Но похоже, что Лонгу были чужды сомнения: поднявшись, я убедился, что такую бурную реакцию зрителей вызвал совсем не я, а Дензил, успевший избавиться от майки, на мой взгляд, излишне профессионально изображая стриптиз. Когда он взялся за пуговицу джинс, отчего вся часть женской аудитории затаила дыхание, миссис Митчелл все-таки пришлось его остановить под разочарованные и умоляющие стоны.
— Молодой человек, мы все впечатлены вашим талантом, но давайте на этом и остановимся, — весело сказала она. — Приберегите запал для своей девушки. Ей несомненно повезло.
— Как скажете, миссис Митчелл, — полным наигранной серьезности тоном ответил Дензил, лениво натягивая майку. — А у вас есть молодой человек?
— К несчастью для вас, да. Но вы можете попытать счастья с одной из присутствующих здесь свободных мисс. Мне кажется, что любая из них была бы рада такому вниманию.
— Жаль, я бы пригласил вас на свидание. К сожалению, интересующая меня мисс не отвечает мне взаимностью, — иронично произнес Лонг, делая ударение на слове «мисс». — Поэтому придется использовать свой запал на что-нибудь другое.
— Не может быть, чтобы у такого видного молодого человека как вы, не было ни одного шанса.
Он с фальшивой грустью покачал головой, талантливо изображая несчастного влюбленного. Я даже заслушался, как и все остальные.
— Ни единого. Разве что поможет приворот, я пока в поисках сильной колдуньи.
— Вряд ли это хороший выход из ситуации: колдовство способно обернуться большими неприятностями. Ведь за все в этой жизни приходится платить, — и, обращаясь уже к аудитории, миссис Митчелл громко объявила: — На этом все. Спасибо за ваше внимание. Если возникнут вопросы — мои контакты есть у Дейзи. Всем отличного дня!
На этих словах сковавшее всех оцепенение спало, помещение наполнилось шумом. Болтая, все медленно потянулись на выход, делясь впечатлениями о последних часах и обсуждая еще множество разных вещей. Впереди ждали посещение гримера и костюмера, и репетиция до вечера.
Так получилось, что я был одним из последних, покидавших зал, и потому не мог не обратить внимание, как Мия сама первая подошла к Лонгу, что-то спрашивая. Перед тем, как они вместе вышли, Дензил нашел меня глазами и насмешливо подмигнул, а я резко остановился, пронзенный внезапной догадкой: когда он распинался перед всеми про некую «мисс», я по глупости решил, что речь идет обо мне, просто он как обычно издевается. И только сейчас вдруг осознал, что он меня обхитрил, и у него была совсем другая цель.
* * *
Пока гример и костюмер о чем-то совещались друг с другом, стоя в сторонке и сверяясь с материалами в планшетах, я думал о том, как мне лучше поступить: поговорить с Мией, еще раз с Лонгом или вообще больше не вмешиваться. Вполне может быть, что как только Лонг увидит, что его общение с Мией не вызывает у меня реакции, его интерес сойдет на нет. Правда, оставался еще вариант, что она ему искренне симпатична, но в него совсем не верилось. Не бывает так, чтобы обстоятельства настолько совпадали: стоило мне перекинуться с девушкой парой слов, и через пятнадцать минут она появляется в его обществе, да еще в такой двусмысленной ситуации, в то время как раньше он почти ее не замечал и контактировал исключительно по работе.
От нечего делать, я покрутился на стуле из стороны в сторону, представляя себя стрелкой на барабане, где в лотерее участвуют три категории. Передо мной как раз располагался большой гримерный стол с зеркалом, до отказа заставленный специальной косметикой и различными приспособлениями для трансформации внешнего вида. Итак, палитра с разноцветными тенями левее — поговорить с Мией. Вязкая субстанция наподобие пластилина для деформации лица в коробке ближе к середине — еще раз объясниться с Дензилом. И флакон с лаком для волос справа — это отойти в сторону.
Бросив быстрый взгляд в сторону женщин и убедившись, что они все еще заняты обсуждением, я крутанулся, придав себе ускорение ногой. И разочарованно выдохнул: судьбе было угодно, чтобы я не вмешивался в зарождающийся роман.
