— Ну да, снова сводишь своих героев за бургерами. Проходили уже, ежонок. Ешь.
Он отлучился всего на полминуты, и перед моими глазами появилась горка аппетитных золотистых кусочков рядом с ломтиками овощей на гриле.
— Утка, — уронил он. — Не путай с курицей.
— Жаль, не крокодил, — уронила я, с невозмутимым видом расправляя салфетку на голых коленях. — Будешь кормить меня с вилки, если я откажусь?
— Не заслужила ещё, — мгновенно отпарировал он. — Просто останешься голодной.
Я подняла взгляд на Кирилла, который с очень заинтересованным видом разглядывал край моей салфетки.
— Ещё и в декольте заглядываешь. Плохой из тебя джентльмен.
— Какой есть, — сообщил он, снова усаживаясь напротив. — Ты нужна мне уязвимой. Я хочу, чтобы ты перестала прятаться от себя самой.
— Хм?
— Ты пишешь о любви. О сексе. А сама сжимаешься в комочек, шарахаешься на другой край кровати и…
Он вдруг перехватил мою руку. Я не успела увернуться.
А Кирилл приложил мою ладонь к своей щеке.
— Вот видишь? — тихо спросил он. — Ты дрожишь.
— Потому что совсем тебя не знаю, — так же тихо ответила я.
Несколько секунд он держал моё запястье. Стискивал нежную кожу, ощущал, как бьётся пульс.
А я ощущала под пальцами его щёку. Неожиданно мягкую, чисто выбритую, хотя был уже вечер. И не скажу, что это было мне неприятно.
Я едва заметно шевельнула ладонью. Провела пальцами по очертаниям высокой скулы.
— Если ты собираешься раскрепостить меня в своей постели, — сказала я негромко, — тебе всё-таки придётся разочароваться.
Кирилл медленно покачал головой, перехватывая мою ладонь своей у подбородка.
— Разочароваться придётся тебе, ежонок. И, да, я специально называю тебя так, чтобы достать тебя ещё больше.
— Спасибо, — буркнула я.
— Пожалуйста. Но я не закончил. — Кирилл сделал паузу, насмешливо глядя на моё лицо. А потом осторожно поднёс мою ладонь к губам и поцеловал её.
— Ты, моя радость, — мягко заметил он, — будешь спать со мной в одной кровати. Каждую ночь. Никакого сидения в сети до двух, никакой бессонницы на подоконнике, и никаких попыток нервно вскочить и убежать к ноутбуку в рассвет.
Он отпустил мою руку, и я тут же выдернула её. Кирилл тихо засмеялся.
— Я был уверен, что тебе понравится.
— Ты… — Я не находила слов. — Ты самый самовлюблённый, эгоистичный и… вот что ты вообще компенсируешь, а?
— Компенсировать мне совершенно нечего, — невозмутимо заметил Кирилл, подхватывая ломтик утки вилкой. — Хочешь убедиться?
Я лишь обречённо вздохнула.
— Спать, — процедила я, — этой ночью я буду в одежде. И во все последующие.
— Согласен. Роскошные сорочки специально для этого случая я тебе куплю. — Его взгляд скользнул по мне, сидящей за столом. — И платья тоже. Впрочем, без платья ты ещё красивее.
— Наверное, мне стоит обидеться, — процедила я.
— Что ты, это был комплимент творчеству любимого автора. — Кирилл откровенно развлекался. — Ешь, ежонок. Еда стынет.
Не зная, что ещё придумать, я уткнулась в тарелку.
Остывающая утка в яблочном соусе и впрямь была великолепна. А сменивший её паштет просто таял во рту. Я почти не притронулась к вину, зная, что мне ещё предстоит писать, но один-единственный глоток разлился по языку приятным послевкусием. И лишь почти расправившись со своей порцией, я вдруг поняла, что…
— Ты хочешь купить мне наряды, — утвердительно сказала я. — Дорогие наряды. Вы с заказчиком, что, одновременно головой поехали?
Глава 10
Кирилл вдруг улыбнулся.
— Допустим, мне стало забавно. Или ты и правда думаешь, что я в этом проекте ради денег, и эти пятнадцать тысяч долларов твоего гонорара что-то для меня значат?
— Ну… да?
— Нет. Мне важен сам проект, а не его доходность. И ещё я хочу посмотреть, что у тебя получится, Лира Гречко. И из тебя.
