тебя образумить.
— Аннели, — говорю я в отчаянии.
— Ладно, хорошо.
— Входи, мама.
Она входит в спальню, неся три пакета с огромной улыбкой на лице.
— Это только что доставили для тебя.
— Я ничего не заказывала, — уверяю я, смущаясь.
— Там конверт с твоим именем. Уверена, что это от Адриана, — радуется мама.
Я беру пакеты и кладу их на кровать рядом с собой, прежде чем открыть конверт.
«В пакетах — твой обязательный наряд для сегодняшнего вечера. Волосы распусти. Отказ следовать инструкциям повлечет за собой суровое наказание.
Искренне, Твой владелец,
он же Ценитель кисок
P.S. Не вздумай играть со мной».
— Что там написано? — спрашивает мама.
— Ничего важного. — Я засовываю открытку обратно в конверт, а затем кладу его в карман.
— О, это, должно быть, личное. — Мама подмигивает.
Я открываю первый пакет и обнаруживаю пару черных туфель на шпильках «я сейчас сломаю свою гребаную шею».
— О, какие милые. — Мама берет одну для дальнейшего осмотра.
Аннели присвистывает.
— У них же красная подошва.
— Что?
Она закатывает глаза.
— Как ты можешь настолько не разбираться в моде? Они созданы Кристианом Лубутеном и очень дорогие.
— Ну, в них я точно убью себя.
— Не будь такой мелодраматичной. Просто ходи очень, очень медленно.
— Ну и ну, спасибо за совет, — язвлю я.
— Не за что, тупица, — мило отвечает Аннели.
В пакете номер два — едва заметный, чересчур откровенный комплект из красного кружевного бюстгальтера и стрингов. Крошечные треугольные трусики почти не прикроют меня.
— О боже мой! — Мама обмахивает себя.
— Черт, похоже, сегодня ты получишь массу удовольствия. Не могу дождаться, чтобы увидеть, что скрывается в третьем.
Я не решаюсь открыть последний пакет. Арт наверняка заставит меня выглядеть как дешевая проститутка. Я приятно удивлена, обнаружив простое, но элегантное черное атласное платье длиной до бедер с узкими бретельками.
— Оно прекрасно, — восхищаюсь я.
— Во сколько у тебя свидание? — спрашивает мама.
— Я должна быть в восемь.
— Но уже почти семь часов. Разве ты не должна принять душ и одеться? — спрашивает Аннели.
— Вот черт. — Я бегу в ванную.
Это очень плохо.
Син
Водитель останавливается перед роскошным зданием на двадцать минут позже назначенного мне времени. Я чуть не вываливаюсь из машины, торопясь попасть внутрь. При моем приближении швейцар приветствует меня дружелюбной улыбкой и открывает дверь.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста. Хорошего вечера.
— И вам тоже.
Удивительно, но Арт не звонил и не писал, но я не чувствую облегчения. Его молчание говорит о многом. Неизвестно, какие злые мысли роятся у него в голове в эту самую секунду. С убийственными шпильками в руках я бешено мчусь мимо консьержки к лифтам, босиком.
— Простите, — окликает женщина, сидящая за стойкой.
— Да?
— Вы должны предъявить удостоверение личности и зарегистрироваться.
— Я очень спешу. Вы можете сделать исключение?
— Извините, к сожалению, это невозможно. По правилам, гости должны предъявить удостоверение личности и зарегистрироваться.
Я нехотя подхожу и протягиваю ей свои водительские права, после чего записываю свои данные в журнал посетителей.
— Мисс Бело, для вас оставлен пропуск на лифт в пентхаус. Он последний справа.
Я киваю, принимая предложенный жетон. Прижимая к груди смертоносные шпильки и сумочку, как защитный щит, я вхожу в лифт, который доставит меня к вратам ада. Мурашки пробегают по телу, когда двери открываются. Арта нигде не видно, но я знаю, что он там, ждет. Что он сделает со мной? Неизвестность вызывает во мне дрожь.
— Чего ты ждешь? Вылетай и сыграй со мной, птичка. — Его голос отдается эхом, поэтому трудно понять, откуда он доносится.
— Я потеряла счет времени.
— Отговорки, сплошные отговорки.
Медленно я выхожу в тускло освещенное фойе, оглядываясь по сторонам в поисках любого признака опасности. Внезапно меня бросает на пол. От удара мои зубы вонзаются в язык, наполняя рот кровью. Шпильки и сумочка разлетаются по блестящему мрамору.
Я пытаюсь встать, но Арт ставит ногу на середину моей спины, заставляя лежать.
— Почему туфли не на твоих гребаных ногах?
— В них трудно ходить.
— Да мне похуй! Я приказал тебе их надеть! — Он убирает ногу. — Ползи.
Арт пинает меня под зад, когда я поднимаюсь, заставляя меня снова рухнуть на пол.
— Ублюдок, — бормочу я.
— Как ты, блядь, меня назвала? — рычит он.
— Ублюдок!
Он вцепляется в мои волосы и тащит в гостиную.
— Отпусти меня! — кричу я, кусая его за лодыжку.
— Твою мать!
Арт поднимает меня на ноги и жестоко сжимает горло, пока я бью его в грудь.
— Боец до самого конца, я вижу.
— Чертовски верно, — задыхаюсь я.
Он ударяет меня о стену, сотрясая мой мозг.
— Сдавайся, — советует он, сжимая сильнее.
Мои руки слабеют, и в конце концов падают по бокам из-за недостатка кислорода. Чернота танцует на краю моего зрения.
— Правильно, птичка. Сдавайся. Ты никогда не сможешь победить меня, но когда ты пытаешься, это очень забавно.
Воздух наполняет мои изголодавшиеся легкие, когда он освобождает мое горло.
— Я хочу тебя голой, сейчас же.
Арт расстегивает ремень, когда я не повинуюсь.
— Хочешь попробовать?
Я не готова узнать, действительно ли он отшлепает меня, поэтому вместо того, чтобы бросить ему вызов, как того требуют мои инстинкты, снимаю платье. Я дрожу под его пристальным взглядом. Эрекция Арта видна сквозь брюки. Затем я расстегиваю лифчик и спускаю бретельки вниз по рукам, чтобы они упали на пол. Он протягивает руку и скользит по моей коже легкими прикосновениями, прежде чем опуститься на колени.
— Я сниму это. — Он срывает с меня стринги. — Черт, да они промокли. Тебя возбуждает борьба со мной?
Да, но я отказываюсь признать его правоту.
— Нет.
Арт сильно шлепает меня по заднице.
— Не ври мне.
Встав, он подносит ткань к носу и глубоко вдыхает.
— Я скучал по этому запаху, — стонет он. — Ты побрилась для меня? — Он скользит пальцами по моему голому лобку.
— Нет, сделала это для Адриана, — усмехаюсь я.
Еще одна ложь, но мне нужна хотя бы одна маленькая победа в нашей игре в кошки-мышки. Тело Арта начинает слегка дрожать, а черты его лица превращаются в гранит. В глубине его ярко-зеленых глаз затаилась ярость. Он поглаживает тыльной стороной ладони мое лицо.
— Люди исчезают каждый день без следа, и их больше никогда не находят, птичка.
Дрожь пробегает по моему позвоночнику от зловещей угрозы.
— Несчастные случаи тоже случаются каждый день. Будет очень жаль, если что-то случится с этим милым личиком. Кому ты тогда будешь интересна?
— Ты меня не запугаешь, — говорю я с ложной бравадой.
— Если бы это было
