Полозья вертолета едва коснулись твердой ледяной поверхности, как он ощутил внутри тягостное нетерпение. Хотелось поскорее разобраться в происходящем, и от того в груди все буквально зудело.
— Спасибо! Я думаю, что управлюсь быстро. Могу я Вас вызвать по телефону или по рации, если передумаю тут ночевать? — Да, вполне. Только ночью, предупреждаю, я возьму с Вас вдвое больше! — Да хоть втрое. Лишь бы прилетели по первому зову. — По рукам! — хитрый взгляд мужчины насмешил Роберта.
Деньги — вот главный источник уверенности даже в столь сытом и богатом на достаток месте, как Швейцария. Сам полёт занял от силы пять минут с учетом захода над ледниками с приличной высоты, чтобы рассмотреть и запомнить расположение искомой гостиницы. Или, как правильнее было выражаться — приюта. Роберт, придерживая на затылке тонкую шерстяную лыжную шапку, сбиваемую потоком воздуха от лопастей вертолета поспешил отойти в сторону. Как только винтокрылая машина начала набирать высоту, оставив его один на один с ледяной пустыней, в лицо ударили колючие кристаллики льда, поднятые ветром. Стоило звуку двигателя утихнуть где-то за изломанным рельефом горного хребта, как на него обрушилась удивительная, в прямом смысле слова, звенящая тишина. Присев прямо на лед, Роберт принялся цеплять кошки к подошве ботинок, чувствуя, что недооценил холод, царящий в горах. По спине зябко побежали мурашки, скручивая мышцы тугим узлом. Ничего, это пока. Как-только он начнет двигаться, согреется, да еще и вспотеет. А сейчас можно и постучать зубами. Пальцы через несколько секунд одеревенели от холода, и он, убедившись, что закрепил кошки на обуви правильно, подул на руки, согревая их дыханием. Надо торопиться, скоро стемнеет и идти в полной темноте по леднику к еле различимому и при дневном свете приюту будет совсем нелегко.
Основательно вспотев, Роберт остановился невдалеке от вертикально поднимающейся стены небольшого хребта. Где-то здесь, если верить собственной памяти, за стеной из вечной мерзлоты и камней будет тот самый приют альпинистов. Ноги с непривычки гудели, заставляя то и дело останавливаться и делать короткие, волчьи паузы, наступало состояние холодовой усталости. Утомляться было опасно, но горы не то место, где можно позволить себе расслабиться, а потому вместо передышки он вновь гнал себя вдоль гребня скалы, напоминая, что где-то там его помощи ждёт Саманта. Поверхность ледника, на его счастье, оказалась практически бесснежной — дующий вниз ветер с легкостью толкал Роберта в спину, подгоняя к самому краю. Это одновременно было и проблемой, так как постоянный поток воздуха уже несколько раз сбивал его с ног, швыряя на твердую ледяную корку. Ушибленная спина и напряженные ноги тоненько подвывали, напоминая о себе при каждой остановке, но он, стискивая зубы, отмахивался от ощущений. Зажав зубами рукавицу, стянул ее с руки и высвободил часы на запястье — до заката всего-ничего, меньше сорока минут. Успевает. Повертев головой, попытался определить, в какой стороне начинается закат, но понял, что полагаться на ориентирование по солнцу не выйдет, так как на горный перевал быстро спускался вечерний туман, застилая собой вершину ледника, по которому он полз с неприемлемо малой скоростью. Чертыхнувшись, спешно поправил экипировку, и убедившись, что все же идет в верном направлении, поднялся с выступа. Сейчас главное не давать себе слишком долго отдыхать, иначе тело совершенно расслабится, и подведет его в самый ответственный момент. Слишком хорошо он ощущал тот транс, который тяжелой плитой наваливался на сознание, и от которого отбивался уже почти час. Мелкая снежная пыль, поземкой бегущая из-под ног, мутная белесая масса ледника под подошвой тяжелых ботинок, завывание порывов ветра и гнетущая тишина гор действовали на него убаюкивающе. Если не считать холод, пробравшийся под тонкую стеганую куртку с наступлением сумерек, можно было сказать, что спуск по монолиту льда был удобным. Пару раз он видел неглубокие расщелины, уходившие куда-то в сторону, и