Я могу кое-как криво-косо порезать салат или сделать на завтрак его любимые сэндвичи, не все же ему овсянку есть, и кофе я варю гораздо лучше. Но это все не то. А еще он вегетарианец, поэтому выбор у меня невелик. И вдруг я понимаю, что должен делать. Срываюсь со стула, стаскиваю с себя домашнюю одежду, натягиваю джинсы и толстовку. Выгребаю всю наличку, что оставлял мне Брайан и которую я не успел потратить, пересчитываю скудные накопления — да, не густо, но, думаю, должно хватить, и несусь вниз. Чувствую себя Наполеоном. Главное после воплощения своего замысла не закончить, как он.
На улице хлещет дождь, и ветер гоняет остатки жухлой листвы, задирая подолы плащей пешеходов и выворачивая наизнанку казавшиеся хрупкими перед бушующей стихией зонтики. Охранник Тони курит на крыльце и зябко кутается в форменную куртку. Здороваюсь с ним, натягиваю пониже капюшон и вступаю в борьбу с непогодой. Ну и время я выбрал для своих планов, сидел бы сейчас дома, смотрел «Мстителей». Но нет ведь, «шило в жопе» спокойно жить мешает.
Нестрашно, потерплю, мне только за угол завернуть и вот он супермаркет. А рядом тот самый магазинчик сладостей, я знаю, что Брайан оттуда частенько приносит что-нибудь вкусненькое. Залетаю в теплое нутро супермаркета и стаскиваю капюшон. Не теряя времени, пробегаю все нужные отделы, складываю в корзину только необходимые продукты, хотя руки так и тянутся к чипсам да конфеткам. Расплачиваюсь на кассе, сгружаю продукты в пакет и короткой перебежкой несусь до кондитерской.
Ох, как же здесь все вкусно! Покупаю фруктовый десерт для Брайана и любимое пирожное для себя. Денег, слава Богу, хватает, даже мелочь какая-то остается, и я скидываю всю сдачу в короб для благотворительности. Теперь обратно, готовить и пытаться покорить своего мужчину. Прыскаю от смеха и бегу домой.
***
Бля… Вот это я устроил! От всего сердца, так сказать. Но я стараюсь как могу! Знаю, что опять придет уставший и полвечера провозится на кухне, пытаясь в очередной раз меня откормить, а это в мои планы ну никак не вписывается. И я так же знаю, что он очень неохотно заказывает еду из ресторанов. И разве я не способен хоть что-нибудь сделать самостоятельно? Надеюсь, что способен. Надеюсь, у меня вообще хоть что-то получится. Сто раз видел, как Брайан это делает, думаю, не тупее его буду.
Но пока получилось только кухню изгваздать. С замиранием сердца осматриваю «поле боя» и вижу, что кроме горы грязной посуды в раковине, жертв не так и много. Ничего, потом все отмою. Ведь так приятно позаботиться о нем. Пусть это даже обыкновенный ужин. Воображаю, какие будут глаза у Брайана, когда он увидит, что я тут наготовил.
Открываю духовку и заглядываю одним глазком, боясь выпустить все тепло. Выглядит вроде аппетитно, а запахи витают такие, что слюной можно подавиться. Выключаю плиту и одеваюсь. За свои старания я заслужил сигаретку. Устал жутко. Нелегкая это работа, быть соблазнителем. Представляю, как выматываются женщины, проделывая такие фокусы, да еще при кружевах и в красной помаде. Жуть!
Хватаю ключи и спускаюсь в просторное лобби, где среди кадок с разлапистыми цветами сидит Тони и читает какой-то глянцевый журнал. Стреляю у него сигаретку и вместе выходим на улицу.
— Что, твой родственник не разрешает курить?
Морщусь и пожимаю плечами. Наше родство с Брайаном так же очевидно, как и то, что королева Британии — мужчина. И Тони прекрасно понимает, что никакие мы не родственники. Именно в его смену я попал сюда, и именно ему меня представил Брайан как своего дальнего, очень дальнего племянника. Интеллигентный, одетый как фотомодель с обложки, Брайан и я, чуть краше пугала огородного, в тот момент никак не тянули на семью. Подозреваю, что Тони ни на секунду не поверил ни единому слову, но отменно сыграл понимание. Этим он мне и нравится — вопросов лишних не задает и предпочитает свято верить во все, что говорит доктор Мэй. Тони уважает Брайана.