Кирилл бросил взгляд в окно, где под лучами фонарей искрился падающий снег.
— Это трудно — пробиваться самому, — произнёс он в пустоту. — Совершенно без помощи, без поддержки друзей, с нуля. Я попробовал и выжил, но процесс мне не понравился.
Я хмыкнула.
— Поэтому ты решил посадить меня в тепличные условия?
Его глаза блеснули опасным блеском. А рука, сместившись, указала на договор.
— Тепличные? Кажется, ты слишком уж уютно устроилась. Подписывай.
Я открыла рот.
— А как же условие, что моя книга останется мне, если вам она будет не нужна?
— А вот тут тебе придётся положиться на мою добрую волю, — не без ехидства произнёс Кирилл. — Изменю ли я текст договора или прослыву подлецом, посмевшим обобрать безвинную девушку? Страшно, правда?
Через стол ко мне метнулась ручка, и я машинально её поймала.
Договор…
Мой взгляд упал на страницу, не подшитую к договору. Страницу, которую я прочла первой.
Совсем простые условия. Имена героев. Изменить их — дело пяти минут. Тайны прошлого главной героини, первая, вторая, третья — я уже сейчас знала, как дать им засверкать. К примеру, сердце главной героини было разбито, когда другая девушка увела у неё жениха практически накануне свадьбы. Это я очень хорошо могла понять. Славку ведь у меня увели, пусть даже он и не особо желал на мне жениться. И это было больно. А будь я влюблена, было бы втрое больнее.
Я расскажу об этом. Смогу рассказать.
Мне только что дали карт-бланш на то, чтобы оседлать судьбу.
Кто по доброй воле от такого отказывается?
Я подняла взгляд. Хрупкая обнажённая девушка, сидящая за одним столом с уверенным и дорого одетым обольстителем… которому было нужно от неё вовсе не её тело. Какая завязка для романа, подумала я.
Впрочем, такой роман, увы, провалился бы с треском. Ведь читатели ждут счастливую концовку, а здесь всё закончится, не успев начаться.
Нет. К чёрту реальный мир. Я расскажу историю с счастливым концом, и мне плевать, под каким именем я её расскажу. Главное — она прозвучит.
Больше не задумываясь, я вывела росчерк на месте подписи. И с вызывающим видом вскинула взгляд на Кирилла.
Точнее, на место, где он сидел две секунды назад.
Я моргнула: столик был пуст.
А Кирилл…
Две горячие ладони вдруг легли мне на глаза, и наступила тьма. Мир свёлся к прикосновению и моему собственному неровному дыханию.
— И — искренность, — сообщил Кирилл мне на ухо. — Я буду задавать тебе вопросы, а ты будешь отвечать честно.
— Зачем это… — начала я, но его мизинец коснулся моих губ, запечатывая их.
— Затем, что ты не расположена откровенничать даже за романтическим ужином. Кто тебя так запугал, ежонок?
— Ты.
— Врёшь, — без сомнений произнёс Кирилл. — Я не настолько страшный.
— Именно настолько, — возмущённо выдохнула я. — Ты отобрал у меня одежду и телефон, решаешь, как я буду спать и что подписывать. А если я не подчинюсь? Отшлёпаешь?
Тёплое дыхание щекотнуло ухо.
— Хм. Идея, конечно, интересная. Но сначала ответь мне.
— На что?
— Ты хочешь написать этот роман?
— Да, — без колебаний ответила я. — Да.
— Хочешь лечь со мной в постель?
Я снова задохнулась.
— Ты…
— Шшш. — Палец снова лёг поперёк моих губ. — Хочешь или нет?
— Ни малейшего желания, — с нажимом произнесла я.
— А я ведь просил быть честной.
Да он издевается.
— Даже если бы, возможно, теоретически, гипотетически, я бы допускала такую мысль, ты убил во мне всё желание! Целиком! Насовсем, навсегда, бессрочно!
Я попыталась приподняться, но сильные руки мягко вернули меня на место.
— И снова не верю, — сообщили мне. — Но раз уж ты такая упрямая, третий вопрос. Ты хочешь переплюнуть Маринку, кем бы она ни была?
Правильный ответ…
Правильным ответом была бы ужасная банальность. О том, что все мы, авторы, создаём миры и рассказываем истории, и дружить куда естественнее, чем воевать. О том, что все по-настоящему талантливые писательницы, которых я знаю, были тактичны и доброжелательны, и ни одна не желала утопить коллегу.
