когда снимали постельное белье, – и оттуда выпало вот это.
Он встал и что-то подал мне в сжатом кулаке. Подойдя ближе, он медленно раскрыл пальцы: на его ладони лежало золотое кольцо с плоским верхом, на котором было что-то выгравировано. Не говоря ни слова, Греко залез внутрь жилета и вытащил очки для чтения. Я надела их и, поднеся к ним кольцо, чтобы лучше рассмотреть, провела пальцем по плоскому верху.
– Это павлин, – сказала я с волнением в голосе.
– Верно, павлин. И я уверен, что кольцо использовали как восковую печать – я видел такие раньше. Вот почему оно сверху плоское. Его не нужно снимать, чтобы окунуть в воск.
– Это павлин, – повторила я, не зная, как еще сформулировать свою радость по поводу находки. Я понятия не имела, почему, но была уверена, что у Джека это получится.
– Я знаю, – сказал Греко. Его тон был под стать моему. – Помните, как я упомянул шпионское кольцо, символом которого был павлин? Думаю, это кольцо принадлежало участнику шпионской сети, поэтому оно было спрятано, чтобы сохранить личность владельца в секрете. – Он протянул руку и осторожно перевернул кольцо на моей ладони. – Посмотрите на внутреннюю часть кольца… там есть два инициала. Интересно, принадлежат ли они владельцу?
Наклонившись и прищурившись даже в очках для чтения, я смогла разобрать инициалы С.В. Я подняла глаза и в упор посмотрела на Греко.
– Вряд ли это инициалы владельца… скорее, это инициалы мастера, который его изготовил, Сэмюэля Вандерхорста.
Греко возбужденно кивнул.
– Я слышал о нем! Он довольно хорошо известен своей обработкой металлов и ювелирными изделиями, верно?
– Да. К тому же он был бывшим рабом на плантации Галлен-Холл, где, скорее всего, и была изготовлена эта кровать. – Я посмотрела на красный мундир Греко, как будто заметила его впервые.
– Ваш двоюродный дедушка… тот, кто был профессором американской истории в Каролине, он еще жив?
– Жив, еще как жив! Мать говорит, что он нас всех переживет. А отец подозревает, что его долголетие связано с тем, что он проводит столько времени, изучая мертвых людей, и это убедило его в том, что ему лучше оставаться в мире живых. – Он наклонил голову. – О чем вы хотите, чтобы я его спросил? Я увижусь с ним завтра в лагере живой истории на поле битвы Камдена. Он будет играть роль генерал-майора Горацио Гейтса.
– Еще один красный мундир?
Похоже, Греко обиделся.
– Боже упаси, нет. В той битве генерал-майор Гейтс руководил американскими войсками, и из-за него они понесли сокрушительное поражение. Фактически это поставило крест на его военной карьере.
– О, понимаю, – поддакнула я, хотя никогда раньше не слышала этого имени. – Если вы не против пообщаться с дедом на эту тему, было бы замечательно. В учебнике, который Нола взяла у подруги, говорилось, что Лоренс Вандерхорст был застрелен. Это потому, что он был шпионом? Но если Вандерхорсты были известными лоялистами, чьим шпионом он мог быть, короны или американцев?
– Это очень хороший вопрос, и я уверен, что мой двоюродный дедушка сможет пролить на него свет. Надеюсь, вы помните, что область его интересов – шпионы во времена американской революции. Кстати, если вы не возражаете, я сделаю несколько снимков кольца на телефон и с удовольствием отправлю их дяде Оливеру.
– Нет проблем. – Я подняла ладонь, демонстрируя переднюю, боковую и заднюю стороны кольца, чтобы Греко мог его сфотографировать.
– Еще кое-что, – сказала я, надевая кольцо на свой самый толстый палец, где оно все равно болталось, и загнула пальцы, чтобы оно не соскользнуло. – На плантации Галлен-Холл квартировал британский солдат, некий Александр Монро. За четыре дня до того, как Лоуренса застрелили, его выловили мертвым в реке Эшли. – Я почти слышала в голове голос Джека: «Совпадений не бывает». – У меня нет причин подозревать, что они как-то связаны, но не могли бы вы спросить своего двоюродного дедушку на всякий случай, знает ли он что-нибудь о смерти того или другого?
