Вот только ревности мне сейчас не хватало! Его младший брат ранен, а этот в собственника поиграть решил.
– Позже это обсудим, – прежде чем я успела хоть что-то сказать, объявил Дима. – А сейчас нам пора. Конечно, если тебе не плевать на своего друга.
А это что? Упрек или проверка?
– Не плевать, – ответила честно.
– Тогда лучше не оставлять его надолго одного с отцом, – выйдя вместе со мной в коридор, сообщил собеседник.
Тут я не могла не согласиться. А потому была только за поскорее спуститься в гараж, где нас уже ждала машина.
Костя с Игорем расположились на заднем сиденье. Туда же, с другой стороны от брата, сел и Дима. Мне досталось переднее. Заняв его и обменявшись быстрым взглядом с водителем, пристегнула ремень безопасности и, пока перед нами открывались ворота, за которыми продолжала бушевать непогода, принялась мысленно просить Бога, чтобы помог добраться до больницы без приключений.
32
Кажется, мои молитвы были услышаны. Плюс Том оказался довольно хорошим водителем. Так или иначе, до места назначения мы добрались без особых проблем. Осталось дождаться вердикта врача относительно состояния Константина. И хотя друг утверждал, что жизни Брогова-младшего ничего не угрожало, так как все три выстрела пришлись по мягким тканями и значительно выше колена, а потому не должны были нанести серьезных повреждений, мне всё равно было неспокойно.
Почему Костя напал на меня? Зачем всё это рассказал? Потом еще и ударил, в то время как утверждал, что любит? Что-то не сходилось. И как я ни пыталась, логики в словах мужчины найти так и не смогла. Еще Том на удивление быстро пришел на помощь. И не просто мимо проходил, а подготовился, разжившись травматическим. Но друг молчал, а я, видя, как ревностно на нас двоих посматривал Дима, не стала донимать приятеля расспросами. С Игорем мне тоже было нечего обсуждать. В результате мы все трое рассредоточились по коридору и, кто сидя, кто стоя, молча дожидались возвращения врача.
– Пациент в норме, – закрыв за собой дверь палаты, объявил невысокий сухенький старичок лет шестидесяти, когда мы приблизились, окружив его со всех сторон. – Ранения несерьезные. Гематомы вас пусть не пугают. Всё быстро заживет. Сейчас я поставил пациенту капельницу. Еще он настаивает на встрече с братом и его женой. Но поскольку больному очень нужен отдых, прошу не сильно задерживаться. Время визитов, как вы понимаете, давно прошло. Поэтому это, скорее, исключение из правил.
– Хорошо, доктор. Спасибо, – отозвался Дима и, получив утвердительный кивок от тут же поспешившего дальше по своим делам медика, развернулся ко мне. – Идешь?
– Угу, – промычала и, избегая смотреть еще хоть на кого-то из присутствующих, первой вошла в открытую передо мной дверь.
– Пап, прошу, держи себя в руках, хорошо? – раздалось уже за спиной.
Дима волновался за Томаса? В жизни не поверю! Скорее, не хотел лишних проблем для отца. А уж с англичанина станется их организовать, только повод дай. Не надо быть семи прядей во лбу, чтобы понять, насколько «высокого» мнения друг о Броговых. Ничего удивительного! Возомнившая себя королями жизни семейка. И несколькими мгновениями позже я получила этому очередное подтверждение.
Палата, доставшаяся Косте, была оборудована по высшему разряду. Тут имелись все необходимые удобства, включая огромный плазменный телевизор и кондиционер. Не трудно догадаться, кто постарался обеспечить всё это своему младшему сыну. А еще в чей огород был сей камень. Похоже, Вика оказалась права и просто высказала вслух общее мнение. Моему возвращению и правда многие оказались не рады.
А точнее, все. Пожалуй, только Дима стал исключением. Хотя теперь, когда он получил, что хотел, я была в этом уже не так сильно уверена. Достаточно вспомнить его слова про Томаса перед поездкой сюда. Ладно, не о том сейчас думаю. Потом разберусь, кто здесь третий лишний. Сейчас было бы совсем неплохо окончательно прояснить ситуацию с Костей.
