— И похоже, ненастоящие, — Волков тут же опускает мои волосы, достает из кармана платок и протягивает его мне.
— Спасибо. Это точно сосиска в тесте, я ее рано утром съела. В ларьке около университета. Она еще и жареная была, никогда такого не ела, видимо, мой желудок к такому не привык, — произношу я, держась за живот.
— А может испорченную съела. Пойдем, поможем твоему организму, заодно удовлетворим мое любопытство, — берет меня под локоть, но я вырываю руку.
— Не надо мне ничем помогать, я сама. Идите…
— В жопу?
— На занятие.
— Пошли говорю, болезная, — вновь берет меня под руку и ведет на выход.
К моему стыду, по дороге в наш корпус я умудрилась еще раз извергнуть содержимое желудка. Казалось бы, откуда? Я столько не ела, только испорченные кустики, как и испачканный халат говорят о другом. Ужас как стыдно, да еще и при незнакомом человеке. Не менее неловко было отвечать на его вопросы, касающиеся моего тошнотворного самочувствия. В итоге, к моему удивлению, Кирилл Александрович сопроводил меня не в нашу аудиторию, а на отделение. А если быть точнее, в свой кабинет.
— Ну и зачем я здесь?
— Выпей сколько сможешь, — подает мне стакан с водой и рядом ставит графин. — А потом два пальчика в рот. И халат пока сними. Я скоро приду.
Я хоть и не привыкла выполнять столь неприятную процедуру, но сделала ровно так, как он и сказал. Не знаю сколько прошло времени, но после сего действа мне стало лучше. Молодец, Света, испачкала чужой унитаз и довольна.
— Здрасьте, вы Света? — испуганно смотрю на появившуюся в кабинете медсестру с капельницей в руке.
— Да.
— Ложитесь на диван, Кирилл Александрович просил вас прокапать.
— Нет, нет, не надо мне ничего.
— Слушай, давай ты не будешь ломаться, — неожиданно переходит на «ты». — Сказано-сделано. Прокапаю и быстренько уйдешь. Снимай давай кофту и живо на диван.
— А кофту зачем?!
— Рукава тугие. Не пойдет. Или под кофтой ничего нет?
— Майка есть.
— Ну и отлично. Давай, а то работы до хрена и больше.
Бесит, что я безропотно слушаюсь незнакомую женщину и делаю ровно то, что она мне сказала. Хорошо хоть майка нормальная. Ложусь на кожаный диван и принимаюсь следить за действиями медсестры, которая упорно ищет вены. Продолжалось это непозволительно долго, хорошо хоть тошнота не давала о себе знать.
— Они у меня скользящие и глубокие, давайте вы не будете меня колоть, а ему скажете, что прокапали. Давайте?
— Без давайте, — слышу над головой голос Волкова. Ну вот зачем пришел? — Хм… а если быстро и слитно произнести, будет прикольное слово-бездавайте. Почти как мат. Ну что, Леночка, не получается?
— Да тут жопа, а не вены.
— Ну жопа-это привычное для нас состояние. Надо хотя бы сделать попу. Все, иди я сам буду ковыряться в попе.
— Как скажете.
Как только медсестра встает со стула, я тоже начинаю приподниматься с дивана, вот только меня тут же опрокидывают обратно.
— Лежать. Не просто так же я тебя раздел.
— Что?!
— Ничего, Светлана Васильевна, ничего…, - берет меня за руку и тоже начинает искать вены.
— Мне не нужна капельница.
— Нужна, — констатирует он, кажется, нащупав вену. Берет спиртовую салфетку и быстро обработав мою руку вполне профессионально ставит капельницу. А говорят врачи не умеют работать руками. — Обязательно нужна. Восполним твою потерю электролитов и не только.
— А почему вы без перчаток? Не боитесь от меня чем-нибудь заразиться? Ну через кровь?
— Чем? Сожранной накануне брокколи? Или сегодняшней фактически первой сосиской в твоей жизни?
— Вообще не смешно.
— Так ведь я и не смеюсь. Кто тебе поставил царапину на лице? А это? — указывает на едва заметные следы от скакалки. — Это все негодяй автобус, попавший в ДТП? Его так швыряло, что кто-то из пассажиров тебя отхерачил ремнем?! Или веткой вербы? Чем тебя херачили, Зайка? И кто?
— Даже если и так, вам-то какое дело?
— Даже не знаю… может потому что нравишься мне, — я толком не успела обдумать сказанное, как резко открылась дверь.
