придет в голову повторить это еще раз?! Зачем?
И, чтобы не обострять, Сима тихо сказала:
— Сереж, если хочешь, я еще раз съезжу к врачу, в Тверь. К другой, не к той, к которой до того ходила. Хотя, в целом, три раза уже была и все анализы сдавала, тоже три раза. Они сами не знают, почему так, но говорят, что такое бывает. Все в норме, а беременность не наступает. Говорят, стресс или другие причины… Медицинских ведь патологий нет!
— Стресс, — покрутил головой Сергей. — Вот почему мужики не беременеют — из стрессов не вылезают… Ладно, хорош дуться. Пошли делать бэбика.
И он притянул ее к себе.
Сима перевела дух — семья не развалилась, все наладится. Но внутри ее с того дня поселилось отчуждение. Все чаще она смотрела на мужа новыми глазами. И эти глаза подмечали все то, на что раньше они закрывались. На его грубоватость. Ограниченность. Прижимистость — не сказать жадность. Экономия в семье — это нормально, но Сергей явно перегибал палку. Зарабатывал он прекрасно — вот ведь и дом построили, и удобства в нем все сделали. Не хуже, чем у людей, как говорится, а во многом и гораздо лучше.
В доме был компьютер, и Сима потихоньку изучила, как им пользоваться. Оказывается, интернет — это такое окно в мир! Причем социальные сети совершенно Симу не привлекали. В основном она рассматривала фото природы других стран. Стран, в которых она не побывала и, наверное, уже и не побывает… Но некоторые идеи по интерьерам — простые, но очень стильные — Сима там подсмотрела. Быт Сима всегда держала на высоте.
Питание — лучше не бывает. Сергей даже наел животик уже за три года супружества. А что ж не наесть, если жена обожает готовить и делает это отменно. Да не скучно, а с выдумкой — вечно какие-то мудреные салатики и пирожки помимо прочих сытных обедов. Выпечка — такая и сякая — любая.
— Мужики на работе завидуют, — периодически довольно замечал Сергей, которому жена каждый день снаряжала вкусно пахнущие судочки.
Сима была довольна тоже. Но все чаще муж рассказывал ей о детях коллег — о тех, что пошли в детсад, в школу или только что родились. Последние два года от этих рассказов Сима внутренне сжималась, и Сергей, чувствуя это, осекался и переводил разговор на другую тему. Но все чаще после «шалавной ссоры» (Сима так это про себя и называла) муж, вскользь упоминая о чужих детях, мрачнел и уходил в себя. Один раз даже преодолел свою страсть к экономии и практичности — это ведь нужно было им обоим! — и отправил жену в санаторий для лечения бесплодия. Бесплодия не обнаружили и там. Но и после санатория Сима не беременела…
— Пусть Сергей сходит к врачу, — не переставала подзуживать Екатерина Сергеевна. — Пока не поздно. Не молодеете, чай!
Это был бег по замкнутому кругу.
— Мам, ну оставь ты-то меня в покое, — безнадежно отмахивалась Сима. — Видимо, просто нельзя, чтобы все было хорошо. Или далеко не у всех так. И муж любящий и непьющий, да чтобы с деньгами, и домом, и со здоровьем все в порядке… Обязательно какая-нибудь ерунда будет мешать. Или не ерунда.
— В конце концов, некоторые живут и без детей, — грустно говорила мама. — Это если любят друг друга. Доченька, у вас все хорошо?
И Сима замолкала. Она не знала, что на это ответить.
Ведь поначалу все хорошо у всех. Мечты, совместные планы, розовые очки, да просто обычные бытовые надежды. Сима прекрасно понимала мужа. Он, как и все, мечтал о стандартном налаженном быте, о семье. Чтобы «как у всех и на уровне». Когда мужчина не может обеспечить этот уровень материально, у него копится недовольство собой. Увы, частенько это недовольство может вылиться на того, кто ближе всего, — на вторую половину. Но в их случае материальная и бытовая сторона была на высоте. Значит, кто слабое звено в их ситуации? Сима. Кто виноват? Сима. На кого все шишки упадут в случае чего? На Симу…
Сима безропотно сносила попреки и придирки со стороны мужниной родни. Но на другой день после того, как произошло это событие (было ли оно «событием» для мужа, Сима не знала), она совершенно безотчетно в конце дня отложила часть своей прибыли от работы в парикмахерской в конверт и спрятала его в своей старой сумочке. «Это начало конца?» — спросила себя Сима и не нашла ответа.
Ответом была сама жизнь. Текли дни, один безрадостнее другого, и потихоньку тек скудный ручеек пополнений в «стыдный конверт», как она его про себя называла. Она никому не говорила о нем, даже маме. На что она откладывала? Сима не знала. Но точно не на новую сумочку… На черный день. А дни пошли один чернее другого.
Та странная пьяная мужнина выходка была, увы, первой ласточкой. Потом полетели другие.
С одной стороны, это было закономерно — Сима так и не беременела, и ситуация никоим образом не разрешалась. Сергей все чаще приходил домой позже, и от него пахло алкоголем и незнакомыми запахами. Он отмалчивался, а Сима ничего не спрашивала.
Потом стало еще хуже — пошли претензии и упреки. Пьяные дебоши мужа, когда он не просто повышал голос, а по-настоящему пугал ее своим свирепым перекошенным видом. Она боялась, что он ударит ее. И не знала, что муж просто боялся своего отца. А тот, как и тогда, в девятом классе, припугнул, что ему не нужны проблемы с «приносом в подоле», сейчас предупредил отпрыска: «Хоть только синяк попробуй на ней оставить. Хоть раз услышу, что руку на нее поднял. Мне судов не надо, заруби на носу!»
Сима перестала узнавать в муже того уверенного в себе спокойного Сергея, которым он был в первые несколько лет после свадьбы. Теперь он уже не просто задерживался с работы, а порой и вовсе не возвращался. Демонстративно перешел спать в другую комнату. Симе казалось, что она попала даже не в кошмар, а в непрекращающийся бред. Ночные скандалы, которые наутро иногда разрешались ленивыми и почти издевательскими извинениями.
— Ох, смотри, загуляет он от тебя, — щурила глаза свекровь.
— Он уже давно гуляет, — отводила глаза Сима.
— А ты видела? Свечку держала? — нападала та.
— Для этого даже не надо держать свечку, — безнадежно отворачивалась Сима. — Ведь это не к вам он приходит после работы пьяным и пахнущим чужими духами!
— Допрыгалась, — злорадно констатировала свекровь. — Мужа удержать не можешь, детей ему не рожаешь — и какая ты после этого
