так хорошо сохранился. Вероятно, потому, что он сделан из красного дерева, которое от природы устойчиво к воздействию насекомых и влаги, но еще и потому, что оказался в кожаной дорожной сумке, завернутый в ткань, которая, как мы думаем, могла быть пропитана льняным маслом. Это делало ее частично водонепроницаемой. Раньше из такой ткани делали коврики, и нам повезло, что один из них, возможно, был выброшен примерно в то же время, когда вот это оказалось в цистерне. Удивительно, какой древний мусор мы можем спасти, потому что его случайно выбросили вместе с чем-то, что помогло его сохранить. – Меган говорила взволнованно, прямо как невеста, которая наконец нашла идеальное свадебное платье.
Посередине газеты лежала небольшая деревянная дощечка размером с зеркало заднего вида моей машины. Одна сторона была покрыта темной морилкой. Само дерево было тусклым и потрескалось от долгих лет пребывания в земле. Софи перевернула находку. С этой стороны дерево было светлее и ничем не пропитано, и в худшем состоянии оттого, что его не защищали ни морилка, ни лак. На одной из коротких сторон, весь в пятнах, со своего места рядом с верхом свисал латунный квадрат, который, возможно, был дверной петлей, а два крошечных отверстия для гвоздей рядом с низом показывали, где могла находиться вторая петля.
– Похоже на крошечную дверь, – сказала я.
Меган кивнула.
– Я тоже так подумала. Прежде чем завернуть, я почистила его щеткой, чтобы доктор Уоллен-Араси могла лучше рассмотреть эту штуку. Она настолько отличается от всех этих фрагментов глиняной посуды и костей животных, что я подумала, что это достаточно необычно, и решила показать вам.
– Отличная работа, Меган, – похвалила ее Софи. Щеки девушки тут же покраснели от удовольствия. Софи наклонилась чуть ближе. – Что это?
На мне не было очков – это неудивительно, – и когда я прищурилась, оказалось, что в углу было просто темное пятно грязи.
– Я тоже это заметила, – сказала Меган. – И после того, как я ее очистила, я достала лупу и посмотрела. Это резной павлин. С распушенными хвостовыми перьями. Понятия не имею, что это может значить.
Мы с Софи переглянулись.
– Вероятно, это означает, что какой бы предмет мебели это ни был – а я предполагаю, что это часть предмета мебели из ценной породы дерева, – он был сделан на плантации Галлен-Холл. – Софи провела рукой по небольшому углублению в верхнем углу. Ее палец аккуратно вошел в него. – Думаю, это могла быть одна из потайных дверей, которые мы все время находим внутри старых письменных столов и комодов. Эта дверь должна была быть вровень с задней или боковой стенкой ящика, и ее можно было открыть одним пальцем. – Она снова перевернула дощечку. – Это было нечто довольно маленькое, в чем можно было прятать вещи. Скорее всего, письма или документы, – она мельком взглянула на меня. – Определенно что-то маленькое.
– То есть не золотые слитки? – уточнила Меган.
– Разумеется, нет. – Софи покачала головой. – А почему ты спросила?
– Марк Лонго несколько раз выходил к цистерне, чтобы проверить наши успехи, и спрашивал нас, пользуемся ли мы металлоискателями, чтобы найти что-нибудь металлическое. – Меган закатила глаза. – Как будто у нас нет оборудования получше. – Она подняла ногу, теперь уже без гипса, чтобы напомнить нам про рентгеновский аппарат, который упал на нее в этом году, несколько раньше. – Дело в том, что я слышала, как он что-то говорил тому продюсеру. Я не хотела подслушивать, но вы знаете, как громко он говорит.
Я кивнула, давая ей знак продолжать.
