сейчас с его губами. Мои распущенные волосы, наверняка, щекочут его шею, но Алмазов по-прежнему не подает признаков пробуждения, хотя знаю наверняка — просыпается. Но поиграть в недотрогу за то, что я бужу его — это святое. Такое же святое, как добраться до шеи, чуть втянуть губами вкусно пахнущую кожу, но без следов.
Возвращаюсь к его рту и начинаю медленно обводить языком его губы. Ох, как мне нравится его будить. Отстраняюсь от его лица и веду дорожку поцелуев по обнаженной груди. Сама при этом трусь об его голое тело своей почти неприкрытой сорочкой грудью. Просто это и сорочкой назвать сложно. Как сказал сам Сережа несколько часов назад «сиськи на выкат».
Трусь об него как кошка, так, что спустились не только лямки сорочки, но и ее верх, уже полностью оголяя мою грудь. Вот теперь я в полной мере ощущаю, что Алмазов просыпается. Об этом говорят не только его переместившиеся руки и довольная мордашка, но и не менее важный орган.
— С Новым Годом, Сергей Александрович, — игриво произношу я, вновь возвращаясь к его губам.
— С Новым, — хрипло шепчет Сережа мне в губы.
Быстро целую и возвращаюсь к его груди. Спускаюсь поцелуями вниз, борясь с диким волнением, которое вдруг разгулялось по телу. Могу поклясться, что Сережа понял, что я затеяла. Ну да, в конце концов, целовать его до паха еще не приходилось. Сглатываю и, обхватив его член одной рукой, медленно провожу языком по горячей плоти. Совсем не страшно и не противно, наоборот. Особенно, когда замечаю, как Алмазов улыбается и шумно выдыхает. Меня заводит его реакция ничуть не меньше, чем его виртуозные ласки с моим телом. Перевожу дыхание и обхватываю губами головку его члена. Сердце стучит как ненормальное, коленки подкашиваются, но, когда Сережа запускает руку в мои волосы и несильно, но все же сжимает их, я, как ни странно, успокаиваюсь, просто потому что понимаю, что так он меня направляет. И дураку понятно, что ему хочется большего. Алмазов сильнее сжимает мои волосы, а в следующий момент я беру его плоть глубже. Я думала самое сложное — это, возможно, моя не вовремя проснувшаяся брезгливость, вот только ее и в помине нет, настоящая проблема — это нехватка воздуха. Алмазов не груб, как это было в просмотренном мною видео, скорее просто настойчиво направляет меня, при этом второй рукой ласково поглаживает мою шею, но воздуха по-прежнему не хватает. Меня это пугает и заводит. Да, меня заводит одновременное ощущение власти над ним и его сила надо мной. Это что-то необъяснимое и совсем-совсем не похожее на то, что было раньше. Нет никакого ощущения неправильности происходящего. Чувствую, как с каждым движением его плоти в моем рту, между ног становится влажно. Уже не стыдно за отзывчивость моего тела, как было раньше. Эгоистично хочу, чтобы сейчас Сережа запустил свою руку мне между ног, но вместо этого Алмазов чуть подается бедрами вперед, и я, едва сдерживая не вовремя проснувшийся рвотный рефлекс, беру его плоть глубже. Задыхаюсь, но черт возьми, что-то в этом есть. Мне нравится слышать его стоны и ощущать хватку его рук на своих волосах. Наверное, я немного сумасшедшая.
Я не поняла в какой именно момент Сережа перестал меня не только направлять, но и двигать бедрами. Резко отстранил меня от себя и хриплым голосом прошептал мне в губы:
— Я сейчас кончу, ты к этому вряд ли готова, — не успеваю что-либо ответить, как Алмазов быстро целует меня в губы.
Отлично, после себя меня не брезгует целовать. Усмехаюсь своим мыслям и тут же чувствую, как Сережа стягивает с меня сорочку. Послушно поднимаю руки вверх, наблюдая за тем, как он тяжело дышит, хотя сама дышу точно так же. Держится, бедненький, из последних сил. Резко опрокидывает меня на спину, чтобы в считанные секунды стянуть с меня трусики. Приподнимаю попу, и мои симпатичные трусишки летят на пол. Я не знаю почему лыблюсь как ненормальная, но мне сейчас дико хорошо. Сережа сжимает мою грудь обеими руками и обводит языком мой пупок, а после подтягивает меня на себя, чтобы в следующий момент перевернуть на живот. Резко и неожиданно, от чего я неуклюже соприкасаюсь грудью о простыню. Чуть выставляю попу, когда его ладони ложатся на мою поясницу, слегка надавливая. Алмазов зачем-то гладит меня своими горячими пальцами вдоль позвоночника, вызывая и без того россыпь мурашек по всему телу. Вот не к месту мне сейчас нежности. Не этого я хочу. Выставляю руки вперед, цепляясь за края матраса, когда ощущаю Сережины пальцы на своей плоти. Водит туда-сюда, распределяя влагу, нажимая на клитор и усмехается, гад.
— Ммм… кого-то это возбудило, да, Полечка, — хрипло шепчет Алмазов.
— Соу-соу, — еле проговариваю я, борясь одновременно со смехом. Дежавю!
— Ни хрена тут не соу-соу.
Довольно ухмыляется Алмазов, а в следующую секунду делает резкий толчок бедрами, от чего из меня невольно вырывается громкий вскрик. Пока я судорожно подтягиваю к себе подушку, чтобы заглушить свои стоны, Сережа двигается быстро, мощно, как будто специально хочет, чтобы я издавала эти звуки. Вот только он забывает, что на стоны «умирающей девицы» обычно прибегает Симба. А дверь… дверь не закрыта. Я чертова извращенка, которой хочется еще и еще. Сильнее. Жестче. А Алмазов это как будто чувствует, ускоряясь, входя на всю длину.
— Кто первым кончит, тот убирает лоток, — почти не разборчиво, сквозь шумное дыхание шепчет Сережа, вызывая во мне одновременно смех и желание его ударить, за совершенно неуместный разговор во время секса.
И за то, что лоток буду убирать я. Не надо быть провидцем, чтобы этого не понимать. Я уже на грани. Внизу живота все горит. Чувствую, что еще несколько толчков и я улечу далеко и надолго. Что собственно и происходит через несколько секунд. Сережа замирает, когда я начинаю сжиматься, и только, когда первые волны оргазма меня чуть отпускают, делает несколько толчков, чтобы прийти к финишу вслед за мной.
Обессиленно выдыхаю в подушку, комкая ее в руках, а через некоторое время, когда дыхание чуть успокоилось и я почувствовала, как Алмазов лег рядом со мной, у меня перед глазами всплыло просмотренное некогда порно. Я начинаю неконтролируемо хохотать, вспоминая идиотское видео. Ну и дура…
— Это не то, что ты думаешь.
