Кажется, моё воображение опять разыгралась.
— Хочется, — невозмутимо произнесла я. — Но сейчас меня бы устроил бы и твой пиджак, чтобы подняться наверх и переодеться. Не одолжишь? Уверена, тебя ждёт сногсшибательный вид.
Кирилл расхохотался.
— А ты быстро освоилась, Лира Гречко. Нет, не одолжу. Тебя ждёт официальная часть, и я собираюсь сделать её особенно запоминающейся, чтобы мои указания впечатались в подкорку.
Его взгляд сделался жёстким.
— Мой договор. Мои условия. Мой псевдоним. И, нет, одеться я тебе сегодня не дам. Вообще.
Он помедлил, давая мне возможность осознать его слова.
А потом протянул руку.
— Закрывай ноутбук и вставай. Мы идём ужинать.
Он специально дал мне возможность понаслаждаться текстом, пока тот ещё был полностью моим, наконец поняла я. Так, что теперь я уже вошла в ритм, присвоила себе каждую сцену, и не смогла бы оторваться, даже получив указания от заказчика.
Кем же он был, этот таинственный заказчик, готовый вложить в проект миллионы? Дать миллион мне, совершенно неизвестной ему девчонке с улицы?
И что со мной будет делать Кирилл, чтобы я его заработала?
— Но я… — начала я.
Кирилл покачал головой.
— Мои правила. Ты на них согласилась.
И выбора у меня не было.
Я помедлила. Бросила последний взгляд на ноутбук, словно из него мог материализоваться длинный плащ, что скрыл бы меня до пят.
И, не отрывая взгляда от лица Кирилла, встала.
Его железной выдержке можно было только позавидовать: он смотрел только мне в глаза. Впрочем, он наверняка перевидел девушек куда красивее меня. На заднем сиденье своей роскошной «Ауди», например.
Почему-то одна мысль о том, что этот безупречный воротничок мог быть перепачкан чужой губной помадой, как это принято по законам жанра в романтических комедиях, на миг привела меня чуть ли не в неистовство.
Одно утешало: при мне у Кирилла не будет на это времени.
Но взглянув на него ещё раз, я вдруг поняла, что совершенно не была в этом уверена. Я совсем его не знала. Если у меня вдруг начнётся творческий затык, он может сделать что угодно. И не факт, мрачно подытожила я, что мне это понравится. Особенно если он притащит любовницу прямо сюда.
Но когда я вошла на кухню, моё настроение резко переменилось.
Глава 9
Небольшой стол, за которым мы утром уплетали блинчики, совершенно преобразился. Теперь на нём грелись под горелками блюда, половину названий которых я не знала — и никогда не смогла бы всё это съесть.
Но Кирилл провёл меня мимо, и мы вышли на террасу. На чудесную террасу со стеклянными стенами и потолком, которую обнимали сугробы, и низкие столбики фонарей во дворе давали чудный оранжевый свет.
Я вдруг поняла, что следующую сцену помещу именно сюда. Впрочем, сейчас мне было не до текста: я осознала, что раздета, и что меня прекрасно видно снаружи, из сада.
— Здесь никого нет, кроме меня, — заметил Кирилл. — Или ты меня совершенно не стесняешься? Я удручён.
— Тебя удручишь, — мрачно сказала я. — Разве что отобрать у тебя выгодный контракт и разбить твоей машине обе фары.
— Ты, я смотрю, уже планируешь и то, и другое.
Кирилл отодвинул для меня стул, и я снова невольно подняла бровь. Это было странно и необычно: открыть для меня дверь, отодвинуть стул… прогнать гопников.
На миг мне захотелось побыть маленькой и слабой. Уязвимой. Должно быть, моя нагота к этому располагала. Или сам Кирилл?
Я не знала. Но, едва я опустилась на стул, мне вдруг ужасно захотелось поделиться своей тайной.
— Мой бывший парень разбил машину, — неожиданно для себя сказала я. — Чужую.
Кирилл поднял бровь, усаживаясь напротив меня.
— И почему тебя должно это беспокоить?
— Он попал на… большие деньги. Его собственная машина куплена в кредит, и он теперь не сможет его выплатить. А я — поручитель.
Лицо Кирилла не дрогнуло.
— Надо же, — ровно произнёс он. — Не я один делаю глупости в порыве страсти. Поздравляю, ежонок. Миллион тебе пригодится.