которые мысленно сравнил с морщинами на лице старика. Пару раз оступился и мысленно поблагодарил небо и подготовку, что не покатился по скользкой поверхности прямиком к свалу льда и снега. Ничего страшного не произошло бы: ободрался бы в лохмотья, ну, и нарушил всю конспирацию, а в целом — пустяк. Вновь вернувшись мыслями к своей юности, неожиданно для себя сказал отцу “спасибо” за настойчивое желание увидеть сына с кубком за первое место в зачетном восхождении в Аспене. Кубка ему было не видать как тогда, так и сейчас, а вот опыт передвижения по горам и снегу, как и техника падения на льду, пригодились. Мотнув головой, отогнал лишние мысли и вернулся в реальность — вот и небо уже начало окрашиваться во все оттенки лаванды, от нежно-фиолетового на закате до глубокого, чернильного на востоке. Туман снесло ниже, к самому подножью гор, едва зацепив его краем крыла и очищая высокое, звездное небо. Ночь близилась, сгущая тени и усиливая холод. Проверив закрепленный на бедре пистолет, убедился, что еле видимый глазу микрофон на лацкане куртки не замерз окончательно, вынув из-за пазухи небольшой ёмкий внешний аккумулятор, проверил его заряд. Итак, вот оно — финал. Сердце учащенно забилось, разгоняя кровь по замерзшим конечностям, приливая к лицу, кусая за подбородок и скулы миллионами мелких невидимых зубов. Адреналин принялся активно разжигать тело, заставляя мышцы напрягаться в ожидании длительной и тяжелой работы.
В стремительно наступающем сумраке Роберт прекрасно различил каменную трехэтажную постройку с забавными полосатыми ставнями на окнах. Здание сиротливо прижалось к выступу скалы, словно ища у нее защиты от бесконечных ветров и угрожающе сползающих с обеих сторон ледников. Внизу, в нескольких метрах от обнесенной камнем террасы начиналась полоса густого тумана, упавшего сюда прямиком с горных вершин. Ветер, словно ехидный немой свидетель, настойчиво толкнул Роберта в спину, заставив оступиться на осыпи. Мелкие и не очень камни с грохотом покатились вниз, предательски выдавая его появление. Впрочем, это уже не имело никакого значения.
— Флинн! — хрипло крикнул Роберт, стоя за выступом скалы.
Желания попадать под прямой выстрел у него отнюдь не появилось. Его голос эхом прокатился по каменистой гряде и упал куда-то в туман. Ответом была тишина. Лишь спустя несколько томительных секунд толстая деревянная дверь распахнулась, и, прикрываясь Самантой словно щитом, показался О’Коннел. Роберт мельком скользнул взглядом по девушке. Она была легко одета, связана по рукам и ногам, рот заткнут.
— Явился, наконец!
— Поговорим?
— Выйди сюда и отдай мне свой пистолет…
— Прямо вот так сразу? Без прелюдии? — недовольно усмехнулся Роберт, ища глазами хоть какую-то лазейку.
Флинн всё предусмотрел, как казалось на первый взгляд. Безлюдно, опасно, высоко… При всём желании труп тут найдут не сразу, а лишь с наступлением сезона пеших походов.
— Брось ствол и иди сюда, — мотнув связанную Саманту так, что она приложилась виском о угол двери, рявкнул Флинн.
Роберт сделал несколько шагов к зданию, поднимая руки и нарочито медленно демонстрируя пустую кобуру. “Глок” висел, придерживаемый за спусковую скобу, на указательном пальце. Флинн высунулся из-за спины девушки и быстро дернул стволом точно такого же пистолета в сторону обрыва.
— Бросай туда. Он тебе не пригодится.
— Ты уверен? А если он мне дорог, как память?
— Всё, кончились памятные дни, “Арес”! И ты тоже кончился! Шагай сюда, — дождавшись, пока Таннер выбросит оружие, О’Коннел толкнул Саманту внутрь дома, грубо пихнув в спину.
Роберт стиснул зубы, чтобы не наброситься на него с кулаками.
— Отпусти девушку… — без особой надежды произнес он.
Понятно было, что если судьба не повернется к нему лицом, они с ней оба умрут здесь, даже если их не прикончит “Гарм”.
— С горы? Или просто отпустить?
— Просто отпусти. Я ведь пришел… — разводя руки словно в извиняющемся жесте, тихо произнес Таннер, медленно подходя к своему бывшему заместителю. — Только объясни мне, зачем все это?
