мне.
Зная, что он будет давить, пока я не сдамся, я признаю:
— Эбигейл Сартори раздражает меня до чертиков. Половину времени у меня возникает соблазн убить ее собственноручно.
Брови отца взлетают до линии роста волос.
— Неужели?
Я тут же качаю головой.
— Блять, нет. — Улыбка начинает изгибать его губы, что заставляет меня пробормотать: — Эта женщина — не более чем заноза в моем боку.
Отец кивает, но я вижу, что он мне не верит.
— Она враг, — напоминаю я ему.
— Как и твоя мать. — Он машет рукой в сторону дверного проема. — И посмотри, где мы сейчас.
Как чертов идиот, я моргаю, глядя на своего отца.
— Это невозможно. Девушка на восемнадцать лет моложе меня. Я не женюсь на той, кто настолько младше меня.
Отец подносит стакан к губам и делает глоток, после чего говорит:
— Пока обе стороны являются взрослыми и все происходит по обоюдному согласию, возраст не имеет значения.
— Ты слышал ту часть, где я сказал, что она чертовски меня раздражает? — Спрашиваю я, быстро теряя терпение от обсуждения данной темы.
— Слышал. — Папа хихикает. — Громко и отчетливо.
Я прищуриваюсь, глядя на него.
— И все же ты мне не веришь.
Он медленно качает головой.
— Не вешай лапшу на уши. Сначала они забираются тебе под кожу, и не успеешь ты оглянуться, как весь твой гребаный мир вращается вокруг них.
Забрав у отца стакан, я допиваю остатки его напитка.
— На этой забытой богом планете мой мир никогда не будет вращаться вокруг Эбигейл Сартори.
Папа кивает, и когда он наливает виски в пустой стакан, я говорю:
— Пойду-ка я спать. Максим приедет завтра. — Когда он делает глоток, я добавляю: — Не говори маме ни о чем из этого. Иначе она все уши мне прожужжит об этом.
Усмешка отца преследует меня на выходе из гостиной. Выйдя из главного дома, я направляюсь в сторону своего.
Поздний вечерний воздух холоден, особенно из-за бриза, дующего с озера вокруг острова. По моей спине пробегает холодок, и это не имеет ничего общего с прохладой в воздухе.
Сегодня днем я чуть с ума не сошел, когда увидел, что Эбигейл плачет. Я был готов перегрызть кому-нибудь глотку.
Я был так застигнут врасплох сильным желанием защитить эту невыносимую женщину, что даже не смог послать ее к черту, когда она насмехалась надо мной.
Мне, блять, на нее наплевать.
Тогда какого хрена я так бурно отреагировал на пару слезинок?
И на вопросы отца?
Я что-то упустил?
Я открываю входную дверь и, даже не потрудившись включить свет, иду в свою спальню.
Да, Эбигейл красива, и иногда ее дерзость забавна, но на этом все.
Ты дрочил больше, чем хочешь признать, с тех пор, как она переступила порог Академии Святого Монарха.
Ладно, признаю, между нами есть какое-то влечение, и то, что она флиртует со мной при каждом удобном случае, не помогает, но я не планирую предпринимать какие-либо действия. Эта женщина чертовски сексуальна, и любой здравомыслящий мужчина найдет ее желанной.
Раздевшись, я прохожу в ванную комнату и включаю краны душа. Не дожидаясь, пока вода нагреется, я встаю под струю, чтобы капли попали мне на лицо.
Эбигейл Сартори — всего лишь маленькая девочка, которая ищет развлечений, пока находится в Академии Святого Монарха.
Папочка.
Я слышу, как она мурлычет это слово, и прежде чем успеваю прогнать воспоминание, я становлюсь твердым, как скала.
Никогда в жизни не думал, что меня так возбудит, когда сексуальная женщина назовет меня папочкой.
И не просто любая женщина. А Эбигейл. Ее голос всегда полон обещаний грязного секса и сильных оргазмов.
Блять, она не только забралась мне под кожу, но и в голову.
Схватив гель для душа, я брызгаю немного себе в руку и начинаю мыться.
Когда мои пальцы смыкаются вокруг эрекции, воспоминания о теле Эбигейл, напрягающемся под моим, бомбардируют меня. Я слышу ее голос, словно она шепчет мне на ухо, и не успеваю опомниться, как извергаюсь в душе.
Господи. Это должно прекратиться.
Эбби
Многое произошло за короткий промежуток времени. Я все еще пытаюсь осмыслить это.
Аврора и Миша — это нечто. Они вроде как настоящая пара.
Поскольку Миша принадлежит к Братве, а отец Авроры по-прежнему их враг, я не понимаю, как это может сработать.
Идя с подругой в обеденный зал, я прикусываю нижнюю губу, чтобы сдержать слова. Она так чертовски счастлива, и меньше всего мне хочется испортить ей настроение.
Мы ужинаем с Мишей и его друзьями, а это значит, что мне придется сидеть за столом с тремя силовиками Братвы, которые, вероятно, без колебаний убьют меня, как только мы выйдем за пределы территории Святого Монарха.
Ура мне.
Когда мы подходим к столику, мой взгляд скользит по трем мужчинам. Все они по-своему привлекательны, и я уверена, что девушки падают от желания провести с ними ночь.
Но только не эта девушка. Моя спина напрягается, когда Алек, или как его еще можно назвать — безумец, тянется к соседнему стулу и отодвигает его, бормоча при этом:
— Усади свою задницу, женщина. Я умираю с голоду.
Ты делаешь это ради Авроры.
— Успокойся уже, — бормочу я, опускаясь на стул. Я смотрю, как Миша целует Аврору в лоб, и момент настолько сладок, что я ненадолго забываю о безумце рядом со мной.
Я беру в руки меню и, просматривая ассортимент блюд, подзываю официанта поближе.
— Что бы вы хотели заказать, мадам? — спрашивает официант.
Я постукиваю указательным пальцем по нижней губе и говорю:
— Я хочу кальмаров с лимонным соком, томленные говяжьи ребрышки, и…
— Господи Боже, — бормочет Алек рядом со мной. — Просто принеси ей все гребаное меню.
Окинув придурка хмурым взглядом, я говорю:
— Заткнись. — Я переключаю свое внимание обратно на официанта и улыбаюсь ему. — И я буду порцию картошки фри. — Как только официант смотрит на Алека, я добавляю: — О, и диетический спрайт, пожалуйста.
— Серьезно? — Алек пристально смотрит на меня. — Диетическая газировка ни хрена не поможет, когда ты так много ешь.
Что, прости?
Мой гнев достигает предела, когда я смотрю на мужчину, который явно жаждет смерти.
— Ты называешь меня толстой?
Его взгляд скользит по мне, затем уголок его рта приподнимается в мрачной ухмылке.
— Нет.
Да, именно так я и подумала.
— Мне нравится диетический спрайт, — объясняю я, затем смотрю на Аврору. — Что ты будешь?
— Твои объедки, — хихикает она.
Все делают свои заказы, а Аврора и Миша забывают об окружающем
