был заполнен паутиной и осыпающейся штукатуркой. Я знала, что Джейн работает под присмотром Софи, чтобы вернуть дому его былое величие, но, посмотрев на блестящие перила, выглядывавшие из-под розовой с блестками гирлянды, и на стены без плесени, была вынуждена признать, что Софи отлично знает, что делает. Я заметила Джейн у двери столовой.
– Пожалуйста, только не говори мне, что у тебя где-то спрятана розовая рождественская елка, – сказала я. – Я отказываюсь поверить, что ты позволила Ребекке сотворить такое со своим домом!
– Знаю, знаю. Но она была
