спрашивает, залетный папаша. Жили без тебя восемь лет, еще столько же проживем!
Наташа шагала по длинному светлому коридору. То и дело друг друга сменяли фотографии выпускников в цифровых фоторамках на стенах. На стеллажах стояли кубки, награды учеников, доски с инструкциями, благодарностями и пожеланиями внушали уважение к этому месту. Кроме ругани двух родителей, доносящейся из кабинета директора. Степанова приблизилась и постучала. По ту сторону повисло молчание. Она осторожно приоткрыла дверь, входя в просторное помещение приемной. Секретаря не было, зато на диванчике ютились двое мальчишек, а подле них — молодая пара.
— Наталья Алексеевна?
— Да, здравствуйте.
Взгляд Зои Федоровны из-под очков заставил ее поморщиться и кивнуть. Наташа поначалу не обратила внимания на пару, бросилась сразу к Даниле и принялась осматривать синяк на скуле, пока он шикал в ответ.
— Рада, что вы пришли. Наконец-то мы все в сборе, — пробормотала Зоя Федоровна каким-то грустным голосом. Словно она уже устала от посетителей и хотела поскорее закончить беседу.
— Надо за детьми лучше смотреть. Нам бы вообще сюда ехать не пришлось, — услышала Наташа раздраженный голос мужчины позади себя. Он показался ей смутно знакомым. Бросив взгляд на второго мальчика, Степанова с удивлением отметила его сходство с Владом. Такой же рыжий, голубоглазый, только губы надувал и недовольно хмурился. На носу у него красовался специальный заживляющий пластырь.
— Я конопатому пирку разбил, — заявил Данька, с торжеством покосившись на своего одноклассника.
— Нашел чем гордиться, — рыкнула на него Наташа и мысленно еще раз поворчала на мать за такой подарочек. Взяли очаровательного пупса из детского дома, а вырос маленький избалованный монстр.
— Послушайте, Андрей Сергеевич…
— Радов, ты можешь заткнуться? Твои птичьи права отца здесь никому не интересны.
Наташа резко подняла голову и отвлеклась от парнишек, которые вновь оскалились друг на друга. Знакомая фамилия обухом ударила по голове. В глазах помутнело, и она обернулась, уставившись прямо на старшего брата Влада — Андрея.
— Скоро твои права станут птичьими, Демидова, — прошипел в ответ Радов.
Блондинка напротив него задрала подбородок и показала средний палец с красным маникюром разъярённому Андрею. Ее Наташа тоже где-то видела. Если актриса, значит, на рекламных баннерах точно встречалась. Только имя не всплыло в памяти.
— Оксана Константиновна, прекратите немедленно! Здесь же дети!
— У-у-у, Стас, предки просто огнище, — услышала Наташа голос брата, — твоя мама сейчас твоему папе фейс размажет по стене.
— Да пофиг вообще. Пусть хоть в окно выкинет, — буркнул в ответ Стас Демидов.
Мальчишки помирились, а родительский скандал набирал оборот. Андрей Радов что-то заявил про лишение прав, и Оксана Демидова бросилась на него в желании затоптать шпильками. Здесь разбираться должны были взрослые, не дети. Пока блондинка кровожадно тянула длинные ногти к красивому лицу отца своего ребенка, Наташа про себя помолилась, выступила вперед и заорала на всю приемную:
— Сто-о-оп!
Ей пришлось встать между тяжело дышащей парочкой. Судя по флюидам ненависти, они в любой момент готовились растерзать друг друга. Точнее, Оксана. А вот Радов явно фиксировал каждое ее движение и записывал в подкорке мозга.
— Я тебя лишу родительских прав, — выплюнул Андрей ядовито, ткнув в Оксану пальцем. — Сумасшедшая.
— Попробуй еще раз подойти к моему сыну, и твой труп найдут в канаве, скотина! — заорала она в ответ.
— Успокойтесь! — вновь попытались призвать их к порядку Наташа и Зоя Федоровна.
Послышался вой. Родители Стаса резко замолчали и повернулись к мальчикам. На диване, съежившись, сидела маленькая копия Влада — Стас. Он заткнул уши, вопил и раскачивался из стороны в сторону, словно его изнутри терзали демоны. Данила рядом испуганно смотрел на одноклассника, раскрыв рот.
— Отлично, — мрачно изрекла Наташа, не зная, что делать. — Доорались.
Оксана бросилась к сыну и обняла за хрупкие плечи. В такой атмосфере никакого разговора о поведении детей речи не шло. Наташа предположила, что подрались они вовсе не из-за глупого спора. Зоя Федоровна схватилась за грудь и устало простонала:
— Уволюсь, надоели, — и Степанова вполне могла ее понять.
Через два часа напряженной беседы Наташа вышла на крыльцо с желанием покурить и выпить. Неважно, в каком порядке, главное, чтобы побольше. Она похлопала по карманам байкерской куртки, но вспомнила, что бросила курить несколько лет назад и печально вздохнула. За спиной хлопнула дверь, но Степанова не обернулась. Кто-то щелкнул кнопкой электронной сигареты совсем рядом, и Наташа с восторгом вдохнула дым.
— Вы знаете, что в школе курить запрещено? Тем более дымить. Можно переключить функцию, — для видимости поворчала она и поежилась от пронизывающего ветра.
— Тогда тебе придется завистливо смотреть, как я наслаждаюсь своей сигаретой, — послышался равнодушный ответ, и Степанова повернулась.
Андрей Радов от Влада отличался широкими плечами, развитой мускулатурой, которую не скрывала верхняя одежда, и надменным выражением. Те же глаза, тот же нос, подбородок, но черты лица немного резче. И волосы на пару тонов светлее, словно выгорели на солнце.
Она попыталась вспомнить хоть что-то о нем, но биография этой семьи почти стерлась из памяти вместе со школьными буднями. Остались только Влад и его вечные подколки. Странно, ведь Наташа точно помнила, что они уже встречались. Впрочем, это совсем не ее дело.
— Все-таки стоит заботиться об окружающих. А еще можно заработать штраф, — иронично заметила Наташа.
— Адвокату сейчас про законы и штрафы втираешь? — усмехнулся Андрей, на что Степанова фыркнула.
Зря ему бывшая по морде не дала. Пару раз съездить, чтобы поменьше язвил. Хотя ей больше показалось странным, что Влад никогда не упоминал племянника. Не знал, что ли?
— У тебя для адвоката явные проблемы с бывшей женой.
Взгляд Андрея потемнел.
— Она мне не жена, — процедил он жестко. — Никто и звать никак.
— Мать Стаса, — напомнила Степанова.
Радов прищурился и хмыкнул от упоминания сына.
— Забавно, — хохотнул он, убирая сигарету и натягивая перчатки.
Наташа озадаченно наклонила голову, но продолжения не услышала. Андрей спустился на несколько ступенек, затем вдруг обернулся и пристально посмотрел на нее. Да так, что ей захотелось убежать подальше.
— Степанова, значит, — протянул он елейным тоном
— Я.
В голове мелькнула мысль, что, возможно, Андрей ее узнал. Впрочем, так и есть. Спустя минуту он задумчиво постучал по циферблату, а после довольно щелкнул языком.
— Скажи-ка, На-та-ша, — растягивая по слогам ее имя,