– Как бы то ни было, я была в столовой, и мистер Кобилт показывал мне ремонт, который он делал там на полу, а мистер Лонго что-то рассказывал продюсеру о том, что он якобы уверен, что золото Конфедерации спрятано где-то во владениях Вандерхорста. – Меган снова закатила глаза. – Это просто курам на смех. По этому поводу было проведено так много исследований и сделан вывод, что большая часть этого золота была украдена у федеральных войск в 1865 году неизвестными лицами и роздана. – С улыбкой знающего человека Меган добавила: – И мы все читали об алмазах Конфедерации, найденных в ваших напольных часах, миссис Тренхольм. Все они учтены, поэтому, как мне кажется, мистеру Лонго очень хочется верить, что золото тоже должно быть там. – Она вопросительно посмотрела на меня и склонила голову. – Они ведь все учтены, верно?
Я кивнула.
– Да. Мы знаем, что случилось со всеми алмазами, и нашли оставшиеся, которые не были отданы или проданы. Хотелось бы, чтобы их было больше. – Я не хотела это говорить, по крайней мере, вслух почти незнакомому человеку. Но в открытом лице Меган было нечто такое, что располагало к откровенности.
– Вы уверены? – спросила она.
– Да, – помедлив, ответила я. – Почему вы спрашиваете?
На ее лице все еще лежала печать задумчивости.
– Вчера тут была репортерша из «Пост энд курьер», какая-то Сьюзи. Она пишет рассказ об исторических сокровищах, которые спрятаны и, возможно, найдутся в прибрежной части штата. Она упомянула пиратский клад, предположительно захороненный на острове Салливана, золото и алмазы Конфедерации, а также связь последних двух с вашим домом. Я посоветовала ей расспросить лично вас, потому что все, что я знала, – что я должна раскапывать цистерну, хотя пока обнаружила лишь глиняные черепки и кости.
– Это все? Она больше ничего не сказала?
– Вообще-то сказала. Что-то о другом сокровище… времен американской революции. О чем-то таком, подаренном американцам королем Франции? Якобы ходят самые разные слухи о том, что это за сокровище, но никто не знает наверняка. Она спрашивала, слышала ли я что-нибудь о нем и не говорили ли мне об этом вы.
Во рту у меня мгновенно пересохло. Я получила около дюжины телефонных звонков и текстовых сообщений от Сьюзи Дорф, которые я, как обычно, проигнорировала. С тех пор, как я унаследовала дом на Трэдд-стрит, она была для меня занозой в боку. Помимо излишнего любопытства по поводу слухов о том, что я умею разговаривать с мертвыми, ее худшим недостатком была дружба с Ребеккой. Может, я все-таки зря поспешила с кнопкой ОТКЛОНИТЬ на моем телефоне?
– Понятно. А мистер Лонго был там, когда она заходила?
Меган покачала головой.
– Нет. Его отправили за аккумуляторами и лампочками, потому что электричество все время вырубалось, и каждый раз, когда они зажигали свет, лампочка взрывалась. – Она приподняла брови, как будто ожидала, что мы заверим ее, что это совершенно нормально. В общем, так и было. Для нас.
– Интересно, – сказала Софи тоном, который свидетельствовал об обратном. – Она случайно не упомянула, почему, по ее мнению, миссис Тренхольм что-то известно о французских сокровищах?
Меган снова покачала головой.
– Она не сказала, а я не спросила. Уже темнело, а у меня в цистерне оставалось много работы, пока еще был дневной свет. Никто из нас не любит оставаться там после захода солнца. – Ей не нужно было объяснять, что причина лишь отчасти заключалась в том, что в сумерках трудно копать.
– Ничего страшного, – успокоила ее Софи. – Между прочим, ты отлично справляешься. – Она указала на деревянную дверцу на газете: – И спасибо, что принесла мне ее. Я уверена, что это важно. Просто я пока еще не поняла, почему.
– Ура! – воскликнула Меган и даже хлопнула в ладоши. – Вы дадите мне знать, когда во всем разберетесь, хорошо?
– Обязательно, – пообещала Софи. – А теперь
