Что ж. Теперь знает.
— Тебе было… больно, — продолжает Джейс, — И твоя одежда была вся в крови. Клянусь, я не пытался ничего найти… но я увидел твою татуировку… и на секунду мне показалось, что я увидел, что она скрывает.
Конечно. Мои шрамы. Я никогда от них не избавлюсь.
— Это была всего лишь секунда, понимаешь? — Джейс говорит, его голос близок к срыву. — Я говорил себе, что ничего страшного. Что мне все привиделось. Ты была мертва! И ты не похожа на себя. Я заставил себя забыть об этом. А потом, когда мне позвонили… Я должен был посмотреть еще раз. Я должен был знать.
Его лицо покрыто следами нашего ужасного прошлого.
— Все это время ты была прямо у меня под носом.
Я не знаю, как долго еще смогу держать себя в руках. Я с треском ломаюсь под тяжестью своего обмана. Что он думает обо мне?
Боже, он, должно быть, так сильно ненавидит меня за то, что я сделала.
Эллиот разрывает густое напряжение, добавляя еще кое-что от себя.
— Она была у тебя под носом несколько месяцев. Твой отец и твои братья? Они были у тебя под носом шесть гребаных лет. И ты не пытался сбежать? Ты не пытался убить кого-нибудь из них? После того, что они с ней сделали? После того, что они в нее засунули?
Лицо Джейса бледнеет в то же время, когда я поворачиваю голову, мой умоляющий взгляд встречается со взглядом Эллиота.
— Эл, не надо, — говорю я, паника поднимается в горле. — Только не это.
Эллиот встает.
— Я держал ее за руку, пока они, блядь, насиловали ее снова и снова! — у него слезы на глазах, а Джейс смотрит на нас с открытым ртом, задыхаясь, как золотая рыбка.
— О чем он говорит, Джулз? — спрашивает Джейс, его кожа вдруг стала цвета мешка с мукой. Иссушенная, лишенная какого-либо цвета, тепла или энергии.
— После всего, через что они ее протащили… она была беременна, — кричит Эллиот, указывая на меня, пока обращается к Джейсу.
Джейс немного задыхается, его глаза больше столовой тарелки.
— Джулз, поговори со мной. Я не хочу, чтобы он рассказывал мне это дерьмо. Поговори со мной.
Я пожимаю плечами, холодное оружие тяжело лежит в руке.
— Что ты хочешь, чтобы я сказала? — мягко спрашиваю я. — Он не лжет. Это случилось. Это больше не имеет значения.
— Это не имеет значения, — с недоверием бормочет Джейс, повторяя мои слова. — Конечно, это имеет значение, мать твою. Я просил тебя рассказать мне все. Что еще ты мне не рассказала?
А теперь ты снова трахаешься с моим отцом.
— Ничего, — оцепенело говорю я. — Я была беременна, сделала аборт. А потом я больше не была беременна.
Джейс закрывает лицо руками; его трясет от ярости.
— Это было очень давно, — говорю я мягко. — Ты ничего не мог с этим поделать.
Я смотрю, завороженная и больная, как Джейс дотягивается до вазы на журнальном столике и изо всех сил швыряет ее в стену, где она разбивается на миллион мелких кусочков, которые дождем сыплются на диван.
Мы с Эллиотом одновременно вскакиваем, когда ваза ударяется о стену, но Джейс ничего не замечает. Он так расстроен. Он дрожит. Сильно. Он похож на Невероятного Халка, когда тому грозит опасность, и я надеюсь, что он не будет продолжать крушить все на своем пути.
Я поворачиваюсь, чтобы одним глазом смотреть на Джейса, а другим на Эллиота.
— Тебе не нужно было об этом говорить, — бормочу я, мой тон напоминает обиженного ребенка. — Это было низко, Эллиот.
— Заткнись, — громко говорит Эллиот, и я ошарашена. Не думаю, что он когда-либо говорил мне заткнуться. — Это не чертова шутка, Джульетта. Ты хочешь, чтобы он был на твоей стороне? Отлично. Но это его отец. Его братья. Тебе лучше убедить его, насколько они заслуживают страданий. Ты думаешь, он на твоей стороне? Кто сказал, что он не собирается позвонить им прямо сейчас и рассказать правду?
Джейс словно стал выше ростом, все его тело напряглось и приготовилось к удару.
— Кем ты себя возомнил? — кричит он, набрасываясь на Эллиота. Эллиот держится так, что эти двое оказываются лицом к лицу, сантиметры разделяют их искаженные лица. Я делаю шаг назад, ошеломленная двумя мужчинами передо мной. Страшно представить, как много они оба значат для меня. И все, что они хотят сделать, это уничтожить друг друга.
Снова эта проклятая боль, сдавливающая мое сердце тисками. Я больше не могу ее выносить. На мгновение мне захотелось ничего не чувствовать к ним, потому что так было бы легче, но тогда у меня действительно, действительно не было бы никого на планете. Я была бы совершенно одна.
Они оба кричат, напряженная перепалка, и в моих ушах снова начинает звучать знакомый звон. Просто сделай так, чтобы это прекратилось. Я так устала.
На мои плечи опускается рука Эллиота, и он слегка встряхивает меня, указывая на Джейса.
— Ты не можешь доверять этим людям! Они пытались убить тебя, Джулз!
Я смотрю на Эллиота и открываю рот, чтобы