Я потянулась к салатнице, где лежали мои любимые запечённые баклажаны, но Кирилл предвосхитил моё движение.
— Я положу. А тебе пока стоит прочесть вот это.
Он кивнул на угол стола, и я впервые заметила, что под кремовой тканевой салфеткой лежат белые листы.
— Это копия, — небрежно сказал Кирилл. — Так что можешь хватать её жирными пальцами сколько душе угодно.
— Всегда знала, что если буду хорошей девочкой, рано или поздно богатый мальчик разденет меня догола и предложит продать душу, — согласилась я, перелистывая страницы. — У меня есть вариант это не подписать?
— Нет.
— Кто-нибудь когда-нибудь узнает, что роман написала я?
Кирилл помолчал, накладывая мне салат.
— Может быть, если будет утечка. Рано или поздно, скорее всего, да и стиль у тебя вряд ли сильно изменится. Но неразглашение ты подпишешь.
Он откупорил вино, и алая струя ударила в бокалы.
— Шампанского не предлагаю, рано. Но вино, уверяю, тебе тоже подойдёт.
Я скептически оглядела незнакомые термины. Впрочем, даже будь я юристом, смогла бы изменить хоть строчку?
Нет.
— Я отдаю свой роман вам, — утвердительно сказала я. — Целиком.
— И больше ты его не увидишь, — кивнул Кирилл. — Ну, билет на премьеру я, так и быть, тебе выбью. С краю в предпоследнем ряду.
Ничего себе. Ещё и экранизация.
— А ваш заказчик давно сошёл с ума? — осторожно спросила я. — Может, его уже пора запирать в комнате с мягкими стенами?
— Тогда миллион тебе точно не достанется. Ты подписываешь или нет?
Я проглядела листы ещё раз. Душу, по крайней мере, у меня не требовали. А предварительный гонорар выглядел и вовсе неплохо.
— Что будет, если мой текст не выиграет конкурс? — напрямую спросила я. — Ты мне его отдашь?
Брови Кирилла снова взметнулись.
— Зачем?
— Чтобы я опубликовала его под своим именем. В сети, если его не примет ни одно издательство.
— Не примет, — согласился Кирилл. — Позабочусь, я вредный. Так что пиши так, чтобы тебя взяли без вопросов.
— А если всё-таки не возьмут?
Он долго смотрел на меня. Я опустила взгляд и не сразу поняла, что он рассматривает мою голую грудь.
— Я тебя отпущу вместе с текстом, — наконец сказал он. — Чёрт с тобой. Но ты сильно меня разочаруешь, если не справишься.
Я еле заметно пожала плечами.
— Какая разница? Когда я допишу, мы больше не увидимся. Ну, не подаришь мне носки на Старый Новый Год, переживу как-нибудь.
— Такой удар по самолюбию, — в тон мне произнёс Кирилл. — Пожалуй, засажу тебя писать после ужина. Раз уж у меня появилась литературная рабыня, надо отыграться на ней по полной, правда?
— Можно подумать, раньше у тебя не было рабов.
— Были, — легко сказал Кирилл. — Но не раздевался ещё никто.
— Не боишься, что посадят за домогательства?
Кирилл наклонился ко мне.
— Я защищу тебя от любых обвинений, — проникновенно произнёс он. — Особенно если ты ещё раз облизнёшь губы, глядя на меня.
— Ещё раз? Я ни разу…
Он только засмеялся.
— Я ведь тебе нравлюсь, Лира Гречко. Не обманешь.
— Нравишься, — не моргнув глазом, подтвердила я. — Потому что ты меня спас, потому что погнал в горячий душ, чтобы я не заболела, потому что дал мне шанс проявить тебя. Но ещё ты пытаешься меня прогнуть, и этого я тебе не забуду.
Взгляд Кирилла пропутешествовал по моим обнажённым рукам и снова упал на губы.
— Как бы я ни хотел приступить к десерту, — с лёгким сожалением сказал он, — придётся сначала покормить моего звёздного автора. Ешь как следует. Раз уж у твоих героев нездоровая страсть к деликатесам, время дать тебе распробовать, что едят большие девочки в красивых платьях, а не голодающие студентки.
— Как-нибудь разберусь со своими кулинарными вкусами, — огрызнулась я.
