«мы носим парные кулоны», но в вопросах отдыха никогда не сходились. Она тусовщица, а я домоседка. Но мосты позади меня горят, и ехать больше некуда. К тому же мне хочется быть как можно дальше отсюда. Вызываю такси, и через пару минут уже сижу в салоне вездесущего «Яндекса».
Я зареванная, растрепанная и босая. На первый взгляд жертва домашнего насилия или еще какой гадости, которая может твориться за закрытыми дверями. Водитель азиатской внешности смотрит на меня испуганно.
— Девушка, все хорошо у тебя? — спрашивает на ломанном русском.
— Да, — киваю я и добавляю: — Отвезите меня по адресу, я поставлю пять звезд и накину чаевые.
Мы, наконец, трогаемся. Сейчас я поеду в клуб. А потом куда? Неважно. Куда угодно, только не домой.
Пока едем, я пальцами подтираю под глазами и приглаживаю волосы. Домашнее платье с принтом авокадо совсем не клубный вариант, но что делать.
Вхожу в клуб и чувствую, как вибрирует пол под босыми ступнями. Вибрация поднимается по ногам и выходит из макушки. Музыка оглушает, а разноцветные вспышки дезориентируют.
Ищу глазами Надю…и не нахожу.
— Девушка, потанцуем? — слышу пьяный голос над ухом.
Рядом «дергается» парень с голым торсом.
— Я не танцую.
— Да ладно тебе, крошка, — пытается схватить меня за руку.
Я вовремя отдергиваю руку и иду сквозь толпу, которая выёживается на танцполе. Он продирается следом, но я быстрее, потому что держусь на ногах и не хожу восьмерками.
Залетаю в женский туалет. На меня удивленно таращатся две девчонки, которые красятся с одного стика помады с надпись «тестер».
Я укрываюсь в свободной кабинке и поспешно закрываю задвижку, которая держится на соплях. Звоню Наде. Абонент не абонент.
Зачем я вообще сюда припёрлась? Кому и что хотела доказать? В вызовах вижу мамин номер. Вроде уже и не злюсь на нее так сильно, но гордость не позволяет набрать. Зарядки осталось 7 процентов. Если буду дальше сидеть тут и думать, то и такси не хватит вызвать.
Меня трясет то ли от того, что я стою на кафеле босыми ногами, то ли от страха и стресса. Телефон вибрирует. Взгляд на экран. Руслан. Руслан! Дрожащим пальцем тяну трубочку влево, на зеленое поле.
— Нара, привет!
— Привет, Руслан, — говорю я, а потом, бросаясь в слезы, умоляю: — Забери меня отсюда, пожалуйста!
Теплинка в голосе пропадает, заменяясь холодной серьезностью.
— Где ты?
— Я в клубе «Фреш».
— Я знаю где это. Минут через 10 буду. Держись…
Телефон пиликает и выключается. Я жду. Даже не могу понять прошли ли эти десять минут или нет. Трясусь и пытаюсь досчитать хотя бы до ста. Стук.
— Нара, это я, — слышу такой родной голос.
Раскрываю дверь и бросаюсь ему на шею. Не могу надышаться запахом одеколона и тик-така.
Руслан берет меня за плечи, отрывает от себя и внимательно рассматривает.
— Нара, тебя кто-то обидел?
— Нет, я в порядке. Просто там бы парень…Руслан, уведи меня отсюда, пожалуйста, — мямлю я, вцепляясь в рукав его пиджака так крепко, что аж ткань трещит.
Смотрит на мои босые ноги, покрытые слоем пыли, а потом просто кивает, и выводит в зал, приобняв за талию. Руслан ведет меня так осторожно, и мне так хорошо в его руках, что я хочу просто раствориться в них.
Он выводит меня на улицу, и я понимаю, что чувствуют заложники после освобождения. Руслан уже не первый раз меня освобождает. Открывает дверь «Audi». Она такого необычного цвета: осветленный пиджак Джокера, в который плеснули металлик. Я сажусь и млею от счастья — в салоне пахнет так же, как и от него.
Руслан мягко трогается с места, и мы куда-то едем.
— Куда мы?
— Домой тебя везу.
— Нет! — вскрикиваю я, и он резко тормозит.
— Дотнара, что случилось?
— Я с мамой поругалась.
— Из-за чего? — спрашивает спокойно.
Я не знаю, как выложить ему эту информацию. Мне очень стыдно за маму, и Руслана расстраивать не хочу, но это же и его касается напрямую.
— Дотнара, не молчи, — достает вейп и затягивается. Выпускает струйку дыма из красивых губ.
На приборной панели лежат образцы краски. Сверху — краплак розовый.
— Мама беременна, — чувствую, как у меня дрожит нижняя губа. Как у малого ребенка.
— Это же хорошая новость, — отвечает спокойным рассудительным тоном, от которого сердце вновь зажигается стыдом. В этот раз за себя.
— Она предала нас! — выпаливаю я, выпустив все колючки разом. — Просто выкинула из жизни!
— Дотнара, так нельзя. Это же неправда, ты сама понимаешь, — Руслан, который всего на несколько лет меня старше, говорит со мной, как с ребенком. — Вы с папой всегда будете занимать особое место. Но она ведь тоже имеет право на счастье. Только подумай, что когда ты выйдешь замуж, у нее ничего не останется. И мой папа, и этот ребенок вовсе не замена. Просто попытка жить дальше.
— Руслан, мне все равно так плохо и обидно, — склоняю голову ему на плечо.
— Нара, это эмоции. Ты немножко преувеличиваешь, как и все творческие люди. Родители это важно, но если тебе за двадцать, надо строить свою жизнь. Искать свое место в ней… А родители уже дали нам, что могли, и мы не в праве требовать, чтоб они только и делали, что жили нашими жизнями. Еще успеют помочь с внуками.
Я уже не ребенок, и Руслан, по сути, взрослый мужчина. Скоро женится на своей Кристине, заведет детишек, а я так и буду марать бумагу никому не нужная. Он прав, логичен, но от этого только больнее. Слезы текут по щекам, а жалость к себе становится абсолютной.
Звонит телефон. Контакт: Светлана Юрьевна.