Взглянув на Брогова-младшего, только заметила, что тот тоже не спускал с меня глаз. И от этого чрезмерного внимания вновь сделалось некомфортно. Позади муж с непривычки как-то уж слишком резко, и оттого громко, хлопнул дверью, отчего я невольно вздрогнула. Нервы совсем ни к черту.
– Мы здесь. Что ты хотел сказать? – обняв меня за плечи в качестве молчаливого извинения за резкие действия, объявил Дима.
По пробежавшей тени отвращения по лицу пациента сразу поняла: ему было неприятно видеть нас вместе. Снова. Потому сразу поспешила выбраться из объятий мужа и подошла чуть ближе к койке.
– Никуль, прости… – начал Константин, но тут же запнулся и, немного помедлив, продолжил: – Хотя после того, что ты сейчас услышишь, тебе будет крайне непросто это сделать.
– Я тебя внимательно слушаю, – отозвалась, когда собеседник снова замолчал, очевидно, ожидая, как я отреагирую на его заявление.
33
– Насчет любви я не соврал. Ты правда мне очень понравилась. Но в какой-то момент это безответное чувство стало таким невыносимым, что я начал делать глупости.
– Какого рода? – спросила, тут же заподозрив неладное.
– Это я виноват в том, что Дима сильно перебрал на свадьбе. И дело было не только в количестве выпитого им алкоголя.
– Ты мне что-то подсыпал? – поспешил поинтересовался упомянутый.
– Да. Хоть и совсем чуть-чуть. Но тебе и этого хватило, чтобы окончательно перестать соображать. А потом подговорил, что делать и как вести себя с новоявленной женой. Прости, Вероника. Я лишь хотел, чтобы ты наконец поняла: он тебе не пара.
– ТЫ!.. – мгновенно подавшись вперёд в явном намерении накинуться на родственника с кулаками, прорычал муж, но мне удалось остановить его, схватив за рукав.
– Подожди. Пожалуйста, – попыталась произнести как можно спокойнее, прежде чем снова обратиться к Константину: – Продолжай. Это ведь еще далеко не всё?
– Я так надеялся, что когда ты разочаруешься в брате, то наконец обратишь внимание на меня. Но ты поступила так, как никто из нас даже предположить не мог. Сбежала. И найти тебя оказалось той еще задачей. А когда Диме все же удалось, он отказался делиться информацией, сказав, что это только ваше с ним дело.
– И? – подтолкнула рассказчика к продолжению, когда он в очередной раз замолчал.
– Вероника, богом клянусь, я не хотел твоим родителям ничего плохого. Знал: случись с ними что-то серьезное, ты обязательно вернешься. Но убивать…
– Ты отравил их?
– Да. Но всё, чего хотел, – это напугать тебя их якобы тяжелым состоянием и заставить приехать. Я и помыслить не мог, что то средство окажется смертельно опасным.
– Где ты его взял?
– Я расскажу. Всё расскажу. И у кого его купил – тоже. Вероника, прошу, поверь мне. Я не желал им зла. Только чтобы ты вернулась. Скажи, что веришь? Пожалуйста.
– Я верю.
– Спасибо.
– Это всё, или есть еще что-то?
Моя выдержка готова была в любой момент дать сбой. Не знаю, как я еще до сих пор умудрилась не разреветься. Очевидно, ощущение внутреннего триумфа давало о себе знать. Ведь я только что добилась своего: выяснила кто убийца и разоблачила его. Правда, лишь перед Димой. Но в данном случае мне и этого оказалось достаточно.
– Всё.
– Почему ты решил признаться только сейчас? – задала очередной вопрос.
И тут мужчина, кажется, уже к нашему общему с мужем удивлению, не выдержал и заплакал.
– Мне так стыдно перед тобой, Никуль. Умоляю, прости. Скажи, что хоть постараешься?
Но я, так и не найдя нужных слов, лишь опустила взгляд и обреченно покачала головой. Как же мне сейчас было плохо и горько. Ведь это я оказалась прямой причиной смерти мамы с папой. А всё из-за того, что стала объектом безответной любви, о которой даже не подозревала. Смешно. Если бы не было так грустно. И больно.
– Что со мной теперь будет? – спросил Брогов-младший, когда понял, что едва ли дождется ответа на вопрос и уж тем более прощения.
– Это не мне решать, – произнесла, чуть подумав, прежде чем взглянуть на мужа.