– Нет проблем, я уверен, что дядя Оливер будет рад помочь. Это смысл его жизни. – Греко оглянулся и посмотрел на когтистую лапу и пчел. Пару секунд он молчал, словно обдумывая свои следующие слова. – Наверное, я должен упомянуть еще кое-что.
Я молча ждала. Вдруг он ищет причину, чтобы отказаться делать ремонт? Но он продолжил:
– Самое странное во всем этом… Я не знаю, как это объяснить. – Он умолк, и его красивое лицо залилось румянцем. – Хотя по какой-то причине, я думаю, вы воспримете это лучше, чем большинство других людей.
– Что вы имеете в виду? – спросила я, хотя была уверена, что уже знаю ответ.
Бросив на меня проницательный взгляд, он продолжил:
– Когда я нашел кольцо, я сделал то, что, полагаю, сделали бы большинство людей, – надел его на мизинец. Кажется, на мизинце носят перстни с печатками, верно? В любом случае, он идеально мне подошел, и когда я это подумал, я почувствовал чье-то присутствие… я почти уверен, что это была женщина… – Он умолк и потер затылок. – Я почувствовал, как кто-то поцеловал меня в щеку. Это определенно был поцелуй. Я его почувствовал и услышал, понимаете? Вот только он не был теплым, как чьи-то губы, он был ледяным.
– А в комнате больше никого не было? – Я представила себе, как миссис Хулихан пытается спрятаться за дверью, поскольку на тот момент она была единственным человеком в доме.
– Нет. По крайней мере, я никого не видел. – Его взгляд остановился на мне, и меня удивило, что в нем не было ожидания. Как будто он не нуждался в моих объяснениях. Меня это устраивало.
– Хм, – уклончиво ответила я, принимая к сведению информацию.
Он взглянул на экран своего телефона.
– Извините, мне нужно бежать. Только возьму образец ткани и печенье из кухни и сразу убегу. Я свяжусь с вами, когда поговорю с дядей Оливером.
– Большое спасибо, Греко. – Я прислушалась к топоту его сапог вниз по лестнице и начала сметать мертвых пчел на доску для образцов краски, досадуя, что Греко вспомнил, что забыл на кухне свой маленький пакет с печеньем. Закончив, я бросила мертвых пчел в пустую банку из-под краски, служившую мусорным ведром, и поспешила вниз по лестнице, чтобы поскорее показать Джеку перстень с печаткой и брошь, которую Меган нашла в цистерне.
Из моей спальни донесся громкий, надрывный кашель. Я бросилась вверх по лестнице и толкнула приоткрытую дверь. Джек, стуча зубами, скрючился под одеялом. Я быстро подошла к кровати и тыльной стороной ладони потрогала его лоб.
– Джек, да ты весь горишь! – Я посмотрела на электронный термометр на прикроватной тумбочке.
– Ты уже измерил температуру?
Он кивнул, его зубы продолжали стучать.
– Д-д-да, с-с-сто-четыре, – Джек попытался улыбнуться, но это больше походило на гримасу. – У меня лихорадка, потому что ты стоишь слишком близко.
Хотя он выглядел ужасно, я улыбнулась.
– Верно. – Я наклонилась и поцеловала его в лоб, губами ощутив жар его кожи. – Я дам тебе что-нибудь, чтобы сбить температуру, а потом позвоню твоему врачу. Это может быть грипп, сейчас многие болеют, и я не хочу рисковать. – Взяв шерстяной плед со спинки кресла, я укутала им Джека, хорошенько подоткнула края, села на матрас.
– Я могу для тебя что-то сделать? Например, почитать. Или спеть.
Его глаза наполнились тревогой.
– Н-н-н-нет. П-п-пожалуйста. – Он с надеждой посмотрел на меня. – Может, лучше куриный-с-суп?
– Конечно. Я спрошу миссис Хулихан. Если она не сможет приготовить его, я открою
