встречи, – именно так и узнала о вас. И вот еще, – следом протянула ему конверт с фотографиями, который обнаружила ранее.
Пока Дориан заинтересованно заглядывал внутрь, я разлила нам еще по одной чашке чая и в очередной раз с горечью осознала, как же мало знала о настоящей жизни Томаса Кейна. И что из того, что я знала, было правдой, а что хорошо продуманной сказкой для маленькой девочки?
– Ничего не понимаю, – мои раздумья прервал голос Дориана.
– Что-то не так?
Он продолжал смотреть на фотографии, а затем бросил на стол и, показав на них ладонью, произнес:
– Мне незнакомы изображенные здесь люди, и я не знаю, что хотел сказать Томас этими снимками.
И тут меня осенило – я ведь не рассказала детективу, что уже находила копию одного из кадров с надписью отца. Когда все же поделилась этой информацией с Дорианом, он потрясенно уставился на меня, снова схватил фотокарточки со стола и уставился на них.
– Но этого не может быть.
– О чем вы?
– Вы уверены, что там было написано «Журавли»? – я утвердительно кивнула, ожидая продолжения, но его все не следовало.
– Что это значит? – не выдержала я.
Дориан взволнованно провел по своим волосам, взъерошив прилизанные до этого локоны, и только потом продолжил:
– Белые Журавли. Та самая группировка, что заказала убийство четы Уоллс.
– Что? Но вы ведь сказали, что они погибли в той же аварии.
– Верно, – он продолжал рассматривать фотографии, – но, судя по всему, Томас считал иначе. Есть что-то схожее во внешности… – он задумчиво присмотрелся ближе к одному из снимков, – но я бы не был так уверен. Хотя пластическую хирургию никто не исключает.
– Думаете, они могли инсценировать свою смерть? Но зачем? – чем больше я узнавала, тем запутаннее становилась и без того пошатнувшаяся реальность.
– К сожалению, у меня нет ответов на эти вопросы, Николетта. Но я и сам хотел бы разобраться, – приподняв руку с фотографиями, мужчина уточнил: – Я могу забрать их с собой?
– Конечно, отец ведь адресовал конверт вам.
– Спасибо.
– Вы расскажете, если что-то узнаете? – он вопросительно приподнял бровь, и я поспешила объяснить: – Честно говоря, я не до конца понимаю, зачем папа столько лет пытался докопаться до истины, но, если для него это было так важно, я бы хотела довести его расследование до конца.
Я чувствовала себя глупо. Понимала, что лезу куда не стоит, ожидала нравоучений, но Дориан только улыбнулся. В его глазах читалось уважение.
– На самом деле все просто: Томас хотел справедливости. А еще он думал, что правда поможет ему уменьшить ненависть, кипевшую в Марке, – он усмехнулся, – ну или хотя бы перенаправить ее в нужное русло.
– Марк ничего не знает? – я не поверила своим ушам.
– Томас не хотел ничего говорить, пока не будет знать все детали.
– То есть Марк все еще думает, что виноваты Тигры?
Дориан кивнул и, в очередной раз бросив взгляд на часы, встал, сложил фотографии в портфель и повернулся ко мне.
– Наверное, мне пора. Если я узнаю что-то ценное касаемо Журавлей, обязательно сообщу вам, Николетта.
– Может, все-таки останетесь на ужин? Я ведь отняла у вас столько времени.
– Не волнуйтесь, я не голоден, – заверил он меня и направился в сторону двери. Я последовала за ним.
Практически у самого выхода Дориан обернулся, и я по инерции почти налетела на него. Вовремя среагировав, устояла на ногах, но вопросительно уставилась на детектива. Он будто вел некую внутреннюю борьбу, смотрел на меня оценивающе и не сразу решился нарушить возникшую тишину.
– Николетта, я не уверен до конца, что мне стоит это говорить, но… – на мгновение он замешкался, подбирая слова: – Вы ведь думаете, что ваш отец тоже погиб в автокатастрофе?
Мне с самого начала не понравилась формулировка.
– Что значит «вы думаете»? Папа и Марк попали в аварию. Удар пришелся на сторону водителя. Он скончался на месте, – будто заученную фразу повторила я, припоминая, что мне тогда говорили медики и Марк.
Детектив посмотрел на меня с сочувствием. Или же с жалостью?
– Верно. Так звучит официальная версия. А еще это ложь. Его же хоронили в закрытом гробу, верно?
– Тело было сильно изувечено.
– Или кто-то не хотел, чтобы все поняли, от чего на самом деле скончался Томас, – начал Дориан, но я перебила:
– Это была авария!
Нет. Не знаю, к чему он вел, но я не могла позволить и последнему воспоминанию об отце разбиться на осколки. Что тогда останется? Вся его жизнь, которую я знала, оказалась ложью. Теперь еще и это? Было ли хоть что-то правдивое в моих воспоминаниях о Томасе Кейне?
– Тогда почему пострадал только он? – тихий голос детектива продолжал рушить мою привычную реальность: – Марк не был ранен. Я видел его в день похорон. Ни царапины.
Я мысленно попыталась вернуться в тот день. Воспоминания размыты, но я помнила красные пятна на одежде любимого мужчины.
– На нем была кровь, – постаралась зацепиться за последние аргументы, – я видела кровавые пятна на одежде Марка. Значит, он тоже пострадал.
– Или же кровь принадлежала не ему, – резонно парировал Дориан, все еще внимательно глядя мне в глаза. – Мне многое показалось подозрительным в обстоятельствах так называемой аварии. Я попытался докопаться до истины, но далеко меня не пустили.
– Не пустили?
– Официальные запросы на доступ к документам раз за разом отклонялись. Чуть позже я попробовал зайти с другой стороны: попросил товарища из местного департамента полиции сделать мне копии полицейских и медицинских отчетов, подшитых к делу. Оказалось, что доступ к нему есть только у определенного круга людей. Казалось бы, обычная авария. Откуда такая секретность? Мои подозрения только возросли.
Я терпеливо ждала продолжения рассказа. Сердце бешено колотилось в груди. Я страшилась услышать продолжение, но и оставаться в неведении не могла.
– Моему товарищу все же удалось достать один снимок. Точнее, его копию, – Дориан полез во внутренний карман пиджака и достал оттуда сложенный пополам листок, – а еще он прямым текстом сказал мне больше не лезть в это дело, если я хочу прожить долгую и счастливую жизнь. Но мне вполне хватило этого фото, чтобы все встало на свои места.
Детектив протянул мне листок. Развернув его, я обнаружила черно-белую копию фотографии. Качество было ужасным, но все же позволило четко разглядеть автомобиль отца.
– По официальной версии машина вашего отца слетела с дороги и перевернулась. Скажите, Николетта, что вы видите на снимке? Похоже ли, что в машину врезались?
Он прав. Никаких вмятин со стороны водителя или же на крыше не было. Но стекла разбиты.
