посмотрела на Ребекку.
– Правда, не скажу, что он может бодрствовать достаточно долго, чтобы посмотреть фильм целиком. Думаю, стрессы прошлого года действительно сказались на нем, и его тело таким образом намекает ему, что пора сбавить обороты и дать себе отдых.
Я не упомянула, что Купер приносил Джеку все книги по истории шифров, разгаданных на протяжении истории человечества, какие только мог найти, из числа тех, каких не было у Джека или каких он еще не читал. Джек отчаянно пытался выяснить, какую же тайну скрывал Галлен-Холл, но ему едва хватало сил держать в руках книгу дольше, чем требовалось, чтобы заснуть.
– Надеюсь, что ты не используешь болезнь Джека как предлог, чтобы утаивать от него важные известия, – мягко сказала моя мать. – Я знаю, что ему требуется отдых, но я уверена, он был бы признателен, если бы ты держала его в курсе.
– Разумеется, – ответила я, постаравшись донести возмущение в моем голосе. Я рассказывала Джеку отнюдь не все, потому что он действительно был слишком болен. От лекарств он был вялым и сонным, и в любом случае вряд ли бы понял меня. Но как только ему станет лучше, я ему все расскажу. Непременно.
– И я не думаю, что сейчас подходящее время говорить об этом, – сказала я, переводя взгляд туда, где сидела Ребекка.
– Ребекка понимает важность семьи, Мелли. Что бы ты ни думала. Мы только что говорили об этом.
– Неужели? – переспросила я, поворачиваясь к кузине. – Итак, о нашем незавершенном разговоре… – Я осеклась, заметив, что по ее бледным щекам катятся крупные слезы. Она взяла с колен небольшую чайную салфетку и промокнула глаза.
– Извини, – сказала она. – Я пришла сюда за советом твоей матери… у нее гораздо больше житейского опыта, чем у моей собственной матери, поэтому я первым делом обратилась к ней.
В свое время моя мать была всемирно известной оперной дивой, но я не могла представить, чтобы любая из проблем Ребекки нуждалась в ее житейском совете. Я постаралась не закатить глаза. Мой взгляд скользнул к старинным дрезденским настольным часам на боковом столике возле шезлонга. Через час меня ожидал показ дома, но мне все еще нужно было поговорить с мамой.
– Может, я смогу помочь, – предложила я, пытаясь ускорить процесс.
– Почему бы тебе не рассказать Мелли то, что ты только что рассказала мне? – мягко предложила мама.
Охваченная внезапной тревогой, я выпрямилась.
– Тебе снились другие сны о Джеке или Ноле?
Ребекка покачала головой.
– Нет. Никаких. Я… как будто заблокирована.
Я села еще прямее, вспомнив, что я чувствовала, когда это дважды случилось со мной. И причины, почему.
– Продолжай, – подсказала мама.
– Вы уверены, что стоит продолжить? Начнем с того, что Мелли недолюбливает Марка.
– Это правда. А кто вообще его любит? – мама ласково улыбнулась, как бы вытаскивая из своих слов ядовитое жало. – Кроме того, Мелли свойственно чувство такта. Я права, дорогая?
– Разумеется.
– И мы здесь все свои, – продолжила мама. – И мы все согласны, что родная кровь важнее всего, верно?
Я подождала, когда Ребекка кивнет, и лишь тогда кивнула тоже.
– Марк изменяет мне, – сказала Ребекка сдавленным голосом, так тихо, что мне пришлось напрячься, чтобы ее услышать.
Я при всем желании не смогла изобразить удивление по поводу этого признания. Во всех своих делах Марк был мошенником и лжецом. Так что с какой стати ему быть верным в браке? Тем не менее я ощутила сострадание к Ребекке, вспомнив, как мне самой было худо год назад, когда я думала, что у Джека и Джейн роман.
– Ты уверена? – спросила я.
Она кивнула.