— Кир, посиди с Ти… ой, извини, ты не один, — поворачиваю голову на едва знакомый голос и встречаюсь взглядом с… гинекологом. Точно, это она! Смотрит на меня… как-то не по-доброму. — У нас там срочный консилиум, беременную сбили на пешеходке… в общем, мне надо бежать. Посидишь с Тимой?
— Рита, — очень не дружелюбно произносит Волков, хмуря лоб. — Я очень занят. И посидеть с ним не смогу. Отведи его в столовую.
— Чтобы он снова нахватался сладкого? Он просто здесь посидит и не будет тебе мешать, хорошо? — осторожно интересуется женщина, поглядывая мельком на меня.
— Хорошо. Пусть побудет здесь, — бросает Волков, шумно втягивая воздух.
А через пару секунд в кабинет вбегает мальчик лет семи. Я бы сказала хорошенький, светленький мальчик, которому подмигивает Кирилл Александрович. И тут меня осеняет-мальчик на него похож. Это его сын! А гинеколог получается-жена?!
— Лежать и никуда не вставать, я быстро вернусь, — жестко произносит он мне, вставая со стула. — Мы с тобой еще не закончили. А ты, Тимофей, веди себя хорошо и не приставай к девочке.
Глава 10
Пять минут. Меня не было каких-то триста секунд… Хотя с другой стороны, ну что бы я сделал и сказал при Тимофее, останься она лежать на этом самом диване? Да ничего. Спрашивается, на кой хрен она мне вообще сдалась? Мало ли смазливых мордашек крутится вокруг, демонстрируя все свои прелести в разных ракурсах и в более привлекательной обертке? Много, очень много… если вообще не каждая вторая. Есть куда более красивые женщины, не говоря уже о более подходящем статусе и умениях. Усмехаюсь, глядя на собственное отражение в окне-пи*дун обыкновенный! Ведь не отстану же. Как пить дать-не отстану. Хорошенькая… до чего же хорошенькая. Светка-конфетка… Точно, самая настоящая конфета, которую хочется съесть. Нет, скорее жрать, желательно целыми коробками. И никакого несварения лично у меня точно не будет. Правда, перед трапезой надо разобраться с некоторыми нюансами.
— Спасибо, что посидел с Тимой.
— А ты ничего не попутала, Рит? — зло бросаю я, разворачиваясь к двери. — Тебя стучаться не научили?!
— Ты чего? Я стучала. Но ты как стоял примороженный у окна, так и стоишь.
— Утром ты точно не стучала. Больше не делай так, это раз. И не смей приводить ко мне Тимофея, это два, — ставлю чашку на стол и усаживаюсь на диван. — И я с ним не сидел, это три.
— Ты чего такой злой? Что-то случилось? — аккуратно интересуется она, присаживаясь рядом.
— Конечно, случилось. Ты приводишь сюда своего сына, чтобы тот получил порцию мужского общения и отцовской ласки. Только фишка в том, что я не его отец и меня не впечатляют чужие дети. Ты же взрослая женщина, неужели не осознаешь, что делаешь только хуже своему ребенку, давая ему ложные надежды? Мне казалось, в прошлые пару раз я дал четко понять, как отношусь к твоему сыну.
— Господи, Волков, я просто привела сюда Тимофея, потому что мне было не с кем его оставить. У них объявили карантин, я сама не ожидала, что мне придется срываться с места. Прекрати параноить.
— Почему я смог оставить его в сестринской за коробку передаренных конфет, не подскажешь мне?
— Кирилл…
— Я тридцать шесть лет Кирилл. Заканчивай, Рит. Уловки с детьми-это просто апогей женской тупости и наглости. Если непонятно повторю еще раз — я не из тех прекрасных мужиков, которые радуются чужим детям. Ни сюсюкаться с ними, ни делать вид, что я им рад, я не собираюсь.
- Давай не будем ссориться, пожалуйста. Я все поняла, больше не буду его приводить. Хотя ты врешь, Волков, — улыбаясь произносит Рита, поглаживая меня по щеке. — Тима нравится тебе. Ладно, не будем больше об этом. Поехали ко мне, а? Мама уже как час назад уехала в санаторий и Тимка нам не помешает. Я его полчаса назад передала соседке по несчастью, у них тоже карантин. На выходных с ними сижу я, зато сегодня вечером и завтра я свободна. Поехали, а?