Стоим в сторонке, чтобы не светиться перед жильцами, и травимся какой-то особо мерзкой гадостью, оба закутанные в форменные куртки охраны комплекса. В своей-то мне нельзя курить, не дай бог пропахну табаком, Брайан сразу учует и тогда точно убьет меня, с балкона своего восемнадцатого этажа скинет. А Тони и вправду курит какое-то ядреное дерьмо, но другого все равно нет, и попросить не у кого. Затягиваюсь, становится легче, даже спокойнее как-то, хотя весь этот бред, что курение успокаивает — всего лишь бред. Просто я дышу глубже, хоть и убиваю себя при этом.
— Только, малыш, ты уж и меня не выдавай. Я доктора Мэя уважаю, он мне помог в одной сложной ситуации, и не хочу лишиться ни работы, ни его расположения.
Понятливо киваю и стреляю у него еще одну сигаретку. Курим молча, смотрим на дождь и редкими фразами клянем по очереди английский климат.
Возвращаюсь в квартиру и с унылым видом принимаюсь за разгромленную кухню. К моменту прихода Брайана так устаю, что сил ни на что не остается. Но он опять задерживается, и мне хватает времени, чтобы принять душ, еще и принарядиться немного. Уже который день приходит поздно и словно избегает меня. И даже дома старается подолгу не находиться рядом. Игнорирует мои прикосновения, и если не шарахается, то все рано держит дистанцию. Ничего, я подожду, я терпеливый.
Режу овощи, ровненько так, ломтик к ломтику, сам себе удивляюсь, вот что значит вдохновение. А перед глазами так и стоит картинка из интернета, где двое влюбленных сплетены так тесно и так страстно, что остается только завидовать. Вскрикиваю от боли, бросаю нож и несусь к раковине. Так увлекся фантазиями, что чуть не погиб на «поле боя» от ранения. Ладно, это простой порез на пальце, но болит, зараза так, будто половину отхватил. Заливаю антисептиком и леплю пластырь. Доделываю салат, стараясь сосредоточится на ноже в моих руках (пальцев-то у меня не так много), накрываю тарелкой и сажусь ждать. Кухня почти блестит, романтический ужин готов, свечи лежат тут же рядом, остался только объект соблазнения. Жаль, что на бутылку вина денег не хватило.
Приходит какой-то подавленный. Встречаю его, как и положено, чисто вымытый, благоухающий, в черных самых соблазнительных на мой вкус трусах, хоть и прикрытых штанами, футболку даже новую надел по такому случаю. Изучает меня настороженно и хмурится, а я ухмыляюсь, как идиот, и молчу, но так и хочется ляпнуть: «Добро пожаловать, дорогой!». Тьфу… больше не буду читать бабские статейки.
Забираю у него пальто, наблюдая, как он поднимается к себе и постоянно кидает на меня непонимающие взгляды. Вешаю одежду в шкаф, и пока он переодевается, накрываю на стол. Главное — он дома, а значит, мы поужинаем вместе и поговорим, возможно, после посмотрим фильм или какое-нибудь телешоу, а перед сном он, как всегда, зайдет ко мне, коснется мягко рукой, улыбнется и выключит свет… И, может быть, задержится чуть подольше…
Неожиданно появляется, приводя меня в замешательство, и изумленно смотрит на мои старания: на стейки из рыбы, на красиво порезанный салат, на свечи, на меня нарядного, и улыбается.
— Это ты сам все сделал?
С гордостью киваю и подталкиваю его к стулу. Присаживается, с любопытством наблюдая за моей суетой, а я достаю одну из салфеток и стелю ему на колени. Их я тоже купил для романтической атмосферы. Соблазнять, так по полной. Зажигаю свечи и устраиваюсь напротив. Брайан осторожно начинает есть. Вроде не морщится, но и лицо какое-то странное…
— Невкусно, да? Я так и знал…
— Ты забыл посолить. — Мысленно бью себя ладонью по лбу. Ну точно же, забыл! Подскакиваю с места и лезу за солью в шкафчик. — Роджи, солонка на столе, мне этого хватит. — Улыбается зараза, а я так и застываю с пластиковой банкой в руках. Тянусь обратно, по пути, чуть не высыпая на себя все содержимое. Руки-то ходуном так и ходят. — Что у тебя с пальцем? — и голос такой участливый, прямо «мистер забота». Что, что, салат резал своими корявыми ручонками.
— Да… ерунда, — Отмахиваюсь и сажусь обратно.
Хмыкает и качает головой. А мне кусок в горло не лезет, даже если я на него всю солонку вытряхну. Ничего у меня не получается. Как можно было упустить такую важную деталь?
