Джан запрещал закрываться от него.
Но руки тянутся к замку, и я тихонечко сдвигаю его в закрытое положение. Становится немного легче.
Стягиваю платье, бельё. Закидываю всё в стиральную машинку.
Платье, конечно, будет испорчено.
Но я ненавижу это платье, и мне его не жаль.
Глупая…
Другого же может и не быть.
Но я всё равно нажимаю на кнопку «Пуск» в своей безразличной апатии.
Погружаюсь в горячую воду. Закрываю глаза.
Мне почти что хорошо. Моему телу хорошо. Остальное нужно сейчас отключить, иначе я сойду с ума.
На краю ванны плавающая подушечка.
Мне можно её взять?
Лёша сказал – всё можно. Он добрый, мне кажется. Не будет ругать из-за такого.
Когда вода начинает остывать, берусь за волосы, лезвие, скрабы, крема, масла…
Нельзя быть некрасивой.
– Это неуважение к мужу, – проносятся в моей голове нравоучения мамы Наргизы. – Идеально всё должно быть. Чисто, гладко. Вкусно пахнуть.
Какому теперь мужу? – вздыхаю я. Лёша не муж.
Пытаюсь представить его без одежды. Какой он будет? Такой же тяжёлый, неуклюжий, как Джан?
В глазах тут же темнеет от стыда.
Что тут представлять? Все мужчины одинаковые… Надо терпеть, и всё. И таблетки надо пить, пока разрешает. Не примут моих детей в его роду. Не будет им защиты. Зачем он мне обратное говорит?
Почему я девочкой родилась?… – накатываются опять слёзы.
Несправедливый мир. Говорят, женщина заслужила. А когда я заслужила такую судьбу? Если Бог меня создал, чтобы наказывать… Не могу я тогда понять Бога. Для чего это ему? Мама всегда говорила, что наш отец в семье наместник Бога. Я верила. И казалось мне, что Бог справедливый, добрый, строгий, разумный. Легко было смиряться перед ним и своей судьбой. А на Джана смотрела – казалось, что Бог капризный, равнодушный, несправедливый, гневный! Джан ведь его наместником был для меня? Так мне Бога показал! Это его ответственность перед Богом! Да только ему плевать! Смеётся на мои слова – и только. Говорит: «Дура, замолчи». Может, и правда, дура. Но не понимаю, как такой Бог над всем живым может быть и закон держать, если он себя не может держать. Пить может, пока не упадёт, как животное. Коран запрещает! Отец не пил вина…
– Ясь? – тихий стук в дверь.
Испуганно замираю с полотенцем на волосах.
– Всё хорошо? Ты очень долго.
– Сейчас!
– Да нет. Не торопись. Просто переживаю за тебя.
Выдыхаю.
Какого Бога мне Лёша покажет? Я не знаю… Опять какого заслужила? Тогда страшно…
Вся розовенькая и свежая. От нежных цветочных запахов мне хочется зажмуриться, как коту от солнца, и закопаться носом в её мокрые пряди. Вдыхаю глубже… Ещё глубже…
Это будет… Скоро… Не сейчас, но…
И моё дыхание окончательно сбивается. Облизываю губы, сглатывая слюну. Тело требует действовать решительнее! Делаю шаг к ней. Она, чуть заметный – назад.
Стоять! Тихо. Всё будет. Не надо давить. Она же сказала «да».
Но теперь опять теряется под моим взглядом, пряча глаза. Я тоже отвожу взгляд, накидывая куртку. Нужно дать ей спокойно одеться.
– Я на десять минут выйду. Во дворе буду. Оденься, ладно?
Боже ты мой! – подавляю пару мучительных стонов от невозможности касаться её.
Выхожу за дверь и позволяю себе как следует отдышаться.
Открываю ставни, краем глаза наблюдая за её домом, у которого три тачки и человек пять мужчин разного возраста.
Началось?
Нужно было уехать сразу, конечно.
