правдой, ты бы не дрожала. — Ухмыляется он.
Опасная аура, которая окружала Арта в старших классах, увеличилась в десять раз. Он не тот человек, которому стоит перечить.
— Надень обувь. Я скоро вернусь.
Я с презрением смотрю на эти чудовища, пока иду к тому месту, где они лежат на полу. Подхватываю туфли, всерьез подумывая о том, чтобы выбросить их в чертово окно, пока не вспоминаю о ремне. Это не может быть так больно. В конце концов, я решаю надеть их на ноги. Несмотря на все мои усилия оставаться совершенно неподвижной, мои ноги шатаются.
Арт возвращается с зажженной сигарой в одной руке и бокалом, наполненным ликером янтарного цвета, в другой. Его взгляд блуждает по моему телу, пока он делает длинную затяжку сигарой, затем медленно выпускает дым из ноздрей и рта.
Он садится на диван.
— Иди сюда.
Мне требуется много сил и равновесия, чтобы не упасть на задницу, когда я медленно, спотыкаясь, подхожу к нему. Я останавливаюсь прямо перед Артом.
— В некоторых случаях тебе придется носить каблуки, когда ты будешь со мной, так что пришло время потренироваться. Ходи туда-сюда по прямой линии.
— А если я сломаю лодыжку?
— Практика будет продолжаться, пока я не скажу иначе, так что лучше надейся, что не сломаешь. Приступай. — Он потягивает темную жидкость.
Черт, зря я не выбросила эти ублюдочные туфли в чертово окно. Я поворачиваюсь, и спотыкаясь, прохожу через всю гостиную. Черт, это самое напряженное упражнение, которое я когда-либо выполняла. Моя левая лодыжка подводит, и я тяжело падаю на пол.
— То, как тряслась твоя задница при падении, просто охуенно, детка.
— Пошел ты, — огрызаюсь я, поднимаясь на ноги.
Мои глаза встречаются с глазами Арта, когда я начинаю снова идти. Он ставит стакан на пол, затем достает свой член из штанов и неторопливо проводит рукой по нему вверх и вниз. Мой рот наполняется слюной от этого эротического зрелища. Я вспоминаю ощущение его мужского достоинства, восхитительно заполняющего и растягивающего меня. Я меняю направление и делаю всего несколько шагов, прежде чем меня хватают сзади, одной рукой сжимая мою грудь, а другой — мою киску. Я стону, прикусив нижнюю губу.
— Знаешь, что идеально сочетается с сигарой и виски? — Он целует мое ухо.
Я качаю головой.
— Киска.
Он грубо бросает меня на пол.
— Ложись на спину и раздвинь ноги.
Я переворачиваюсь, открывая себя для него. Мое лоно сжимается в предвкушении, пока Арт раздевается, затем опускается на колени и зарывается лицом между моих бедер. Он пожирает мою киску. Нет другого слова, чтобы описать это. Мои бедра извиваются напротив его рта, когда он сосет и проводит языком по клитору. Я теряю себя в торнадо, нарастающем внутри меня, пока, наконец, не достигаю кульминации, вскрикивая от удовольствия. Арт ползет вверх по моему телу, захватывая мои губы в поцелуй. Нет, не поцелуй — клеймение. Наши языки борются за превосходство, мы прижимаемся друг к другу. Он поднимает мои ноги себе на плечи и вводит свой член в меня, растягивая до предела.
— О боже, — шепчу я, когда он стонет.
Он начинает неистово трахать меня, не давая моему телу времени привыкнуть к его вторжению.
Это рай и ад.
— Такая теплая и влажная, — рычит он.
Арт без устали долбит мое тугое отверстие, проникая глубже с каждым толчком вперед. Наши стоны вместе со звуком ударов плоти о плоть создают чувственную музыку. Я теряю рассудок от этой страсти, и мне наплевать. Он трахает меня со свирепостью, которая должна меня до смерти напугать, но этого не происходит. Вместо этого я впиваюсь ногтями в его задницу, подстегивая его.
— Ты не можешь кончить в меня. Я не принимаю противозачаточные.
— К черту, я не буду выходить.
— Я серьезно.
— Я не трахал тебя восемь лет. Я ни за что на свете не вытащу его.
Когда он двигает бедрами быстрее, еще один оргазм проносится через меня, заставляя мою плоть судорожно сжиматься. Это прекрасное мучение.
— Син, — кричит Арт, достигнув кульминации. — Блядь, как же ты довела меня до такого.
— Ты мог бы просто оставить меня в покое.
— Если бы только у меня хватило силы воли, но ты так сильно меня держишь. Может, если бы ты сказала правду, я бы смог жить дальше.
— Ты не веришь в правду.
Он встает, с силой поднимает меня на ноги. Тащит меня через всю гостиную к винтовой лестнице.
— Я еще не закончил с тобой.
Я несколько раз спотыкаюсь, пока Арт тянет меня вверх по лестнице.
— Притормози!
Он затаскивает меня в скудно обставленную, но огромную спальню с окнами от пола до потолка, выходящими на пляж. Подводит к деревянной доске, с прикрепленными к ней ремнями.
— Что ты делаешь? — Я изо всех сил пытаюсь вырваться.
— Не бойся, птичка.
Большой сильный ублюдок пристегивает оба моих запястья ремнями за пару минут.
Сейчас он будет меня пытать.
Я стою лицом к стене, поэтому понятия не имею, что будет дальше.
Арт встает на колени и стаскивает шпильки с моих ног. Без дополнительной высоты только кончики пальцев касаются пола. Он ошеломляет меня, раздвигая мои ягодицы и облизывая найденную там сморщенную дырочку.
— Я помню, как исследовал это место своими пальцами в старших классах. — Он целует девственную область. — У тебя когда-нибудь был анальный секс?
— Нет и не хочу.
— Очень жаль. — Он встает.
— Что это значит?
— Сейчас узнаешь. — Он уходит.
— Куда ты идешь?
Арт возвращается и удивляет меня, когда втирает прохладный гель между ягодиц.
— Что это?
— Смазка.
— Пожалуйста, не надо! — кричу я.
— Не напрягайся. Тебе будет легче.
— Нет!
Он размещает свой член у моего входа и начинает медленно проникать в меня.
— Я умоляю тебя не делать этого!
— Успокойся и сделай глубокий вдох. — Он проникает дальше, болезненно растягивая меня.
— Пожалуйста, — плачу я.
— Ш-ш-ш, все хорошо. — Он скользит рукой по моему дрожащему животу и останавливается, чтобы погладить и ущипнуть мой клитор.
Арт прижимает мое лицо к стене, целует шею, когда полностью входит в меня. Мой рот открывается в беззвучном крике. Наслаждение и боль восхитительны. Он стонет, делая паузу на мгновение, прежде чем начать трахать мою задницу глубокими длинными ударами. Я закрываю глаза, теряя себя в вихре, набирающем обороты внутри моего тела.
— Видишь? Все не так уж плохо, — бормочет он.
Я наклоняю голову и захватываю губы Арта в страстном поцелуе, заставляя его контроль над собой ослабнуть. Он начинает трахать меня как одержимый — дико и яростно. Мои пальцы ног отрываются от пола при
