когда она достает свою чашку и понимает, что я приготовил ее для нее.
Когда-нибудь мне, вероятно, следует сказать ей, что мой язык любви – тот, каким она хочет его видеть, чтобы она перестала гадать. Я позабочусь о том, чтобы эта девушка чувствовала себя любимой, в чем бы она ни нуждалась.
Усаживаясь рядом со мной, Инди кладет рядом с моей тарелкой папку.
– Что это?
Ее щеки заливает румянец.
– Не обращай внимания, если я перегибаю палку, но с того дня, когда мы отправились в поход, когда ты сказал мне, что хочешь основать свой собственный фонд, я не могла выбросить это из головы. Ты сказал, что это было бы потрясающе, поэтому я подумала, что, возможно, смогу помочь тебе и направить в нужном направлении.
Открыв папку, я обнаруживаю бесконечные документы, в которых подробно описаны все тонкости создания новой некоммерческой организации. Затраты на запуск, прогнозы по сбору средств, описание и подробный маркетинговый план. Каждая деталь тщательно продумана и организована, требуется только название, чтобы завершить всеобъемлющий бизнес-проект.
От осознания того, что это такое, у меня перехватывает горло, я лишаюсь дара речи.
Инди продолжает за меня:
– Начнем с малого. Многим из этих детей летом, в отличие от учебного года, некуда пойти. У них также нет школьного питания, и я бы предположила, что из-за этого, возможно, некоторые дети не могут нормально питаться в эти дни. Итак, что, если мы организуем летний лагерь, что-то, что позволит им жить по расписанию? Мы предоставим питание и безопасное место для игр. – Она листает страницы, но я не читаю ни слова. Я смотрю на нее. – Приведем в порядок несколько открытых площадок в окрестностях Чикаго. Твой контракт с обувным предприятием включает пожертвования кроссовок. Детям будет что надеть. По мере того, как мы будем расти, мы перейдем к учебному году, создавая внеклассные программы. Вот мой прогноз, – она указывает на диаграмму. – Вот скольким детям мы сможем помочь через пять лет, если будем расти такими темпами.
Я молчу, загипнотизированный каждым словом, которое слетает с ее губ.
Нервозность и укоренившаяся неуверенность берут верх. Она складывает руки на коленях, оставляя папку на кухонном столе.
– Я хочу сказать, только если ты этого захочешь. И это всего лишь черновой вариант…
Я прерываю ее обжигающим поцелуем, и ее привычная потребность сдерживать себя испаряется. Ее нервозность тает, она растворяется во мне.
– Ты невероятна, – шепчу я ей в губы.
– Это такая мелочь.
– Это не мелочь.
– Тебе нравится?
Нравится ли мне этот план? Он прекрасен. Мне особенно понравилось, как часто она использовала слово «мы», излагая его.
– Нравится – недостаточно сильное слово, Блу. Он действительно значит для меня все. Спасибо тебе.
Мне так нравится гордая улыбка, которая скользит по ее губам, когда ее хвалят за блестящий ум, а не советуют сдерживаться. Мне хочется проводить каждый день до конца моей жизни, напоминая ей, какая она невероятно яркая, пока я не увижу, как эта неуверенность исчезнет.
Детали и забота, которые она вложила в каждую страницу, проступают в словах, когда я перелистываю план.
– Это то, ради чего ты училась?
– Да. Моя степень в области бизнеса со специализацией в области финансов и администрирования. Я собиралась работать в этой сфере после окончания университета.
– Почему ты этого не сделала?
– Потому что я быстро поняла, что бо́льшую часть времени буду работать с богатыми людьми, чтобы сделать их еще богаче, и цифры мне быстро наскучили.
Инди откусывает кусочек от своего завтрака, и я не могу не смотреть на нее. Она умнее, чем позволяет видеть большинству людей. У нее замечательно получается надевать беззаботную маску и делать так, чтобы все вокруг чувствовали себя хорошо. Могу представить, как это утомительно – тешить самолюбие и карманы толстосумов.
Она, как всегда, представляет собой интересную смесь идеализма и логики с уклоном в романтическую сторону. Мягкую сторону. Любящую сторону, где она позволяет себе чувствовать все и заботиться обо всех. Я уверен, что за цифрами ей было трудно найти так уж много чувств.
Но когда речь заходит о поиске способа помочь детям, становится видна страсть, которую она вложила в этот бизнес-план.
– И вместо этого ты стала стюардессой?
– Угу, – с довольным хмыканьем подтверждает она. – Я люблю свою работу. Я весь день с людьми, и у меня есть возможность путешествовать по миру. Я хотела посмотреть как можно больше, прежде чем однажды обзавестись семьей. – Взглянув на меня, она быстро меняет тему, прочищая горло. – Ты идешь сегодня на игру?
Это первый матч после моей травмы, и, хотя мне разрешили его пропустить, я пообещал Леону, что буду там, чтобы помочь ему. Я хочу ему помочь. Хочу, чтобы мы победили, несмотря на то, что на этот раз не мне набирать очки.
– Да. А ты?
– Ты хочешь, чтобы я была там?
– Хочу.
Я хочу, чтобы ты была везде.
– Тогда я там буду.
Сегодняшняя утренняя пресс-конференция стала первой после моей травмы и, без сомнения, самой продолжительной в моей карьере. Бесконечные вопросы, на которые я, как всегда, отвечал максимально дипломатично.
Когда я вернусь? Надеюсь, через три-четыре недели.
Как я себя чувствую? Отлично. За несколько коротких дней с тех пор, как это произошло, я добился неплохого прогресса.
Как я считаю, команда сможет продержаться без меня месяц? Я верю в своих ребят.
Если бы я мог быть честным, я бы сказал правду – что я чувствую себя так, как будто подвел целую команду, целый город. Но я должен быть всегда безупречен, включая интервью для СМИ. Я не могу позволить им увидеть свое волнение.
Я очень благодарен судьбе за то, что стою не на костылях. Пристальных взглядов и домыслов и без того хватает. Я почти чувствую, как ко мне приближаются камеры, репортеры говорят обо мне в своих передачах.
Ненавижу это.
– Все хорошо, чувак? – хлопает меня по плечу Итан.
– Насколько возможно.
– Здорово, что ты здесь. Это время, когда ты узнаешь цену тому, какой ты лидер. Ты не притворяешься ради Рона, ты пришел ради них, – указывает он в сторону команды.
Последние несколько месяцев я потратил на то, чтобы контролировать свою жизнь, чтобы убедить своего босса в том, что я хороший лидер. Но сегодня, когда принимал решение прийти, я о нем не думал, и впервые за долгое время я начинаю чувствовать себя таким, каким был в колледже. Тем, кто привел свою команду к победе в двух национальных чемпионатах. Парнем, который доверял людям, не задумываясь об их мотивах.
Я скучаю по себе прежнему, но я полон надежды на то, что я на пути к своему возвращению.
Мое кресло – первое на скамейке запасных после тренерского штаба, и мои ноги подпрыгивали от энергии всю первую четверть, когда я пытался удержаться на месте.
Леон начал, но у него были проблемы. Особенно в защите.
