Незадолго до обеда дверь в кабинет Сорайи открывается. Я отрываю взгляд от электронного письма мошенника-подонка и выпрямляюсь на стуле. Сорайя выходит из кабинета, и я сразу же замечаю, что она выглядит взбешенной.
— Боже, эта гребаная женщина бесит! — шипит она, перекидывая свои длинные локоны через плечо. — Пенелопа! — зовет она. — Если Ида снова позвонит, скажи ей, что меня нет.
— И куда же вы ушли? — уточняет Пенелопа.
— Плевать. Скажи ей, что я умерла, если хочешь, только не соединяй меня по телефону с этой женщиной! — отвечает Сорайя.
Вау.
Довольно разительный контраст. Вчера она была такой приветливой и понимающей, а сегодня ведет себя так, будто Ида пописала ей в тарелку с хлопьями.
Должно быть, Сорайя чувствует, что я смотрю на нее, потому что быстро разворачивается ко мне. Выражение раздражения исчезает с ее лица, и она вздыхает.
— О, прекрасно, ты уже работаешь, — говорит она, направляясь к моей кабинке. — Я не знала, получится ли войти в систему без удостоверения.
Мои мысли мгновенно возвращаются к Марко, и я еще больше благодарна ему за то, что не пришлось оформлять фальшивое удостоверение у Мауса. Выдавив улыбку, пожимаю плечами.
— Прошлым вечером произошла забавная вещь… когда я вернулась домой, офицер Пирелли ждал меня у подъезда с моими правами.
Сорайя прислоняется бедром к кабинке, глядя на меня с любопытством.
— Твои права были у Марко?
— Да, он сказал, что вернулся туда, где остановил меня, и нашел их посреди улицы. Так что кризис предотвращен.
Дьявольская усмешка появляется на губах Сорайи, когда она скрещивает руки на груди.
— Правда? — самодовольно спрашивает она.
Думаю, мне больше нравится сердитая Сорайя. Образ кошки, которая съела канарейку, на самом деле ей не подходит, и я чувствую себя некомфортно, когда она предполагает, что между мной и ее другом что-то происходит. Конечно, с его стороны было мило отдать мне документы, и я даже накину ему несколько очков за то, что он сыграл роль моего парня, но на этом всё. Наше следующее свидание будет в суде, и я планирую оспорить эти штрафы — плевать, насколько Марко сексуален.
Пытаясь перевести разговор в другое русло, я поворачиваю к Сорайе экран своего компьютера, но она не клюет на наживку.
— Что? — уточняю я.
Она качает головой.
— Ничего.
— Хорошо, так вот… эти материалы…
Мои слова обрываются, когда звучит голос Пенелопы.
— Сорайя, Марко… э-э, я имею в виду, мистер Пирелли, звонит по второй линии.
Ухмылка на лице Сорайи расплывается шире, и я молча проклинаю копа, когда босс разворачивается на каблуках и направляется обратно в свой кабинет, чтобы ответить на звонок. Когда она исчезает из виду, я ударяюсь лбом о клавиатуру.
— Помяни черта…
Глава 7
Марко
Я провел большую часть ночи с пакетом замороженного горошка, прижатым к щеке. Вернуть Антонии ее удостоверение было ошибкой, но я не мог остаться в стороне. Я желал большего от этой дикой женщины, и когда выпил шесть банок пива и залечил ушибленную челюсть, то решил, что одной случайной встречи недостаточно.
Я мечтал, чтобы Антониа Де Лука оказалась в моей постели.
Хотел, чтобы она извивалась подо мной, выкрикивала мое имя и умоляла о большем.
Убедив себя, что подобные мысли в голове из-за алкоголя, я буквально заставил себя заснуть, задавшись целью проснуться новым человеком. И напрочь забыть о вспыльчивой мегере, которая отправила обычный понедельник в гребаный штопор.
Но вы же знаете, как говорят: пьяные слова — это трезвые мысли. Когда прозвенел будильник, я открыл глаза и обнаружил, что обхватил рукой член, и, как дурак, повернул голову, ожидая увидеть Антонию рядом со мной.
Мечты, чувак, тебя погубят.