— Привет, Тай, извини за задержку, — улыбнулась невысокая миловидная блондинка средних лет, подойдя ко мне вместе со второй женщиной. В отличие от классического облика своей коллеги, та была одета во все черное, а ее коротко стриженные волосы отливали ярко-розовым цветом. — Меня зовут Кэйли — я гример. А это Анет — наш костюмер. Хочу сразу сказать, что мы до сих пор находимся в стадии продумывания образов персонажей, поэтому не задержим тебя надолго. Мы уже видели ваши с другими актерами фотографии, но эта встреча нам нужна, чтобы, так сказать, увидеть «материал» вживую. Сейчас Анет снимет мерки, чтобы мы ее не задерживали, а после я немного поработаю с твоим лицом и волосами: попробую несколько стилей, затем сфотографирую, приведу твое лицо и волосы в первоначальный вид, и ты свободен.
В итоге Анет управилась всего за каких-то пятнадцать минут, а Кэйли на ее работу понадобилось полтора часа. Но я не возражал: удобно устроившись на стуле с, как выяснилось, встроенной функцией релакс, что позволяло настраивать его под себя, я стойко переносил все тяготы нанесения грима. Временами, конечно, было неплохо, когда мягкий ворс кисточки порхал над кожей, словно перышко или крылышки бабочки. Но иногда наносимое средство неприятно стягивало кожу, чесалось или ощущалось тяжелой и липкой массой. С волосами таких проблем не возникало: Кэйли ловко их перебирала, напоминая своими манипуляциями парикмахера, и укладывала в одном ей ведомом порядке при помощи средств, похожих на классические муссы и гели для волос. Самой приятной частью оказалось все это с себя смывать: и краску с лица, и фиксаторы с волос.
Удивительно, но когда мы закончили, я почувствовал себя вымотанным даже сильнее, чем после физической нагрузки у Джонсона. К тому же, несмотря на нанесение защитной базы перед началом подкрашивания и, насколько это возможно, мягкое удаление краски после, кожа на лице немного раскраснелась и слегка зудела. Лучше стало только после продолжительного ополаскивания холодной водой.
Далее последовала очередная репетиция при участии режиссера, который подтвердил, что этап согласования со съемочной группой уже в полном разгаре. И меньше чем через две недели нас ждет начало съемок. Это было отличной новостью для всех, особенно для меня: я больше всего любил именно эту стадию работы над фильмом, пусть многие и считали ее самой сложной. Не только потому, что приходилось подолгу гримироваться и носить неудобные костюмы, переделывать дубли, снимать не только в павильоне, но и вне его, так сказать, на натуре — это был очень трудоемкий процесс по возведению настоящего параллельного мира, в котором было задействовано множество людей и техники. И, как и в устройстве любого мира, случалось всякое, никак не поддающееся прогнозу. В таких жестких условиях не всегда находилось время даже просто поесть, не то чтобы отдохнуть.
Тем не менее, вдохновенный этими новостями и чувствующий внутреннее удовлетворение от полезно проведенного дня, я с удовольствием сел в свою машину и выехал со стоянки, предвкушая пусть короткий, но спокойный вечер дома наедине с собой. Но моим планам не суждено было так просто осуществиться: уже отъехав на приличное расстояние, я вдруг заметил валивший с левой стороны машины дым. Словно опомнившись, на приборной панели предупреждающе замигал значок, информируя о падении давления в задней шине. Еще не веря до конца в свою невезучесть, я затормозил возле обочины: как в каком-нибудь заурядном фильме, у меня банально пробило колесо.
* * *
Вечернее солнце, весь день прятавшееся за пеленой из облаков, показалось на персиковом фоне неба, зависнув между линией горизонта и густыми облаками, окрашенными в розовые и фиолетовые цвета. Его слабые лучи мягко обволакивали окружающее пространство янтарным светом, удлиняя тени растущих вдоль дороги деревьев. Против ожидания, дождь так и не пошел, несмотря на все внешние признаки. И уже от этого становилось легче.