– Эй! – окрикивает меня Джан. – Иди сюда!
Игнорирую, усаживаясь на свой чёрный Дукати.
От предвкушения, что она сядет на него со мной, обнимет, и мы немножечко полетаем вместе…
– Подойди сюда! – надменно кричит Джан, облокачиваясь на свою тачку локтями.
Они все разворачиваются в мою сторону.
На дороге сейчас пусто.
Но нет, я не пойду. Надо – пусть подойдёт сам.
И зайдёт на мою территорию. На своей территории применение оружия оправдано. На чужой – надо ещё доказать. А я – оружие! Особенно сейчас. Когда за моей спиной женщина, о которой я мечтал. Нет, не так. О которой даже и не мечтал! И которую люблю. Которой жизненно важна моя защита.
Он идёт через дорогу. Один.
Давление подскакивает вместе с тестостероном. Ощущение, что послушные мышцы завязываются в тугие узлы. Встаю. Плечи подрагивают. Он немного крупнее меня. Но это фигня. Чем больше шкаф, тем громче падает. Во мне столько энергии сейчас, что кажется – я могу, как тайфун, пройтись по всем им и уложить каждого.
Пробовать не буду. Слишком многое на кону. И надо действовать безопасно для Яси.
Останавливается у моего невысокого заборчика. Там надпись: «Частная собственность. Вход запрещён. Охраняется организацией „Кобра“». Сигнализация, и правда, рабочая. Но сейчас отключена.
Поднимает глаза на камеру над дверью.
– Выйди, сосед, пообщаемся.
– Общайся.
– Ты взял чужую вещь. Верни.
– Нет у меня ничего чужого. Только МОЁ.
– Не по закону это.
– Не по закону – присылай ментов.
– Силой заберём, – оглядывается он на своих.
Поглядываю на часы. Можно уже возвращаться, в принципе.
– Хватит сил-то? – ухмыляюсь я зло. – Зайди, возьми. Ты же мужчина? Я – мужчина. Решим между собой, чья она женщина. Зачем ты армию собрал?
– Я перед тобой отчитываться за свои действия не буду! – пренебрежительно кривится. – Ты не стоишь того, чтобы я свои руки марал об тебя. Люди заберут.
Машет своим рукой.
– Люди?
Наблюдаю, как они двигаются в нашу сторону.
– Люди так люди… – задумчиво киваю.
Кстати, о людях! Совсем забыл про тренировку!
Возвращаюсь домой, хлопаю дверью. Замыкаю. Набираю Миху.
Яся стоит в джинсах и великоватой водолазке. Мокрые волосы заплетены в косу и собраны наверх. Рукава аккуратно подвёрнуты, джинсы тоже. Ремень затянут. И с серебристыми туфельками смотрится вполне даже интересно! Аппетитные округлые бёдра плотно обтянуты. Она проводит по бокам руками, словно стараясь пригладить свои выразительные формы. Снимаю с вешалки свою свободную тёплую толстовку с капюшоном, протягиваю ей.
– Надевай… Мих?
– Ты где? Старшие уже минут десять тебя ждут.
– Сколько их сегодня?
– Человек двенадцать…
– Скажи, что кросс до моего дома. Быстро!!
Тут километра два. Десять минут – и они будут здесь.
– Что-то происходит?
– Да.
– Мне приехать?
– Нет. Но я поеду сейчас к тебе. Симка дома?
– Дома.
– Позвони ей, пусть не уходит никуда.
– Справишься?
– Да. Подмени меня сегодня, ладно?
– Не вопрос.
– Собери всё, что тебе нужно. Мы отсюда сейчас уедем.
– Там… муж?… – переводит взгляд на окно.
– Там Джан, – киваю я. – Он тебе больше не муж.
– Я не хочу туда, – жалобно. – Пожалуйста… – складывает молитвенно ладони.
– Слушай. Мы сейчас выйдем