Я вытащил себя из постели, принял душ и все это гребаное время изо всех сил старался выкинуть девчонку из головы и убрать руки от своих причиндал. К тому времени, как я добрался до участка, мысли о ней всплыли снова. На этот раз в них она не была голой и потной от того, что я оттрахал ее шесть раз в воскресенье, а была с этим неряшливым байкером Хаундом, и мой разум продолжал прокручивать одни и те же слова снова и снова:
«Хаунд думает, что у него есть какие-то права на меня, что он несет за меня ответственность».
Довольно серьезная позиция для мужчины, когда он не ее парень. Мне это не понравилось, и вместо того, чтобы печатать отчеты, я обнаружил, что копался в базе данных в поисках информации об этом персонаже — Хаунде. У меня не было настоящего имени этого засранца, поэтому я провел поиск по «Восставшим из Ада», однако прежде чем система смогла найти какие-либо данные, меня вызвали на бытовой конфликт.
С вмешательством в жизнь Антонии придется подождать.
Мы с напарником Ричи сели в патрульную машину и помчались к месту, указанному по рации, где наткнулись на недовольную жену, которая подожгла одежду своего мужа, потому что тот забыл оплатить счет за кабельное телевидение. Семьсот тридцать шестая причина не вступать в брак.
Женщины реально чокнутые, и все же, когда Ричи связался по радио с пожарной службой, я подумал об Антонии. Она определенно из тех, кто может поджечь мужские боксеры вместе с бегониями.
Как только пожарные приехали и потушили огонь, мы приняли заявление мужа.
— Ставлю десять баксов, что завтра он вернется домой, — говорит Ричи, когда мы наконец отъезжаем обратно в участок.
— Двадцать на то, что мы снова приедем сюда на следующей неделе, — парирую я.
Напарник качает головой, выруливая за угол.
— Если Тина когда-нибудь подожжёт мои вещи, я сбегу в горы.
Приподняв бровь, разворачиваюсь к нему. Вот сукин сын. Если жена Ричи подожжет его одежду, он будет трахать ее всю следующую неделю. Как и я, этот парень сходит с ума. Поэтому он женился вот уже в четвертый раз. Первые три жены были слишком тихими. С Тиной жизнь гораздо интересней, а Ричи предпочитает женщин, которые время от времени устраивают скандалы.
В этом отношении мы с ним похожи.
Мне нравятся дамы, которые не боятся выражать себя, бросают вызов и держат в напряжении. Я бы предпочел, чтобы Антониа не поджигала мои вещи, но если я это заслужу — что ж, тогда не стоит ожидать ничего меньшего.
И снова мысли возвращаются к девушке. Тот факт, что я не могу избавиться от нее, настораживает, но я игнорирую чувства, поскольку начинаю задаваться вопросом, а не испортил ли ее этот придурок Хаунд.
Бормоча проклятия, отвожу взгляд от Ричи и провожу рукой по лицу. В ту секунду, когда моя ладонь касается ушиба на челюсти, я вздрагиваю, и Ричи замечает это.
— Расскажешь, что произошло, или мне самому догадаться? — задает он вопрос.
Я реально не хочу ему рассказывать. Этот парень беспощадный. Если я скажу ему, что приложил все усилия, чтобы вернуть девушке ее права, и получил по морде, это разлетится по всему департаменту. Надо мной будут издеваться в течение нескольких недель, а я не собираюсь заново переживать «дни новичка».
Нет, бля*ь, спасибо. Я отсидел свой срок.
— Да так, пустяки.
— Чушь собачья. Кого ты разозлил на этот раз?
— На этот раз? Ты говоришь так, будто это обычное явление, — ворчу я.
Если бы я разговаривал со своим двоюродным братом Тигом, он бы напомнил, что я также был и боксерской грушей Грэма.
Вот что получаешь за помощь другу.
Однако Ричи не знает, что я получил удар от мужа Сорайи. И теперь кажется, что он идеальный кандидат, которому можно довериться. Господь свидетель, мне нужен кто-то, кто наставит меня на путь истинный, и дедовщина, возможно, того стоит, если она поможет выкинуть Антонию из головы раз и навсегда.
— Я встретил девушку… остановил ее вчера и выписал ей три штрафа.
Его брови взлетают вверх, и видно, что он изо всех сил старается не рассмеяться мне в лицо.