– Последнее время он вел себя… странно. Его стало не узнать. Знаю, эти съемки отнимают у него массу времени и сил, а Харви Бекнер умеет отравить жизнь всем вокруг. И все же… – Она снова вытерла глаза. – На прошлой неделе Марк заснул на диване, и его телефон упал на пол. Когда я вошла в комнату, он зазвонил, и я подняла его, чтобы посмотреть, вдруг это что-то важное и нужно разбудить Марка. Это была… – Она вздрогнула. – Это была фотография женщины. Брюнетки, – с отвращением сказала она, очевидно, забыв, что находится в комнате с двумя брюнетками. – На ней почти не было блузки – и уж точно никакого бюстгальтера, – и она говорила, что ей не терпится увидеть Марка снова, потому что последний раз был таким потрясающим… – Ребекка подавила рыдания, прижав к губам скомканную салфетку. – Меня как будто… вываляли в грязи.
– Бедняжка, – сказала мама, вставая, чтобы подлить Ребекке чаю.
– Я ничего не сказала, желая сначала убедиться. В общем, я провела небольшое расследование и выяснила, что она – студентка колледжа… учится на психолога или что-то в этом роде. И что они встречаются уже несколько месяцев. Месяцев!
– Ты собираешься уйти от него? – спросила я. Ее плечи поникли, она разрыдалась и покачала головой.
– Я… не могу.
– Но почему… – я запнулась, вспомнив, что она говорила о блокировке снов. Я отлично помнила, когда это случилось со мной. – Ты… беременна?
Ребекка сердито посмотрела на меня покрасневшими глазами.
– А почему это тебя так удивляет? У Марка по этой части все в порядке.
Я проглотила желчь, стоявшую у меня в горле.
– Ничуть не сомневаюсь. Но это вовсе не значит, что ты должна оставаться в браке с ним. Если у тебя есть поддержка, ты можешь вырастить ребенка самостоятельно.
По ее лицу полился новый поток слез.
– Но я люблю его! Я никогда не буду любить другого мужчину так же сильно, как люблю его. – Ребекка поникла так сильно, что буквально сложилась пополам, жалкая, словно котенок под дождем.
Чувствуя свое поражение, я откинулась на спинку кресла. Я бы солгала, скажи я, что не намерена воспользоваться ситуацией, чтобы убедить ее поделиться со мной листком бумаги, на который мы с Джеком так отчаянно хотели взглянуть. Но вид душевных мук Ребекки вынудил меня отказаться от этой идеи. Одна только мысль о том, чтобы жить без Джека, сводила меня с ума. Это было просто немыслимо! Я понимала ее боль и не могла воспользоваться ситуацией, как бы ни хотела. Даже если Марк это заслужил.
– Мне очень жаль, Ребекка. Но, как сказала мама, мы семья. Мы твоя опора. Мы поможем тебе пройти через это, независимо от того, решишь ты остаться с Марком или нет.
Мама села на подлокотник кресла Ребекки и притянула ее к себе.
– Мелли права. Мы всегда поддержим тебя.
Телефон в сумочке Ребекки пискнул, возвестив о том, что пришло текстовое сообщение. Она медленно отодвинулась от матери и потянулась за ним. Пару секунд она смотрела на экран, моргнув только один раз, причем очень, очень медленно. Я было подумала, что она вновь расплачется, но нет: выражение ее лица сменилось недоверием, затем гневом и наконец яростью. Не отвечая, она бросила телефон в сумочку.
– Это Марк. Сказал, что сегодня вечером не будет дома к ужину. У него деловая встреча, и он велел не ждать его.
Она сидела неподвижно, глубоко дыша. Постепенно на ее лицо вернулось нейтральное выражение. Мы с матерью наблюдали за ней, не зная, что нам делать.
– С тобой все в порядке? – спросила мама. Ребекка покачала головой. В ее покрасневших глазах вспыхнул новый решительный блеск.
– Нет. Но
